Лис по-собственнически завернулся в её плащ. Шун-Ди протянул ему комок пёстрой одежды.

- Держи, это твоё. И у тебя кровь.

- Знаю, - беспечно отозвался Лис. Он зашёл за дерево, чтобы натянуть штаны; поразительная тактичность. - Скоро остановится. Хочется верить, что это последняя кровь на сегодня.

Ночь сменилась предрассветным серым сумраком, но никто и не думал тушить костёр. Клубы дыма поднимались и улетали в высокое небо - вместе с уверенностью Уны. Коренастая женщина с волком на плечах подошла к костру и бережно опустила ношу на землю, что-то шепча. Её обступили несколько волков и людей, в чертах которых проглядывало нечто волчье.

- А это ещё кто? - спросил лорд Ривэн. В десятке шагов от них, из-под толстых корней дерева Гаар - наверное, из норы - выбрался зверь с тёмной шкурой и жуткой длиной когтей. Уна тоже растерялась: медвежонок? Барсук?

- Росомаха, - ответил Лис. Он завершил свой туалет и вышел из-за дерева, застёгивая зелёную безрукавку. - Обычно это те ещё типы. Лучше держитесь подальше, милорд.

- Росомаха?! Вот эта, мне по пояс ростом?!

- Молодая росомаха, - осклабился Лис. - Бывают и больше, если из наших... Не кручиньтесь, милорд: вернётесь Вы в свою изобильную яблоками Дорелию, под крылышко к безумному королю. Осталась пара формальностей.

Лорд не слушал его, с безопасного расстояния разглядывая лапы и когти росомахи. Вздохнул.

- О боги. Уна, если найдём Альена и вернёмся на восток живыми, я готов взять тебя в жёны. Честное слово.

Ненадолго Уне показалось, что язык прирос к нёбу. Лорд выдал это, не меняясь в лице, и нельзя было сказать, шутит ли он. Хотела выдавить улыбку, но губы словно онемели. На него что, Хаос в этом лесу так подействовал?

Лис, конечно же, рассмеялся - вопреки тому, что обстоятельства мало располагали к смеху.

- Ах, милорд, боюсь, у Вас будут соперники. Иггит Р'тали, например, да и не он один. Правда, Шун-Ди-Го?

Уна принципиально не стала поворачиваться к Шун-Ди. Незачем глумиться над его смущением и растерянностью: эта роль безоговорочно принадлежит Лису.

Я ЛЕЧУ К ТЕБЕ.

Серебристый голос дракона был преисполнен решимости. Интересно, он уже знает о силах Хаоса в ней?.. Скорее всего. Уна стиснула зубы.

"Нет, Иней, побудь пока с Тимом. Пожалуйста".

Я НЕ ПРОШУ РАЗРЕШЕНИЯ, - уточнил Иней. - ПРОСТО ГОВОРЮ, ЧТО ЛЕЧУ.

Уна вздохнула. Им можно устраивать турнир в упрямстве с Лисом. Причём неизвестно, кто победит.

Одна из преображённых волчиц - высокая, с копной светлых волос - выкрикнула рваную фразу. Лис указал на костёр.

- Они просят тебя войти в круг, Уна. Нельзя отказываться.

Конечно, нельзя. Как и всегда. Странно, но она уже успела привыкнуть: этому поспособствовали перекручивающая сознание игра с Маури Бессонником и переговоры с кентаврами. В этом видимо, суть любой политики - когда можно подстраиваться, а отказываться нельзя.

Тогда и наместника Велдакира можно понять. Уна представила, как он чувствует себя, стоя перед королём - наверное, не лучше, чем она бок о бок с этими жуткими, красивыми, живущими кровью и свободой существами. Что ему остаётся, бедняге, кроме как пластаться на животе, изъявляя преданность Альсунгу?

А если всё же сам наместник послал на Нивгорта Элготи того, кого Лис называл Тхэлассой, - посочувствовать нужно вдвойне. Значит, он точно так же столкнулся с Хаосом и точно так же перед ним растерян.

Уна прошла немного вперёд. Из тёмного чрева чащи появлялись новые и новые Двуликие - в основном поодиночке, реже парами. Иногда кто-нибудь исчезал в яркой вспышке, и зеркало Уны содрогалось от магии, как посуда подпрыгивает от бушующей снаружи грозы.

К ней обратился человек, недавно бывший чёрным волком. На его кожаной безрукавке виднелись следы не до конца соскоблённой оленьей шерсти.

