Чего и следовало ждать.
Наместник заставил себя не оборачиваться. В конце концов, это не сложнее, чем терпеть проклятую боль.
- Вы упоминали сыновей, - мягко сказал он. Выслушивание жалобы - что-то вроде осмотра больного: требует предельной внимательности. - Они были там же? Пытались заступиться за сестру?
- Да, но куда ж им против воинов? - всё ещё плачущий фермер развёл руками. - Хилые они у меня, только для торговли с хозяйством и годятся... Младшему и вовсе четырнадцать. Чиркнули по щеке ножом - чуть глаз, господин наместник, не выткнули.
- Снова ложь, - шёпот Тэски был сладок, как материнское убаюкивание; на плеши секретаря проступили капельки пота. - Они испугались и спрятались, чтобы спасти свои шкуры. Лишь отец сопротивлялся.
Наместник вцепился в подлокотники кресла. Ни в коем случае не оборачиваться. Проситель должен видеть, что наместник озабочен.
- Ты-то откуда знаешь? - едва сдерживаясь, прошипел он.
- Наблюдаю.
- Я тоже.
Тэска мурчаще хмыкнул.
- Ты наблюдаешь за плотью, наместник. А нужно - за тем, что глубже. За тем, что творится в его голове.
Да что ты, полузверь, понимаешь в людях?.. В глазах на миг потемнело от нового щелчка боли, и наместник вдруг осознал, что чуть не спросил это вслух.
А ещё спустя секунду - что и сам знает ответ. Оборотень старше его и, подобно бедняге фермеру, "всякого навидался". Судя по их беседам, он побывал во всех королевствах Обетованного; о легендарном западе нечего и говорить. Тэска никогда не распространялся о своём прошлом, но его словесные игры вели к таким выводам.
Его лицо и тело совершенны, будто у стихийного духа из прошлого - или у кезоррианских мраморных статуй. Сильный, изящный, как юноша, при мудрости и опыте старика. Снежного барса, порвавшего много глоток.
Он понимал в людях больше, гораздо больше наместника. И это унижало. Существование Тэски стало камешком, который попал в отлаженный часовой механизм жизни наместника - и испортил его. Велдакир больше не был бесстрастным лекарем. Не был готов к смерти.
Всё это вихрем пронеслось у него в голове; ветер прилепил к оконному стеклу грязный кленовый лист. Только нервный кашель секретаря напомнил, что День Просителя ещё не закончился.
- Так что, господин наместник? Двур Браго понесёт наказание? - в осипшем от слёз голосе фермера появилась мольба. - Закон его величества (да продлят боги его дни) не разрешает такого...
Но и не запрещает, - уныло подумал наместник. Но фермеру ни к чему выслушивать лекцию о законодательстве Альсунга, о том, чего фактически нет. Право сильного, клятва либо присяга и родовая месть - вот всё, что по-настоящему работает по ту сторону Старых гор.
Люди Ти'арга для них - такие же рабы, как захваченные в плен дорелийцы, феорнцы или островитяне из Минши. Девушка-простолюдинка, возившаяся с курами и свиньями, не могла рассчитывать на снисхождение Браго.
- Вы обращались к лорду Алди?
- Первым делом, - хмуро закивал фермер.
- И?..
- Он послал меня в бездну Хаоса. И ещё сказал, что за такие выдумки мне впору расцеловаться со старой Дарекрой.
Наместник вздохнул.
- Двур Браго, конечно, свою вину отрицает.
Пунцовое лицо фермера покраснело ещё больше (хоть это и казалось невозможным).
- А чего же её не отрицать, если никто ничего не видел?! Мы с сыновьями теперь клеветниками прослыли, а дочка... - глазки Сардера опять увлажнились, и настрадавшаяся шапка вновь очутилась у него в руках. - Молчит и из дому почти не выходит. Похудела так, что кости торчат. Встанет утром, побродит немного, а потом опять в кровать, отвернётся к стене и лежит, как мёртвая... Найдите управу, господин наместник! На колени встану, ежели надо!
- Не надо, - быстро сказал Велдакир. - Верховный судья Академии поможет Вашему горю. После приёма я напишу...
Оглушительно высморкавшись, фермер вытащил из-за пазухи распечатанный свиток и гордо поднял его над головой.
- А вот, я только что от него. Отклонил он моё прошение. Видно, оттого что виноватый - двур Браго.
