Значит, глупость (или очередной эксперимент?) лорда Альена с жёнушкой брата из глуши подтолкнул нечто более широкое, чем он предполагал... Хотелось горько смеяться. Её Дар и сам факт её существования - угроза для целого мира. Что ж, почти повод для гордости. Спасибо, отец.
Думать о самой себе было как никогда противно.
"Прости себя", - уже не в первый раз попросил её Иней. Но разве это возможно?
- А что сказал Арунтай-Монт? - её голос был куда более спокойным, чем у старого кентавра - и куда более безжизненным. Было жаль, что Иней остался снаружи и не летал рядом: его присутствие всегда согревало её, точно маленькое серебристое солнце.
- Добавил, что некоторые племена Двуликих, особенно лис и волков, по-прежнему считают себя служителями Хаоса. Что их взгляды мало изменились со времён Исхода тауриллиан, который устроил Повелитель, и что они едва ли не молят о его возвращении. Потому и смелеют теперь, чувствуя, как Хаос разливается в земле и воздухе. Предвкушают его новое воцарение.
Интересно, кого поддерживает племя Лиса?.. Но вслух Уна спросила о другом:
- И каково их итоговое решение?
- Да, между прочим, - ухмыльнулся лорд Ривэн. Он продолжал покачиваться с носка на пятку, но уже с каким-то остервенением. - Нас хотя бы живыми отпустят? Или принесут тут в жертву всемогущему Порядку и сыру в шариках?
Потрясая жилистой рукой, Паретий-Тунт прокаркал нечто короткое и злобное - будто комок ругательств. Шун-Ди прочистил горло.
- Звёзды давно твердили ему о приходе чужаков, опасных для садалака: оборотня, боуги и женщины с тёмным Даром. Он всецело за то, чтобы немедленно изгнать нас. И говорит, что кентавры не должны иметь с нами никаких дел... Прости, Уна.
Уна хотела сказать, что ему-то определённо не за что извиняться, но её опередила новая ритмичная фраза Верголиса-Линта. После выкриков Паретия его речь звучала музыкой - отдохновением, сродни чуть давящему блеску голубых глаз. Шун-Ди напряжённо выпрямился.
- Он один из Рутникар - так кентавры называют тех, кто тоньше чувствует магию. В нашем понимании они не обладают ею сами, но чутки к колебаниям баланса. Верголис говорит, что не чувствует в тебе злых намерений - лишь боль, а боль не всегда ведёт к разрушению... - на Уну Шун-Ди целенаправленно не смотрел. - Повелитель, вернувшись в Обетованное, вряд ли пробудет здесь долго: так герои древности приходили, чтобы разрушить или основать город, выиграть войну или сотворить иное чудо, а затем уходили вновь. Даже если предположить, что часть сил Хаоса всё ещё с ним, Повелитель не станет жить в одной вселенной, подобно простым смертным. Он будет в вечном пути.
- Да уж, - тихо сказал лорд Ривэн. - Это на него похоже.
- То есть он настроен иначе? - Уна слегка поклонилась поэту и получила безумную улыбку в ответ. - Ты передал, что нам посоветовали боуги? Насчёт древесных драконов?
- Да. Верголис-Линт предлагает выделить для нас проводника, знакомого с дорогой до леса Эсаллар, где гнездится клан древесных драконов. И... подожди... добавляет, что мог бы и сам проводить нас, ибо поэты обречены быть проводниками. Прости, Уна, это довольно туманная мысль.
Удивительная благосклонность. Может быть, ещё раз ему поклониться?
Шун-Ди вздохнул.
- Это не всё, Уна. Проводник не достанется нам даром. Вторая часть предложения Верголиса - отвести нас сначала в племя красной лисицы, чьи братья и сёстры принесли кентаврам столько бед.
- Но что мы можем сделать? Не сражаться ведь с ними?
- Нет, конечно. Провести переговоры и убедить оставить в покое кентавров, - увидев поражённое лицо Уны, Шун-Ди, словно защищаясь, достал из кармана чётки. - Я понятия не имею, почему это пришло ему в голову. Поэты вообще необычно мыслят.
- Наверное, он надеется, что оборотней убедит твой Дар и, как бы сказать, оттенок Хаоса в нём? - нерешительно предположил лорд Ривэн. - Ну, или фамильное сходство.
- Несмешно, милорд, - сказала Уна.
- Знаю. Извини.
