Ну а если взглянуть на нее извне, «свежим марсианским взглядом»? Вот набрали гимназистов-гуманитариев в девятый класс, а в конце десятого среди них начались разброд и шатания. Набрали смышленых малышей в шестой класс — у них кризис жанра наступил в начале десятого класса. Способных математиков набрали в восьмой класс — и получили идейный разброд в конце десятого класса. Во всех трех примерах «кризис познавательной парадигмы» наступил по истечении двух третей отмеренного заранее срока профильной учебы в школе.

Нет ли здесь природной закономерности, наподобие гумилевских ритмов этногенеза? Вспомним, что у Гумилева раскол этноса оказывается третьей фазой его эволюции, и длится он вдвое меньше суммы длин двух предыдущих фаз («консорция» и «сословного равновесия»). Завершается он с началом четвертой, «державной» фазы; пожалуй, для школяров поступление в вуз играет именно такую роль.

Если принять эту аналогию всерьез, то весь школьный учебный процесс выглядит как управляемый (или, по крайней мере, сознательно провоцируемый) учителями вариант этногенеза в лабораторном масштабе. Значит, можно и нужно применять выводы Л. Н. Гумилева о динамике возрастов этноса к повседневной работе любого школьного учителя, особенно классного руководителя. Например, первый год обучения математиков (по четырехлетней программе) соответствует консорцию: все ученики ведут себя, как одни, подражая учителю. Следующие полтора года — это равновесие сословий с интенсивным законотворчеством, сирень, усвоением научных фактов и понятий безотносительно к личности учителя. Затем наступает раскол познающего коллектива на отдельные творческие персоны, ищущие самовыражения и готовые противопоставить себя всему на свете — от «господина учителя» до всей математической премудрости.

Вот тут нужен добрый сеятель, щедро разбрасывающий семена курсовых работ и готовый обсудить с каждым любознательным школяром его личные успехи и затруднения в научном поиске. Если одному учителю не справиться с этой гигантской работой, нужно впустить в класс дружищ разных соблазнителей, будь то учителя- предметники или студенты (вчерашние выпускники, нашедшие свою судьбу в том или ином вузе). Не беда, если диалог этих двух буйных толп покажется со стороны неконструктивным и неуправляемым. Только так зарождаются новые консорции единомышленников, которые заявят о себе через полгода после выпускного вечера, на первых курсах вузов и в лабораториях.

РОССИЙСКАЯ И МИРОВАЯ ИСТОРИИ богаты яркими примерами подобного рода. Но все они протекали в масштабе веков и распознавались историками только с большого расстояния, когда результат был попятен, но недоступен изменению. Так возникли в XII веке на руинах славной Киевской Руси ее многочисленные и разношерстные преемницы: Новгородская и Смоленская, Владимирская, Черниговская и Галицкая. Веком позже они по-разному отреагировали на монгольский удар. Еще через семь столетий В. О. Ключевский поставил диагноз той эпохе в одной чеканной фразе: «Народ собрался в порогу и ждал вождя». А дождался он вождей на диво разнообразных. Среди них были князья Александр Невский и Даниил Галицкий, митрополит Кирилл и епископ Серапион, литовский вождь Миндовг и монгольский хан Батый.

Видимо, иначе не бывает ни в вековом театре народов, ни в многомесячной эпопее школяров-старшеклассников. Только осознав свою новую роль — одного из многих лидеров своей вчерашней персональной паствы,— хитроумный учитель может повлиять на будущее питомцев в меру своего духовного богатства и творческой уверенности. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!

А почему, собственно, блажен? Только потому, что он прикоснулся душою к стихийному фазовому переходу в обществе либо в учебном классе? Или же потому, что он не зря истратил свой душевный пыл, а серьезно повлиял на спектр новых общественных императивов? Жило-было народное собрание, оно привычно доверяло своим природным вождям-сенаторам (сиречь, учителям), а в случае мелких разногласий корректировало их деятельность через своих эфемерных выдвиженцев — трибунов. Но вот разногласия накопились, и возник кризис: трибуны и сенаторы в равной мере увлеклись самодеятельностью, забыв про «волю вождя», который предложит новый приемлемый порядок.

Итак, буйное народное собрание жаждет превратиться в спокойный и уверенный сенат под руководством первого консула или первого учителя. В политике основное решение этой задачи называется принципатом, а в школьной жизни — выпускным классом, где каждый герой выяснил свою экологическую нишу, испытав себя во многих курсовых работах и наблюдая сходные успехи или неудачи товарищей. За этот вдохновляющий опыт новые сенаторы благодарны новому принцепсу гораздо больше, чем прежние демократы прежним патрициям (хотя в случае школьного коллектива это одни и те же персоны, только на один- два года старше и опытнее). Блажен тот из лидеров, кто предвидел неизбежность такого исхода, заранее подготовил для своей паствы и подбросил ей этот корм раньше, чем она впала в каннибализм!

Франтишек Купка. «Волны истории»

У ЦЕЗАРЯ этого запаса не хватило: он пленил воображение своей армии галльскими победами, но на сенаторов и провинциалов это не подействовало, и вспыхнула гражданская война. Нечто подобное происходит в тех выпускных классах, где учителя нацеливают питомцев на один-два уважаемых вуза, игнорируя и упуская всех, кто не надеется на победу в этих видах многоборья. Напротив, если учитель заранее приноровил своих орлов к мысли, что «настоящий человек должен все знать, а всем остальным — увлекаться», в таком случае вчерашние трибуны и генералы революции охотно становятся министрами, сенаторами и графами — каждый в своем роде.

Так получилось у Бонапарта и получается у самых даровитых лидеров российских гимназий. Избежать конечной судьбы Наполеона нм позволяет выпускной вечер — естественный и предопределенный конец школьного учебного цикла, которого (увы!) не имеют самые увлекательные пьесы в театре всемирной истории. Насколько же лучше быть учителем, чем императором! Вместо мартовских ид или острова Святой Елены — набор нового профильного класса и еще один цикл трудного, конфликтного блаженства... •

ВО ВСЕМ МИРЕ

Послушный ассистент

Видеоэндоскоп, сконструированный немецкими исследователями из Карлсруэ в сотрудничестве с Тюбингенским университетом. реагирует на словесные команды. До сих пор во время подобных операций. требующих минимального вмешательства. операционные инструменты использовались самим хирургом, а миниатюрный видеоэндоскоп — ассистентом, что порой приводило к недоразумениям. Теперь с помощью нового эндоскопа хирург сам сможет акустическим путем управлять видеоустройством.

На западе не без перемен

В Монреале крупным местным издательством по лицензии Центра компьютеризованных библиотек впервые на французском языке выпущена в сеет Десятичная классификация Дьюи — основа Универсальной классификации (УДК). Это перевод последнего английского издания 1694 года, специально рассчитанный на удовлетворение интеллектуальных потребностей франкоязычного населения.

Одновременно в Лондоне, в залах Ассоциации специализированных библиотек и информационных бюро (АСЛИБ), была развернута выставка-ярмарка. В числе программных продуктов и аппаратных средств там демонстрировался уже электронный английский вариант этой же системы классификации на компакт-диске. Новинка работает с новой версией самой популярной операционной системы фирмы «Майкрософт», имеющий в России индекс 95. Правда, к сожалению, появился и вирус к имеющейся старой версии, выдающий на экран сначала фразу «Вкус славы стал еще слаще» и подпись в конце: «Влад-австралиец». Однако антивирусологи быстро нашли противоядие от этой простенькой в целом, но вредной программки.