- Он говорит, что союз их племён рад приветствовать дочь Повелителя и её спутников, - перевёл Шун-Ди, поневоле тоже приблизившись. Здесь его знание языка оборотней никого не заинтересовало - как, впрочем, и он сам. Взгляды Двуликих, хмурые и настороженные, изучали только Уну - внимательно, будто выслеживали добычу или стремились вычислить в стаде больную овцу. - Они хотят знать, чем обязаны такой чести.

Сзади раздался громкий и одновременно нежный звук. Музыкальный выдох перерос в трель, перелив мелодии в такт движениям пальцев по дереву. Даже не оборачиваясь, Уна догадалась, что Лис поднёс к губам флейту - а точнее...

- Тутовая дудочка, - с чем-то вроде благоговения произнёс Шун-Ди. - Та самая, твоя?

- Такому счастью, Шун-Ди-Го, - хмыкнул Лис, не удостоив вопрос ответа. - Он сказал - ги'рейн тарси. В конце фразы это ближе к "счастью", чем к "чести".

- Может, отложите ваши переводческие дискуссии? - вздохнула Уна, глядя в жёлто-карие, прищуренные глаза Двуликого. Они и сейчас были какими угодно, только не человеческими. - Скажи, что мы извиняемся за вторжение и за... - она покосилась на лежавшего волка: тот всё ещё не очнулся, и коренастая женщина по-прежнему шептала над ним, запустив пальцы в серую шерсть. Два мелких быстроногих волка, обнюхав его, зачем-то скрылись в лесу - за деревьями и лохматой бахромой папоротников. - За причинённые неудобства. Мы пытались себя защитить.

- Нытьё, - бросил Лис, резко дунув в тутовую дудочку. - Не переводи это, Шун-Ди-Го, не позорь мои воинские раны.

- Он будет переводить всё, что я говорю, - спокойно возразила Уна. Посмотрела на Шун-Ди; как она и предполагала, тот разнервничался и достал чётки. - Пожалуйста.

Человек-волк выслушал слова Шун-Ди и на миг зажмурился. Зеленоглазая женщина в шкуре - руки и ноги её были мускулистыми, как у мужчины, а шею удавкой обвивал шрам - прибавила что-то своё, и одна из лисиц утвердительно тявкнула.

- Они сами сожалеют, что не сразу узнали кровь от крови того, кого ждут долго и напрасно.

- Великолепно! - лорд Ривэн обошёл её слева и, улыбаясь, на кезоррианский манер поцеловал кончики пальцев. Двуликие смотрели на него с мрачным недоумением. - Видишь, Уна, наконец-то достойный приём. А то одни в плен берут, другие стреляют и топчут... Хотя бы у этих господ хватило сообразительности.

"Господа" не относились к тем, чьему гостеприимству была бы рада сама Уна. А её происхождение не относилось к причинам такого гостеприимства. Однако здесь и сейчас она не собиралась это озвучивать.

- Они спрашивают, когда он вернётся, - Шун-Ди перевёл реплику юноши-лиса - тонкого и гибкого, как тростник, - тщетно пытаясь спрятать волнение в голосе. - Когда Повелитель вернётся в Обетованное и вновь принесёт с собой огонь и силу? Наш мир чахнет без него. Двадцать раз листва на северных деревьях стала красной и опала, двадцать раз отшумел сезон дождей, двадцать раз солнце описало свой круг с тех пор, как Повелитель ушёл... Та женщина сказала: не пора ли ему прервать свои странствия? Не пора ли вернуться и править нами, как ему подобает? Ты должна ответить, если ты кровь от крови его.

Ропот, пробежавший по поляне, стал громче; хором с ним по земле поползли солнечные лучи. Уна не знала, как отвечать на всё это, не знала, скорбеть или ликовать.

Что ответил бы сам лорд Альен? Что перевесило бы - гордость от собственного могущества, честолюбие или стыд? Хотел бы он снова стать Повелителем - или, собственно, никогда не переставал быть им, и люди-звери правы?

- Я не могу ответить, потому что не знаю, - сказала она и добавила, глядя в землю - ощущая себя так, будто прилюдно раздевается по чьему-то приказу: - Я сама ищу его, как и они. Как и они, я боюсь и в замешательстве. Я пока мало знаю о Хаосе и о магии - знаю лишь, что хочу найти своего отца. Переведи это.

Намотав на запястье чётки, Шун-Ди покачал головой.

- Не уверен, что такая прямота здесь полезна, Уна. Но - как ты считаешь нужным.

- Ещё скажи, что у нас есть просьба, которая связана с поисками Повелителя, - спохватилась Уна. - Скажи, что это просьба кентавров, но и мы присоединяемся к ней, ибо только они способны помочь нам.