- По рукам, - Уна поклонилась Арунтаю - не так, как раньше, а в пояс. В Ти'арге она, леди Тоури, не должна была кланяться так никому, кроме короля: никому, включая наместника. Но времена меняются, и правила игры тоже. Было бы чудесно, если бы это дошло и до Лиса с его дерзким языком. - Скажи, что мы благодарны и принимаем условия, - она потянулась к чаше с листьями дерева Гаар и взяла один. Надкусила. Наощупь он был кожистым и тёплым, а на вкус - что-то вроде сушёной сливы, но слегка солоноватое. Странно, конечно, но не так уж и мерзко. - А ещё поблагодари за отменное угощение. Скажи, что я давно не пробовала такой вкусной пищи.
ГЛАВА XXXVII
Лэфлиенн. Восточная часть Великого Леса (на границе со степью)
Бук был раскидистым и пышным - под зелёным шаром кроны едва угадывался ствол. Корни поднимали землю, как узловатые вены кожу. Шун-Ди даже растерялся: пристепной подлесок был чахлым и, в общем, не впечатлил его - росли здесь в основном кусты тиса, низкие искривлённые сосны, казавшиеся тенями тех, что высились на Паакьярне и в лесу рядом с ним, и деревья Гаар. Буки попадались, но крайне застенчиво; листва их нижних веток лишь несколько раз пощекотала Шун-Ди. Он вспоминал великолепие Леса в сердце Лэфлиенна - дубы размером с дом, кедры, вскинувшиеся вверх, точно тёмно-зелёное пламя, свечи пирамидальных тополей... Что уж говорить о серебристых оливах в местах посуше, о елях с нежными голубыми иглами, о прелых зарослях джунглей на юго-западе, в низовьях реки Мильдирмар? Всё там цвело, стреляло побегами, источало агрессивные ароматы. Самые изысканные цветы и самые яркие плоды, конечно, оказывались ядовитыми, и миншийская экспедиция никогда не выбралась бы оттуда без подсказок Лиса.
Тот странствовал вместе с ними - вместе с Шун-Ди, - на время покинув своё племя, и был на самом деле незаменим. Лиловая бабочка, севшая на бороду мага Аль-Шайх-Йина, как выяснилось, могла бы стать последним объектом умиления в его жизни, если бы Лис вовремя не согнал её. А уж та история со стаей Двуликих-журавлей, когда Шун-Ди по глупости заговорил с местной девушкой... Дипломатия Лиса спасла его - или, по крайней мере, оставила оба глаза в целости и сохранности. А в одном из гнездовий майтэ - вроде бы у Алмазных водопадов - именно Лис начал обучать его основам их языка, состоящего сплошь из трелей и гласных звуков разной высоты.
Лис открыл ему Лэфлиенн, а потом отвернулся, наигравшись. Тогда Шун-Ди сам не знал, что вопрос о том, как жить после этого открытия, повергнет его в полное недоумение.
Как и много других вопросов.
Сейчас Лис шёл впереди, осторожно переступая через корни красавца-бука. Его босые ноги шагали совершенно бесшумно; он заранее, с необычной для себя серьёзностью, попросил всю группу идти строго за ним, след в след. Лорд Ривэн счёл, что это чересчур: разве оборотни и без следов не учуят приход чужаков?
Лис вздохнул:
- Ну разумеется, милорд. Я, например, знаю, что сегодня на завтрак Вы отведали черники. Пахнут Ваши зубы, руки и вон то пятнышко на щеке, - он задумчиво потянул носом. - Угостила Вас, скорее всего, Нгуин-Кель, потому что целебными травами тоже отдаёт сильно. Возможно, повязки или сумка Шун-Ди-Го вводят меня в заблуждение, но... - он победно осклабился, увидев, как порозовел лорд и побледнела Уна, - ветер с Вашей стороны.
Лорд Ривэн достал платок и демонстративно долго тёр щёку. Щетина у него росла разбросанными островками, похожими на карты Минши - отвык (да и привыкал ли когда-нибудь?) бриться самостоятельно.
- Я наслышан об обонянии Двуликих, спасибо. Но в чём тогда смысл этих предосторожностей?
Лис перебросил через шею ремень маленькой дорожной сумки и шагнул в заросли кустов. Из-за повязки, прикрывающей лоб и висок, его бравада была смешной и грустной.
- В том, что они учуят не всё, милорд. Наше местонахождение - да, но не количество. И могут не понять, кто мы, - он красноречиво посмотрел на Уну и Инея. - Хотя я ничего не обещаю. В эйджхе запахи обостряются, и есть мастера нюха гораздо искусней меня.
- Эйджх? - дорелиец тоже обошёл куст, постаравшись, как Лис, не задеть его.
