Или могли?
Как бы там ни было, эта ненависть глубоко въелась в души людей. Крестьяне из Делга и Роуви, с которыми Уне доводилось разговаривать (таких было немного); торговцы и ремесленники из Академии и Меертона; жрецы четырёх богов и Прародителя; аристократы и рыцари Ти'арга наравне с двурами-землевладельцами Альсунга... Их объединяло неприятие магии - разной степени, от полуравнодушного недоверия до озлобленности (особенно если это было связано с чем-то личным). Повлияла, видимо, и Великая война. Уне иногда казалось, что она видит в воздухе линии этой простой схемы: "наш многолетний враг - Дорелия; Долина Отражений, где обучаются маги, - в границах Дорелии; Отражения живут и мыслят не так, как мы; волшебники владеют силой, недоступной большинству смертных; вывод: любая магия - зло". Чётко и линейно, как в трудах философов, которые предпочитал профессор Белми. Настолько чётко, что бесполезно опровергать.
Повлиял, конечно, и Альсунг, под чьим владычеством Ти'арг жил вот уже двадцать лет. Уна знала, что там детей и подростков, в которых пробуждается Дар, без особых сожалений убивают - приносят в жертву собственным многочисленным богам. Любой альсунгец скорее умрёт, чем отправится сам или отправит дитя в такое "проклятое место", как Долина Отражений. Королева Хелт, правда, определённо училась магии; у Уны не укладывалось в голове, как её семья (ведь была же у неё семья?..) могла сделать такое исключение. Наверное, это были очень храбрые люди. Или они просто до самозабвения любили свою златовласую дочь - так сильно, что любовь победила законы королевства...
Ничего хорошего, впрочем, из этого не вышло.
Уна, в общем-то, решилась бы наплевать на общее мнение, если бы его не разделяли её близкие. Магии не доверяли все, кого она знала, кроме тёти Алисии... Но тётя Алисия в последние годы с головой ушла в заботу о муже и детях. Уна редко видела её - и ещё реже отваживалась о чём-нибудь с ней посоветоваться. При каждой встрече она замечала, как её вечно унылое лицо и странные темы для бесед расстраивают и угнетают тётю (хотя та - по своей доброте - и старается не показывать это)... Нет, откровенность с тётей Алисией ничего бы ей не дала.
Отец боится магии до дрожи - и к тому же, увы, не хуже неё знаком с семейными преданиями. Кроме того... Зачем себе лгать - отец не принимает никаких решений, и никогда не принимал. Он угасает в своей северной башенке, среди гобеленов со сценами битв и поединков - тех, в которых никогда не сможет поучаствовать. Он лелеет свою боль и свои неподвижные ноги; он любит Уну, но вряд ли часто вспоминает о ней - как если бы она уже давно вышла замуж и жила отдельно, превратившись в тёплое воспоминание. Он ответил бы ей, как всегда: "Решай сама, дорогая... А лучше посоветуйся с мамой", - и улыбнулся бы беспомощно, вновь разорвав Уне сердце.
Дядя Горо всё больше пьёт; он и охотится-то меньше, не говоря уже о прочих занятиях. Охота была его главной страстью, но даже она уже не так увлекает его. Он погружается в угрюмые хмельные раздумья, в вялые перепалки с матерью Уны, в воспоминания и тренировочную рубку на мечах с приятелями - со скользкими типами, которых постоянно подбирает в своих поездках... И можно понять: с кем ему ещё драться, если не осталось в замке ни рыцарей на службе у рода Тоури, ни братьев, которые способны сами передвигаться?.. Дядя Горо, похоже, слегка восхищается магией, но боится её куда больше. Он злословит против волшебников при дворе наместника Велдакира каждый раз, когда приезжает из Академии.
Дядя Горо тоже не сказал бы ей ничего дельного.
А мама... О ней в этом смысле нечего было и думать. Мама ни за что не отпустила бы её к Отражениям. Она и так уже давно не скрывает, как Уна разочаровала её; сумела бы она принять дочь-колдунью? Сумела бы поверить, что это не каприз и не "фантазии нелюдимого ребёнка", как она часто выражалась в их спорах?..
Уне не хотелось проверять.
Если верить записям, её предки после обучения в Долине возвращались в Ти'арг другими людьми. Либо вовсе не возвращались (особенно младшие сыновья, которым не суждено было унаследовать Кинбралан) - и тогда отголоски их мерзких дел доносились из Дорелии, Кезорре или с островов Минши. Именно овладев Даром, они сходили с ума, бросались в разврат, проводили тёмные ритуалы, о подробностях которых хроники боязливо умалчивали... То же подтверждалось и в книгах, написанных авторами из других королевств Обетованного - и даже в песнях ти'аргских менестрелей о древних магах. В этих песнях они оказывались коварными и жестокими интриганами гораздо чаще, чем верными помощниками королей.