Что ж, старикашка судья пока не растерял разум... Велдакир потёр переносицу: большую часть ночи он читал, и она всё ещё чесалась от пенсне. Боль в боку, как ни странно, отступила - будто приход Тэски прогнал её.
Нелепая мысль.
Оттуда, где стоял оборотень, по-прежнему веяло холодом. Наместник строго повторил себе, что причина в непогоде.
- Какого наказания Вы просите? Названный Вами двур состоит в личной дружине его величества и занимает высокое положение при дворе. Я могу подать королю просьбу о пене - полагаю, он согласится, - но Вы должны понимать, что ждать большего...
Наместник осёкся, потому что лицо фермера скривилось в улыбке. В жуткой, напрочь зверской улыбке; слёзы высохли, и на этом лице не осталось ничего человеческого. Из-за спины наместнику снова послышался язвительный смешок.
- Ну, вот уж нет. Не нужны ни мне, ни Мии его деньги. Я прошу его казни.
- Это невозможно, - сказал наместник, не позволив себе колебаться. Тэска, наверное, извращённо упивается происходящим.
- Как так - невозможно? - фермер опустил руку со свитком, но улыбаться не прекратил. - Я сделаю что угодно, господин наместник. Заплачу, поеду в Ледяной Чертог... Я...
- Я не буду требовать казни двура Браго, - с расстановкой произнёс наместник. Секретарь воровато оглянулся, посмотрел на Тэску - и почему-то побледнел. - Его величество никогда не примет это. По законам Альсунга, вина двура не соответствует такому наказанию: девушка жива и, по вашим словам, относительно здорова. Живы и не тронуты все прочие Ваши родственники. Поэтому примите возмещение золотом от короля или от меня лично... Больше я ничем не могу Вам помочь.
Несколько секунд фермер молча таращился то на наместника, то на полотнище с гербом, то пониже - может быть, на Тэску. Невыносимая улыбка не сдвинулась даже на волос, точно приклеившись к лицу. Несуразно огромные сапоги, борода и пресловутая шапка уже не казались забавными.
- Вы свободны, - сказал наместник. - Стража проводит Вас.
Двое стражников, поджидавших его знака у дверей, двинулись к фермеру. Но тот, швырнув на ковровую дорожку свой свиток, сделал нечто невероятное: плюнул в сторону Велдакира.
- Айя! - полушёпотом воскликнул Тэска. Наместник и ненавидел, и разделял восхищение в его голосе.
Плевок, к счастью, не достиг цели, но Велдакир опомнился не сразу. Пожалуй, если бы мужичишка выхватил нож, это бы меньше поразило его.
- Я найду на вас управу. На всех вас. Пойду к лорду Иггиту Р'тали - уж он-то разберётся, кто прав!
Стражники уже подбежали, схватили его за предплечья и поволокли к выходу. Фермер не сопротивлялся. Секретарь промокнул платком лоб.
- С Вами всё в порядке, господин наместник? Приказать арестовать?..
- Нет, всё хорошо, - с усилием поднявшись, наместник подозвал слугу. - Объяви там перерыв. Мне нужно кое-что обсудить.
И он повернулся к Тэске.
Оборотень не улыбался ехидно, как можно было предположить. Он вообще редко улыбался, предпочитая прохладную отстранённость; наместник всё чаще завидовал этой нечеловеческой способности сохранять покой. И сейчас Тэска стоял, прислонившись к полотнищу, почти полностью закрывающему стену. На синем фоне - неподвижная фигура, вся из чёрного и белого, колющая чернотой глаз.
И не только глаз. На поясе Тэски красовалась рапира из чернёной стали. Тонкая и лёгкая, точно лекарская игла... Наместник хорошо помнил, как зашиваются раны, - но не был уверен, что и теперь сумел бы сделать всё как следует.
Рапира. Ему, увы, до невозможности подходит - но где он её взял? В Ти'арге это даже более экзотично, чем миншийские сабли. Хотя Велдакир не разбирался в оружии, ему было ясно: любой коллекционер в Академии или альсунгский вояка немало отдал бы за такую железку.
Может, и двур Браго бы не погнушался.
- Я... отойду ненадолго, господин наместник? - пискнул секретарь, выбираясь из кресла. Как и все в резиденции, он знал о Тэске не больше, чем могут предоставить туманные жуткие слухи - о рычании, якобы доносящемся из его спальни по ночам, о сверхъестественной силе, о мясе с кровью, которое оказалось излюбленным блюдом гостя... Наместник и сам не хотел выяснять, где в них правда, и другим бы не посоветовал.
