Будь он сам из таких, всё стало бы проще. Шун-Ди ведь оказан почёт. Светлейший Совет даже поблагодарил его. На что жаловаться? Да и вообще - он в целости и сохранности вернулся из путешествия на запад, через весь океан... Раньше он сам почитал героями тех, кто совершил такое. А теперь чувствовал себя просто бесконечно усталым, слегка отупевшим от разочарования - как вот эти карпы...
- О чём задумался, друг? - Ниль-Шайх бросил в него одной из бесчисленных подушек. Шун-Ди лениво поймал её и положил рядом с собой. - Любуешься моими рыбками? По-моему, для тебя они должны быть не в диковинку. На западном материке ты, должно быть, всякого навидался.
- Навидался, - эхом повторил Шун-Ди. Десятки, сотни образов, уже немного потускневших от времени, промелькнули перед его мыслями. Волшебный месяц, проведённый в лесной деревушке боуги, рыжих остроухих существ, о которых Шун-Ди прежде ничего не знал - их пляски под луной, зачарованные травы и цветы в каждом домике, вездесущий молочный запах свежего масла... Беседы с кентаврами, их наблюдения за звёздами, их не по-человечески и не по-лошадиному подвижные жеребята; серьёзный вороной кентавр по имени Гетей-Гонт, взявшийся терпеливо обучать Шун-Ди своему языку... Гортанный смех и холодные руки русалок, и нежно-лиловая ракушка, подаренная на память одной из них... Округлые зелёные холмы, леса, которым не найти края, красноватые сосны с верхушками, терявшимися в облаках, закаты и стаи птиц над маленькими озёрами, пение цикад и заросли кипарисов... И, конечно, драконы. О да, драконы.
Ниль-Шайх, как и все знакомые на Рюе, требовал от Шун-Ди подробного рассказа - отчёта, точно перед Советом. Но он не знал, как уложить в слова всё, что пережил. Знал только, что вернулся другим человеком, что прежним не будет уже никогда. Пускай Советники не оценили его путешествие, пускай путевые записи пропали напрасно... Вернувшись с запада, Шун-Ди обрёл - и утратил - столько всего, чему не подобрать имени.
А желтозубый человек напротив угощает его хьяной, крабами и приторными кокосовыми шариками, ожидая обычных баек, словно от моряка. Шун-Ди, бывало, снабжал его байками о поездках в Кезорре и Ти'арг - он сделал бы это и сейчас, не испытывая никаких затруднений. Но западный материк... Это западный материк. Особая, сокровенная часть Обетованного. Шун-Ди ничего не понимал в магии (и никогда к этому не стремился), но был несказанно рад тому, что неведомое волшебство уберегло эти земли от людей.
Правда, с Ниль-Шайхом лучше не делиться такими соображениями. Он не поймёт.
Это не делает его плохим человеком, - поспешно добавил Шун-Ди про себя, надламывая кокосовый шарик. Конечно, нет. Он вкушает еду Ниль-Шайха, проводя вечер в его доме; Ниль-Шайх сам позвал его, едва узнав о возвращении, и установил между ними эти священные для любого миншийца узы - гостя и хозяина. Наверное, он ждал его. Наверное, он считает его другом.
Даже теперь, когда со времён жизни с матерью, в рабстве и унижениях у хозяина, прошло много лет, Шун-Ди всё ещё сложно было в это поверить.
Воспоминание о хозяине заставило его по привычке коснуться клейма с павлиньим пером - позорной отметины на лбу, которую не смоет и десяток Восстаний... Его жест не укрылся от Ниль-Шайха.
- Не переживай, Шун-Ди, - он вздохнул и ногой пододвинул к гостю бутылку хьяны; мальчик-слуга, замерший у входа в зал, кинулся её открывать. - Не язви своё сердце понапрасну: жизнь и без того коротка и полна невзгод... А ты так юн.
- А ты всё так же речист, - Шун-Ди невольно улыбнулся и кивком поблагодарил мальчика. Тот поклонился, отведя глаза в сторону - как положено рабу; это неприятно взволновало Шун-Ди. - Спасибо, достаточно... Я вполне спокоен, Ниль. Спокоен и готов вернуться к работе. Представляю, в каком запустении сейчас мои дела и как напортачили помощники...
- О, моя часть в полном порядке. Я тщательно следил за всем, что ты поручил мне, поэтому можешь даже не проверять... Но, Шун-Ди, я вижу иное, - Ниль-Шайх скорбно покачал кудрявой головой. - Я вижу, что ты тоскуешь. Ты думаешь, что Совет недооценил тебя.
