- Поживее! - рявкнул Гэрхо, и даже Индрис (надо же) не сделала ему замечания.
Едва Бри удалился от входа на несколько шагов, багряный отлив побледнел до розового - а потом и вовсе, заодно с низким гулом, оставил "побеги". Уна всем телом и разумом ощущала, как разрывается невидимая сетка из чар. Из потоков Силы, которыми Отражения оплели вход в главную башню её собственного Кинбралана - а она не обратила внимания.
- Вы... поймали его в ловушку? - спросила Уна, осмотрительно подбирая слова. Иней тоже вылетел из башни, опустился ей на плечо и ткнулся мордочкой в шею - утешает или извиняется? Это слегка успокоило, но сейчас ей было не до дракончика. - Я чувствую, что дверь... как бы держит его, но не понимаю, что это за магия.
Индрис шагнула к Бри со спины и мягко положила ладонь ему на плечо. Тот, вздрогнув, закрыл глаза - так обречённо, точно ему приставили кинжал к горлу.
Уна чувствовала, как насмешливое отвращение Гэрхо с Лисом и печаль Индрис передаются ей запахом чего-то затхлого и противного. Болота.
Интересно, лорд Альен когда-нибудь бывал на болоте?.. Почему-то ей казалось, что да.
Самое подходящее место для занятий тёмной магией.
Помимо кладбища, разумеется.
- Это Анниэ-Таахш, Паутина-для-врагов, - объяснила Индрис, с очевидным удовольствием произнеся хоть что-то на родном языке. - Прости, что сплели её без твоего ведома и выдали за украшение... Твоя мать могла бы что-то заподозрить, если бы знала ты.
А Лис знал?.. Знал, конечно - стоит только взглянуть на его лукавую физиономию. Уна загнала обиду поглубже внутрь. Не время для неё.
- И как это работает?
- Это старое и надёжное заклятие, Уна. Сеть действует медленно, но помогает определить, кто в доме таит злые умыслы или строит козни против волшебника, - Индрис удручённо вздохнула. - Либо против того, чья безопасность важна волшебнику... Против тебя. Ещё до того, как ты уехала в Дорелию, мы с Гэрхо заподозрили, что кто-то в замке... не чист. Наместник Велдакир знал заранее, когда вы поедете в Рориглан и будете возвращаться, потому и устроил засаду. А ещё, судя по всему, он знает о твоём Даре. Как и те, кто называет себя "коронниками".
Бри ничего не отрицал - даже не шевелился. Индрис продолжала держать руку у него на плече; лишь тот, у кого совсем нет представлений о возможностях Отражений в магии, мог бы подумать, что это не препятствие. Или круглый дурак.
Ни тем, ни другим Бри не был.
Впервые в жизни Уна всем телом ощущала, как в ней ледяными щупальцами расползается разочарование в человеке. Бесповоротное. Отчаянное. Кое-кого она ненавидела - например, наместника (заочно). Или (что таить?) - иногда - мать. Или - во многом за это - себя.
Кое-кого презирала, как кузину Ирму.
Кое-кто просто её раздражал - как Гэрхо, Лис или профессор Белми.
Кое-кому она мало доверяла. Как Шун-Ди. Просто потому, что не сумела пока понять, какой он на самом деле: миншиец был слишком наглухо закрыт.
Но никогда, ни в ком она так не разочаровывалась.
Что-то важное, многолетне хранимое гасло в ней - а виновник этого даже не осмеливался посмотреть ей в глаза.
Лис вдруг хлопнул в ладоши, тихо засмеялся и совершил изящный полутанцевальный прыжок.
- Одно другому не мешает, Атти - так выбирай по сердцу жениха, - промурлыкал он, при этом (хамство!..) подмигнув Уне. - Такое случается, миледи, что поделать. Не все Ваши люди надёжны, и так будет всегда... Думаю, наместнику уже и о драконе, и о Ваших планах всё известно - как и о Ваших занятиях с досточтимыми Отражениями. Особенно если учесть вот это.
Жестом фокусника Лис достал из-за пазухи пачку писем и принялся обмахиваться ими, как веером. Уну оскорбляло его шутовство.
- Что это?