Верголис, усмехаясь, прибавил ещё пару фраз. Паретий тут же оскорблённо прищурился, топнул тяжёлым копытом и, обойдя скатерть, направился к выходу из-под навеса. Уна посторонилась; прошествовав мимо, Паретий обдал её запахом травы и кислого пота.
- Сказал, что не желает больше участвовать в этом бреде, - смиренно перевёл Шун-Ди, перебирая чётки. - Пусть ведут нас хоть к самому Повелителю. Ему кажется, что он дожил до дня, когда разум покинул вождя садалака.
Лорд Ривэн издал обиженный возглас.
- Разум покинул тут кое-кого другого, клянусь клюкой Дарекры!.. А что ещё сказал наш добрый поэт?
- Что смертным свойственно восхищаться чужим и стремиться к далёкому, но близкое и подобное себе понять всегда легче, - Шун-Ди замялся. - Думаю, это значит, что к Двуликим мы должны пойти вместе с Лисом. Что он лучше сможет договориться с ними.
Арунтай-Монт, давно хранивший молчание, поднял длиннопалую ладонь. Белые пятна на его шкуре из-за соседства с чёрными казались полными блеска, как молоко.
Он говорил размеренно, но недолго. Уна расслышала своё имя - чуть искажённое в местной протяжно-горловой манере. Сколько зависит от точки зрения. Диковинное чувство: называют будто тебя и одновременно не тебя. Иного человека - дочь могущественного тёмного мага, храбрую путешественницу, пересёкшую океан, несостоявшуюся невесту человека, который должен был стать королём... Не её. Кого-то ещё.
Вдали от дома значительно проще играть и притворяться. Может быть, поэтому лорд Альен не вернулся в Кинбралан?
- Он сказал, что вынужден принять сложное решение, за которое будет отвечать перед всем садалаком, - принялся переводить Шун-Ди. - И что, каким бы ни было это решение, не все поддержат его. Самым правильным было бы обсудить всё с учёными и старейшинами, но...
Лорд Ривэн в нетерпении хрустнул пальцами.
- Не тяни, господин аптекарь. Это всё и так понятно по его кислой физиономии. Что в итоге?
Шун-Ди посмотрел на него с кроткой укоризной. Переводчику, наверное, трудно собраться с мыслями после перебива - особенно если общаются двое людей и кентавр. Особенно последовательному переводчику-миншийцу. Бедный Шун-Ди.
ЭТО ЕГО ВЫБОР, - прозвенел в сознании Уны голос Инея. Она не видела и не слышала дракона, но откуда-то знала, что сейчас он летает наперегонки с бегающим Бри. Они обожают эти соревнования, даром что победитель заведомо известен. - ЕГО НЕ НУЖНО ЖАЛЕТЬ. ХОТЯ И ОН ТОЖЕ НЕ МОЖЕТ ЗА ЧТО-ТО ПРОСТИТЬ СЕБЯ. ВЫ, БЕСКРЫЛЫЕ, СТРАДАЕТЕ ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА МОЖЕТЕ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ.
"То есть мы глупы?"
Я ТАКОГО НЕ ГОВОРИЛ.
- Его расстраивает необходимость возражать Паретию-Тунту и старцам садалака вообще, но сейчас он на стороне Верголиса-Линта, - Шун-Ди по-прежнему перебирал чётки, и светло-жёлтые бусины пощёлкивали в тишине. Слышно было, как недалеко от навеса громко и сварливо - старый ворон - спорит с кем-то Паретий. В ответ этот кто-то совершенно по-лошадиному ржал, выражая не то насмешку, не то возмущение. - Он согласен дать нам шанс, но лишь потому, что наше вмешательство действительно может помочь садалаку. И условия ужесточаются. Проводник к драконам достанется нам, только если переговоры пройдут успешно, - Шун-Ди со вздохом покачал головой. - Что, добавлю от себя, почти невозможно. Похоже, нам всё-таки придётся самим искать дорогу к лесу Эсаллар. Я слышал, что он рядом с восточными горами, с каким-то ущельем...
- А если всё получится? - перебила Уна, отметая непрошеное сочувствие к переводческой доле Шун-Ди. - Если мы убедим оборотней оставить садалак в покое?
Миншиец поднял на неё глаза. Арунтай и Верголис вполголоса совещались о чём-то.
- Тогда нам достанется не только проводник к древесным драконам, но и отряд лучников для отплытия на восток. В благодарность Арунтай-Монт поддержит дело лорда Иггита.
Лорд Ривэн хихикнул.
- Стрелы кентавров против наместника Велдакира... Проклятье, да это великолепно! Представляю лицо этого бедолаги. Он же подумает, что свихнулся.