- Может, и так, - признал Шун-Ди, глядя в светло-золотистый омут хьяны. Он чувствовал, что ему уже хватит, и боролся с желанием сделать ещё глоток. - Как бы там ни было, я скоро избавлюсь от этих крамольных мыслей. Займусь настойками и мазями, как раньше... Это единственное, что у меня хорошо получается.
- Неправда, - Ниль-Шайх с одобрением ухмыльнулся, когда Шун-Ди всё-таки приложился к чаше. - Светлейший Совет - да хранит его Прародитель - выбрал тебя неслучайно... Я убеждён в этом. Они разглядели в тебе...
- Опытного торговца, - пожав плечами, перебил Шун-Ди. - И того, кто неплохо знаком с морем. Вот и всё.
И того, кто после без упрёков снесёт хозяйский пинок. Они угадали.
- Маловероятно, друг мой. Таких очень много.
- Ну, возможно, они решили, что я иногда недурно нахожу общий язык с незнакомцами, - Шун-Ди натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть горечь в голосе. - Что, увы, оказалось заблуждением... И ещё, пожалуй, им нужен был кто-то здоровый и нестарый, чтобы выдержать длинное путешествие целиком. На этом - уж точно всё, Ниль.
Ниль-Шайх с мягким упрёком покачал головой и потянулся к блюду с засахаренными фруктами.
- Ты говоришь об этом так, будто тебе не оказали чести, Шун-Ди. А честь была, и огромная. Я не допускаю в себе зависти, но был бы счастлив разделить твою участь... Любой был бы счастлив.
Шун-Ди помолчал, глядя, как бледный свет фонариков разбегается по воде пруда. Его тяготило направление, которое приняла беседа.
- Знаешь, чем кончилась наша первая встреча с кентаврами? Один из магов в группе - Аль-Шайх-Йин, почтенный старец - получил рану от отравленной стрелы. Он, по неведению, грубовато обошёлся с ними... А однажды оборотень-журавль чуть не выклевал мне глаза: ему показалось, что я нескромно посмотрел на его сестру в человеческом облике... Ты всё ещё восхищён моей участью?
Ниль-Шайх фыркнул от смеха, а потом не выдержал и расхохотался, запрокинув голову. Карпы в пруду испуганно заметались.
- Знаю я этого старикашку - хотел бы посмотреть на его лицо в то мгновение... И что, прямо-таки чуть не выклевал? Шун-Ди, но ведь это великолепное приключение! Я бы правую руку отдал за то, чтобы познакомиться с оборотнем-журавлём!
- О да, и оба глаза за то, чтобы взглянуть на его сестру... - Шун-Ди хмыкнул. История, на самом деле, и вправду забавная. Он был рад, что нашёл, чем отвлечь Ниль-Шайха от бесплодных утешений. - Но я всем доволен. Я не лукавлю.
- И всё же Советники явно хотели от тебя чего-то ещё... - вполголоса процедил Ниль-Шайх, поглаживая подбородок. Шун-Ди спокойно встретил его взгляд. - Ты так и не расскажешь, какова была цель путешествия? В чём именно заключалось их задание? - Шун-Ди молча улыбнулся. - Ох, понимаю... Разумеется. Государственная тайна. Ты верен своему слову, друг мой, и это достойно высоких похвал.
- Благодарю.
Шун-Ди откинулся спиной на гору подушек, отставив подальше чашу с хьяной. Выйдет неловко, если он позволит Ниль-Шайху себя напоить и в итоге выложит все подробности.
- Кстати, тебе идёт бородка, - с усмешкой сказал купец. - Не ожидал, что ты отпустишь её. Почувствовал себя мужчиной?
Шун-Ди притворился, что не заметил обидного намёка, и пожал плечами.
- Просто решил оставить. Нам часто приходилось идти днями напролёт и спать на голой земле... Вчера я впервые за полтора года помылся не в реке. А ещё на некоторых землях там половину года ежедневно идут дожди, а другая половина засушлива... Не очень удобно было бриться, знаешь ли.
Ниль-Шайх с уважением закивал.
- Понятно-понятно... А правда, что там растут лотосы, которые светятся в темноте? - с мальчишеской жадностью спросил он. - Знакомый с острова Гюлея рассказывал мне, но я не поверил.
Шун-Ди улыбнулся.
- Растут. И не только лотосы... Я привёз парочку образцов, могу показать чуть позже.
- Эх... - на этот раз Ниль-Шайх не скрывал зависть. Его пухлые пальцы так и бегали по ободку чаши. - Вот бы продавать их в нашей части Обетованного... На этом можно сделать невероятную прибыль, видит Прародитель!