- Копии писем к наместнику. Подробные отчёты обо всём, что происходит в замке... Наиболее подробные - о Ваших делах. А также обо всём, что касается магии Тоури и окрестных "коронников". Самые старые, к примеру, о Ваших встречах с женихом, Риартом Каннерти... - Лис перебирал письма, бегло просматривая одно за другим. Его смуглые пальцы мелькали непринуждённо, будто по струнам лиры. - Есть тут и о письме от семьи Элготи - ближайших сторонников Риарта, - которое Ваша мать приказала сжечь... Есть о нападении на тракте. Об уходе лордов Гордигера-младшего и Дарета... Простите, леди Уна, говорю как есть. Всё-всё-всё, чуть ли не каждый Ваш день! - голос Лиса весело скользнул вверх; он швырнул письма в воздух, и они разлетелись вокруг него, как опавшие листья. - Такое рвение заслуживает восхищения, Вы не находите, миледи?.. Юноша старался. Мы с Шун-Ди-Го нашли это под матрасом у него на кровати, когда пробрались в комнаты для слуг. Всего-навсего.
- А ещё - вот это, - хмуро прибавил Гэрхо, пока Лис продолжал, подобно умалишённому, плясать среди разбросанных писем. Он показал Уне флакончик с тёмно-фиолетовой искристой жидкостью, которую ей было бы трудно не узнать. "Глоток храбрости". Листья ежевики, мята, три вороньих пера... Лунная ночь. Мать и роща. - Са'атхэ - зелье силы, что ты варила. То ли сам он пил, то ли хотел отправить наместнику образец - не знаю, - Гэрхо брезгливо ткнул Бри локтем; тот только покачнулся и ниже опустил голову. - Даже рецепт переписал. И правда, старался.
- Так или иначе, ему не помогло, - Лис хихикнул. - Если этот молодой двуногий и испил храбрости, она явно не усвоилась его пищеварительными частями... Что, неужели мы лжём? - Бри еле заметно мотнул головой. - Вот видите, леди Уна... Честность - это похвально. Бриан предан интересам Вашей семьи (как ему кажется). Главным образом, леди Моры. Ну, и ещё его величества Хавальда Альсунгского, надо полагать.
- Сеть давно уже реагировала на Бри, Уна. Мы ждали подходящего момента, - Индрис слабо улыбнулась, но ямочки на её щеках сегодня твердили о скорби. - Мне жаль. Тебе решать, что с ним делать.
Решать, что делать?
Что обычно делают с предателями?..
А с друзьями детства? С теми, с кем слушал страшные сказки у очага? С кем выхаживал кошку и таскал из кухни медовые пирожные? Чьи глаза светились при тебе, а мысли звенели, радостно отзываясь?
- Есть одна несостыковка, - сказала Уна, прочистив горло. Соблазн ухватиться за последнее оправдание был чересчур велик. - Бри не умеет писать.
- Я ходил к писарю... в Делг, - выдавил Бри. Звуки с трудом выталкивались у него из груди; казалось, он упадёт, если Индрис уберёт руку. - В деревню Делг. Иногда - ещё на Волчью Пустошь... Платил им матушкиной стряпнёй. Всё так.
Горячие лапки Инея согревали Уну сквозь ткань плаща. Она выдохнула, собирая себя по кусочкам. Собирая - в который раз.
Наверное, когда-нибудь швы не срастутся. Может, и у лорда Альена не срослись?..
- Гэрхо, отведи Бри в мою комнату и оставь на двери запираюшие чары. Я пойду на завтрак, чтобы не тревожить зря мать, а после поговорю с ним.
И, боюсь, это будет долгий разговор.
ГЛАВА XX
Ти'арг, замок Кинбралан
Шун-Ди поднёс лучину к ароматической палочке и дождался, пока кончик её потемнеет, а вокруг распространится сладко-пряный запах. Такие палочки пользовались большим спросом в миншийских лавках, а его люди целыми партиями отвозили их в Кезорре и Ти'арг, откуда "экзотику" для богатых купцов и аристократов переправляли уже в Дорелию, Феорн - а иногда и в Альсунг. Пожалуй, только кочевники Шайальдэ крайне редко интересовались подобным ("Ибо эти дикари воскуряют в честь своих духов лишь конский новоз и степные травы", - язвил старый опекун Шун-Ди).
В глубине души Шун-Ди не любил продавать ароматические палочки - так же, как чётки, особые свечи или амулеты из шлифованных камней. Если в Минши всё это были не просто вещи, но нечто значимое, обладающее собственной силой и заслуживающее уважения, то за пределами островов, на материке, превращалось в примету тугого кошелька, пустую заморскую роскошь... Камни и украшения теряли связь с природой и верой в Прародителя, который принёс в Обетованное гармонию и свет, дал людям разум, отделив их от животных и других, магических, существ. Свечи, палочки, посуда в тонких орнаментах переставали быть атрибутом семейной, дружеской или любовной беседы как ритуала, ежедневного священнодействия. Шун-Ди считал ти'аргцев самыми просвещёнными среди людей материка - но даже они относились к товарам из его страны неподобающе, в чём он лишний раз убедился в Кинбралане.