Однако главным препятствием на пути Уны была память о дедушке. Старый лорд Гордигер будто бы не покидал замок: в коридорах, и в залах, и на витых лестницах Уна порой почти слышала его голос, его смех или гневные крики. Мама могла сколько угодно счищать с Кинбралана (точно плесень со стен) мрачный налёт его присутствия - его долгой и несчастливой жизни, его ненависти к Альсунгу, бывшему Ти'аргу, Дорелии... Да и, вероятно, ко всему Обетованному вообще. И к магии.
Такой по-волчьему лютой нелюбви к волшебству Уна не встречала больше ни в ком. Даже сказки и легенды, даже случайные упоминания о драконах, о гномьем городе Гха'а, о западном материке за океаном или Отражениях выводили дедушку из себя. И уж он-то точно знал прошлое рода Тоури ещё лучше, чем местные сроки сева ржи или свод законов Ти'арга... Уна и представить себе не могла, как бы старый лорд отреагировал, если бы разглядел в своей внучке колдунью. Точнее, могла - но слишком уж страшно было представлять.
Иногда Уна радовалась тому, что Дар пробудился в ней лишь после его смерти. Ей было очень стыдно за такие мысли, но изгнать их до конца почему-то не получалось... Потому что иначе дедушка заклеймил бы её так же, как крестьяне Кинбралана в былые времена клеймили своих лордов. Никакая родственная любовь не спасла бы: для лорда Гордигера каждое слово в семейных хрониках, как и в книгах по истории Ти'арга, было бесспорной истиной.
Больная. Порочная. Выродок.
Вот кем она стала бы для дедушки - и не только для него. Очередным результатом древнего проклятия. Очередным напоминанием.
Уна слышала, что со дня падения Ти'арга ни один ребёнок, рождённый в нём или в Альсунге, не уехал в Долину Отражений. А если учесть политику наместника, который всеми силами стремится ублажить Ледяной Чертог и не навлечь на наместничество гнев королей... Звучит весьма правдоподобно. Скорее всего, пару поколений спустя магия в Ти'арге вымрет, как в Альсунге. Останется страшной сказкой.
Ведь Дорелия - враг. По вине королевства со львом на знамёнах погибло столько их воинов... А эти Отражения, помогающие всем и никому, с одинаковыми дымчатыми глазами и заколдованными зеркалами? А западный материк, почему-то заново открывшийся несколько лет назад - тот, о котором ходят жуткие слухи, на котором совсем не селятся люди? А драконья чешуя и искусно сделанные луки, которые привозят оттуда ушлые миншийские купцы - луки и стрелы, не знающие промаха, сделанные (как говорят) настоящими кентаврами?..
Неудивительно, что год от года ненависть к магии в Ти'арге лишь крепнет. Судя по профессору Белми, даже учёные из знаменитой Академии начинают ею проникаться.
А судя по самой Уне - есть и те, кто прячет свой Дар, те, кого он медленно убивает... Уна боялась раскрыть правду. Она никогда не считала себя трусихой, и собственный страх вызывал у неё отвращение. Но она уже свыклась с ним: с четырнадцати лет жила, прячась в тенях, увязая во лжи. Она была бы счастлива забыть о своём Даре, если бы только он дал ей покой; но он не давал. Магия терзала её, горела в крови, властно требуя выхода. И Уна поняла, что полностью игнорировать её не получится - пусть даже она не осмелится выйти на свет и стать изгоем в своём же доме.
Она попыталась учиться Дару сама, по тем бессвязным обрывкам, что нашла в библиотеке Кинбралана; но вскоре осознала, что терпит поражение. Потрёпанные руководства по магии, схемы с пентаграммами, варианты заклятий, полустёртые изображения талисманов и свитки с рецептами простеньких зелий - вот и всё, что у неё было. Всё это осталось от тех же злосчастных предков (непонятно, почему дедушка не перерыл библиотеку и не сжёг "проклятую писанину"...); чтобы разобраться, требовались знания и навыки, которых у Уны не было. Гигантский объём знаний и навыков. У неё не получалось направить свою волю в нужное русло, "подогнать" её под ритм мира вокруг - ритм огня или льда, фаз луны, птичьих косточек и частей растений... Оказалось - необходима уйма усилий, просто чтобы зажечь силой мысли свечу или сделать крошечное колечко невидимым.
