Двое дюжих парней в зелёной форме открыли тяжёлые створки огромного амбара, грузовики, чихая, содрогаясь всеми сочленениями и подвывая трансмиссией закатились внутрь, из-за чего там мгновенно стало труднее дышать. Но и это были мелочи, на которые не стоило обращать внимание.

- Ну что? - сказал Александр Александрович, откидывая капюшон с головы.

И в этот момент мир начал смещаться.

Игорь Андреевич Карташов сделал для меня чуть больше, чем я просил. Когда нас высаживали на каком-то глухом подворье из кучи мешков с соломой, для того, что пересадить в могучий Студебеккер, гружёный цементом, мне протянули брезентовый портфель. Нормальный такой портфель, между прочим, я такие у себя в слое видел за немалые деньги, с отделанными кожей уголками, только замочек был не хромированный, а из какого-то медного сплава, сейчас потускневшего.

- Просили передать, - сообщил мужчина в одеянии крестьянина и с печатью "мент" на чистом, высоком челе.

Хотя, может и не мент, но явно человек из "органов". Более псевдокрестьянин не добавил ничего, я, разумеется, заглянул туда, гм, одним глазком, но более подробно ознакомился с содержимым уже по ту сторону "государственной границы". Что именно было в портфеле, я изучил в полном одиночестве, ибо это были мои дела, и Стаса они никак не касались.

А была там была внушительная пачка денежных знаков ВНР, некая карта и сопроводительное письмо. И письмо это меня очень заинтересовало. Отпечатанное на распространённой здесь серой бумаге, оно начиналось необычно, без обращения.

"Скажу откровенно, мне не по душе Ваши методы решать дела, однако я, так же, отдаю себе отчёт, что, иногда нам (тут слово было "забито" буквами "х") нам приходится поступать крайне решительно и жестоко. И, порой, это приводит к неожиданным результатам. Вы, Вашим актом возмездия, оказали многим людям неоценимую услугу. Я имею ввиду, что подавляющее большинство её не оценили и не оценят никогда. И всё же я нашёл способ отблагодарить Вас. Думаю, Вам будет небезынтересно узнать, что один наш общий знакомый ожидает партию некоего товара, которая прибудет двадцать второго июля сего года по адресу, указанному в прилагаемой карте. Не буду скрывать, в этом деле у меня есть свой интерес, посему я предлагаю Вам помощь в организации мероприятия, людьми и ресурсами. Окончательный выбор, разумеется, за Вами, но, хочу что бы Вы знали - у меня есть свои принципы и среди них такой - я категорически против торговли наркотиками. Особенно гнусно, когда в этом задействованы облечённые властью люди. В случае, если Вы примите моё предложение о помощи, вам нужно позвонить по телефону и сказать кодовое слово ..."

Честно говоря, мне не очень хотелось связываться с людьми "Акакия Акакиевича", как я продолжал за глаза величать своего благодетеля. Слишком привык я полагаться на собственные силы, вот в чём дело, да и вообще, всё хорошо в меру. Плюс, не надо забывать, я в буквальном смысле совершил акт государственной измены в пользу другой страны. И как отнесётся к этому Игорь Андреевич, когда сложит в уме два и два, я выяснять совершенно не хочу. Но, по трезвому размышлению, я понял, что один просто не потяну. Да, Карташов хочет моими руками прихлопнуть сразу целый выводок тараканов, и я ему нужен прежде всего потому, что в случае провала ничто и никто не сможет связать его и меня. Наверняка обещанные люди такие же неудачники, попавшие к нему в зависимость, и сейчас, если я, конечно, соглашусь, у них будет шанс списать долг. Я бы на его месте поступил именно так. Ну так дадим ему то, что он хочет, тем более что здесь наши с ним интересы полностью совпадают.

Ромодановский сумел извлечь из гибели Зазы и последующей ликвидации ваххабитской структуры максимум выгоды. В том числе, он сделал ещё один шаг, приблизивший его к дверям в ад, ибо возжелал оседлать поток свежего героина, вот-вот грозящий захлестнуть нашу республику. Однако его потенциальные партнёры прознали о неких проблемах контрагента, в частности, странного нападения на дачу самого Ромодановского, результатом которого было убийство трёх человек и сожжение самой дачи. Это немного напрягало, и Александр Александрович был вынужден встретить первую партию товара лично, дабы показать, что у него действительно всё под контролем.