- Другой облик, - без выражения сказал Лис. - Короче говоря, сохраняйте бдительность.
Главное правило в Великом Лесу.
Уна шла, опустив голову; Иней летел так низко, что иногда задевал когтями её волосы. Шун-Ди давно понял, что никакие разговоры, касающиеся звериного облика Лиса (а после селения боуги - и Лиса как такового) она не поддерживает.
Встреча с буком удивила и её. Лес, вначале редкий, сгустился, воздух потяжелел. Всё затаилось от их присутствия: редко переговаривались птицы, не показывались мелкие животные. Лис двигался медленно, нащупывая тропу по одному ему известным законам, поэтому шли они долго и утомительно. Шар бука стал первой крупной неожиданностью.
- Красивый, - тихо, как учил Лис, произнесла Уна. Тим подобрался ближе и восхищённо застыл: круглая крона привела его в восторг.
- Да, - кивнул Шун-Ди. - Редкость в этих краях: им нужно много влаги. Значит, мы уже довольно далеко от степи.
Лис повернулся к ним и поморщился, на миг прижав локоть к ребру. Гримаса была мгновенной, и, похоже, никто кроме Шун-Ди не заметил её.
- Точно, Шун-Ди-Го Наблюдательный. Мы сильно взяли на северо-запад.
- Но племя врагов Арунтая до сих пор не нашли, - сказала Уна.
Лис тут же ощерился: казалось, золотые космы скоро встанут дыбом, будто у злого кота.
- Намекаете на мою медлительность, миледи, или просто нервничаете? Обнять Вас, чтобы Вы успокоились?
Уна положила ладонь на зеркало; Шун-Ди напрягся. И зачем Лис вечно ищет себе неприятностей? Неужели без них так скучно?
- Попробуй - и больше никого никогда не обнимешь.
- Ох, - Лис с тем же оскалом поправил рукав канареечно-жёлтой рубашки. - Звучит двусмысленно, знаете ли. Я не однолюб.
Лорд Ривэн пробормотал какое-то дорелийское ругательство, а Иней обречённо снизился и сел на землю, возле большого папоротника; тень бука скрыла блеск его чешуи. Шун-Ди разделял чувства их обоих.
- Это очевидно, - хмыкнула Уна. Уязвлённой она не казалась. - Нгуин-Кель с тобой очень мила.
- Кентавриха! - в наигранном ужасе прошептал лорд Ривэн, закрыв руками лицо. Видимо, симпатия между представителями разных видов плохо укладывалась у него в сознании. Хотя, если вспомнить его собственные улыбки в адрес русалок, всё не так уж просто...
Лис закатил глаза. Вопреки синяку, красовавшемуся под одним из них, получилось это высокомерно, как прежде.
- Взаимодействие культур, господа. Слышали о таком? И потом, есть кезоррианское присловье: никого нет ласковее лекаря и жёнушки в первую неделю брака. Нгуин-Кель - лекарь.
- А я не лекарь, - отчеканила Уна, многозначительно приподняв бровь. Лис, позабыв об аккуратности, беззвучно расхохотался - и снова с шипением схватился за рёбра.
- Потрясающая фраза, миледи! Теперь буду так на всё отвечать. Спросите Вы что-нибудь о Лэфлиенне, Шун-Ди-Го опять не сможет развести костёр, или вот этому недоразумению с именем длиной в свиток понадобится помощь - "а я не лекарь"... - Лис совсем разошёлся: тряхнул головой и хлопнул ладонью по тугой коре бука. - Эх, не хватает лиры. Я бы сейчас мелодию подобрал.
Уна не ответила, но всё в ней - от сжатых губ до собранных на затылке чёрных волос - ясно твердило: шут. Шун-Ди осознал, что пора вмешаться.
- Может быть, пойдём дальше? Не думаю, что разумно здесь надолго задерживаться.
Но колесо судьбы - образ, который Прародитель часто использует в своём учении - уже было запущено: лорд Ривэн, как всегда, кипел рыцарским негодованием и рвался отомстить за Уну. Шун-Ди, Тиму и Инею оставалось только ждать, пока эти трое выяснят отношения. Всё осложнялось тем, что Шун-Ди испытывал острую потребность поговорить с Лисом самому - вывести его на откровенность, расспросить о подлинных целях, о том, чего он ждёт от Повелителя Хаоса и Великой войны, а главное - зачем втянул в свою партию никчёмного аптекаря из Минши?.. Но для этого нужно было, как минимум, хотя бы на пару часов остаться с Лисом наедине (в их положении - почти неисполнимо), поймать тот зыбкий момент, когда он уже не кривляется и ещё не раздражён (а раздражён он, собственно, уже с Кинбралана), и, наконец, набраться храбрости. В последнем пункте Шун-Ди был уверен меньше всего.