Кто слил информацию Карташову, вопрос, если честно, десятый, представлявший чисто академический интерес, главное, чтобы информация эта не оказалась пустышкой. Я посетил бывший элеватор дважды, первый раз наметив ключевые точки и даже зарисовав их, и второй раз, когда непосредственно размещал в этих точках то, что должно было стать для Александра Александровича и его компаньонов большим сюрпризом. Судя по оперативной информации, кроме него самого, на первой сделке должен будет присутствовать верный цепной пёс, туповатый Паламарчук, а так же два человека из окружения первого вице-премьера. Тот самый административный ресурс, люди из власти, о которых говорилось в письме Карташова. Замы зама, серые, неприметные людишки, делавшие грязную работу. Люди "Акакия Акакиевича" помогли мне только с ингредиентами, да ещё в переноске тяжестей, всё же я задумал большой БУМ, достойный этих мерзавцев.

Теперь оставалось только ждать. И когда за последней машиной закрылись покрытые облупившейся краской створки ворот, я испытал нечто вроде сожаления. В своих мечтах я подвергал Ромодановского изощрённым пыткам, получал удовольствие от его стонов и мольбы о пощаде, мне хотелось заглянуть ему в глаза, задать важные, но, на самом деле, никчемушные вопросы, типа "почему я?". Но карты или звёзды легли именно так.

"Бувайте, ублюдки" - пробормотал я, надеюсь, достаточно зловеще, и утопил рычаг "адской машинки".

Работа подрывника, это физика. И ещё, конечно же, осторожность, но главное - это физика. Давление, волны, вектора, скорости, все процессы, происходящие в месте под угрожающим названием "зона поражения" можно описать формулами и уравнениями, и 99,9% людей эти уравнения покажутся скучными и безынтересными. Я тоже не видел в них никакой симфонии или даже простенькой мелодии, мне лишь было важно рассчитать всё так, чтобы ни одна гнида из этого места не ушла живой. Поэтому я немного помудрил с составом, добавил кое-чего в качестве поражающих элементов и, в результате, думаю, сумел удивить моего главного врага.

- Ну что? - сказал Александр Александрович Ромодановский довольным голосом.

В этот момент стоящая позади него ржавая дробилка вспухла, чтобы через мгновение разделиться на сотни обломков разного размера и конфигураций. Одновременно с этим, ещё в трёх точках, образовались невидимые глазу пузыри избыточного давления, расширяющиеся с огромной скоростью. Спустя долю секунды, ничтожно малое для человека время, но целая эпоха по меркам взрыва, ещё в трёх местах сверху возникли аналогичные пузыри, как бы прибив могучим шлепком разгоняющуюся взрывную волну.

Внутри элеватора создался мини-шторм из мечущихся потоков энергии, распыляющий на атомы слабую человеческую плоть, и более, но, всё же не достаточно прочную, сталь машин. Ещё миг и слабые, подгнившие стропила прекратили сопротивляться чудовищному давлению, дырявая крыша приподнялась, разваливаясь на фрагменты, и каждый из них теперь, предоставленный сам себе, отправился в индивидуальный полёт, повинуясь тем же физическим законам. Стены элеватора, сложенные из красного кирпича и прореженные кое-где деревом, тоже не смогли противостоять столь могучему натиску. Более слабые участки подалась первыми, кажущаяся монолитность конструкции нарушилась, и во все стороны полетели крупные и мелкие куски обожжённой глины, скреплённые меж собой связующим составом. БУМ!

Чёрное облако из обломков и пыли поднялось на высоту нескольких десятков метров, а внутри чудом уцелевших обломков стен уже бушевал пожар, охвативший остовы десятка автомобилей. Внезапно усилился дождь, словно природа решила взять на себя функции пожарной охраны и поскорее потушить огонь, но он ещё долго сопротивлялся, подпитываемый разлитым топливом. Однако к моменту, когда из Советска примчалась уже настоящая пожарная команда, пламя почти везде погасло, и лишь едва слышное шипение дождевых капель, падающих на ещё не остывший металл, указывало на то, что одна стихия буквально только что победила другую.