Дело в том, что если расплав не циркулирует, то максимальные тепловые потоки находятся в нижней, застойной точке реактора и снять тепло из этой области практически невозможно. По наш последний эксперимент показал, что циркуляция все-таки существует и есть возможность охладить расплав».

Результаты обнадеживающие — ведь если по тем или иным причинам произойдет авария в реакторе, то вещество из него не выплеснется за его пределы и не проплавит корпус. Это будет утрата энергетического блока, экономический удар, но при этом люди не пострадают.

Международный проект продолжается, и хочется верить, что его уникальные результаты окажутся полезными для проектировщиков, но не будут иметь практического применения.

• Для моделирования ученые вырезали своеобразный ломтик нижней части корпуса реактора, набив его брусками спеченной двуокиси урана с окисью циркония и с металлическим цирконием. Именно это вещество будет в случае аварии стекать на дно реактора. Диаметр модели равен восьмидесяти сантиметрам, высота — сорока (реальные размеры реактора составляют четыре метра на пятнадцать).

• Результат эксперимента —спекшаяся, остывшая масса.

• Герметичная камера, в которой впервые в мире плавились двести килограммов «внутренностей» реактора.

ТЕМА НОМЕРА

Евгений Штенгелов

Тревожный пульс Земли

Мы очень плохо знаем свою Землю. Механизм ее вращения вокруг своей оси, природа геомагнитного поля, причины образования горноскладчатых сооружений, рифтов. вулканов — все это загадки, до сих пор не решенные. Я такое впечатление, что человечество и не особенно стремится их решить. Во всяком случае, ни геология, «к геофизика в число фундаментальных наук не входят. Думаю, что через год-два все переменится: Земля станет основным объектом научных исследований. главной темой разговоров и публикаций в средствах массовой информации. О том, нечему это произойдет, я и «начну свое повествованье... Печален будет мой рассказ». Почему вдруг «Медный всадник»? А потому, что именно во время двухсотлетия Пушкина, именно в 1999... Но сначала нужно ненадолго углубиться в прошлое.

Френсис Бэкон: «Истина все же скорее возникает из заблуждения, чем из неясности...».

Альфред Уайтхед: «Наука, которая не решается забыть своих основателей, погибла».

ЧТО ЕСТЬ НАУКА? «Планета людей», где все полно страстей и борений, или свод сухих, безличных результатов?

Споры об этом идут издавна, но их пафос и содержательная ориентация сильно изменились под влиянием замечательного американского мыслителя и историка науки Томаса Куна (он умер летом 1996 года). Памяти Т. Куна п освящена публикация в этом номере на стр. 54. Кун считал, что «нормальная», как он выражался, наука работает на пространстве, ограниченном принятой научным сообществом парадигмой. Но время от времени стремится прорваться «поверх барьеров», взорвать кажущиеся бесспорными критерии рациональности, образцы научней деятельности и найти новые. Когда это удается, возникает ситуация «экстраординарной», или революционной науки.

ТЕМА ЭТОГО НОМЕРА — «Поверх барьеров». С заявками на преодоление барьеров в номере выступают геофизик, физик и исследователь древнерусской литературы.

Тревожный пульс земли.

Гипотеза пульсирующей Земли — в статье геофизика Е. Штенгелова. Гипотеза возникла не сегодня, и время от времени споры о ней возобновляются. Е. Штенгелов берет па себя смелость вновь напомнить об этой теории, преодолевая барьер скептического отношения многих геофизиков и, главное, стремясь предостеречь людей, живущих иыне в сложнейших геотехногенных условиях, о тех бедах, которые может принести с собой грядущая эпоха растяжения земной коры.

Сверхзвуковые торпеды и сверхсветовая музыка.

Эксперименты американских, немецких и бразильских ученых. Возможно ли перескочить через шлагбаум, опущенный теорией относительности? Об этом — в статье В. Барашенкова «И снова: свет быстрее света». (См. стр. 24)

Кровавая битва вместо свадьбы?

Историк И. Данилевский рассказывает о гипотезе А. Никитина, оригинально трактующей цель похода князя Игоря в глубь половецких степей, и напоминает удивительные строки: «Сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую». И. Данилевский подводит итог и комментирует публикации А. Гогешвили, посвященные изучению «Слова о полку Игореве» («Знание — сила», 1997, №№ 1—3). «Благодаря таким работам начинают формироваться новые представления о пространстве бытия древнерусской культуры и истории в целом»,— считает Данилевский. (См. стр. 76) Что это — смена парадигмы или «нормальное» состояние науки, постоянно разрешающей свои головоломки?

Идея стоит спора?

Странные пятидесятые годы

Это было десятилетие великих земных катастроф. Началось с Гималайского землетрясения 15 августа 1950 года, самого сильного за всю человеческую историю. Затем еще несколько феноменальных судорог земных недр: поразительный по глубине очага (640 километров) Испанский толчок 29 марта 1954 года, два сильнейших землетрясения в Прибайкалье — Муйское 24 июня 1957 года и Гоби-Алтайское 4 декабря того же года, и наконец, Чилийское 29 мая 1960 года, сильнейшее за всю историю западного полушария.

Пятидесятые годы знамениты и другими чрезвычайными событиями в литосфере, гидросфере, атмосфере и техносфере. 1953 — самое катастрофическое за всю историю Европы наводнение. 1954 — рекордная по числу жертв (1172 человека) железнодорожная авария в Индии. 1955 — грандиозный оползень Николе в Канаде и самый большой ураган в истории США. 1956 — мощный взрыв вулкана Безымянного на Камчатке, аномальное число шаровых молний в мире (по И. П. Стаханову, более сорока) и крупнейшая в истории автокатастрофа в Колумбии, погубившая 1204 человека. Названы лишь самые сенсационные события. Можно привести очень длинный список менее эффектных, но тоже необычных явлений, случившихся в пятидесятые годы. Ограничусь лишь теми, что произошли в Причерноморье. Причем только некоторыми. И без всяких объяснений их причин.

В августе 1955 года в Черном море было отмечено гидрологически необъяснимое изменение уровня воды: возник вал высотой 5—15 сантиметров, протянувшийся от Одессы до Батуми. А в октябре грянул загадочный, до сих гор не объясненный взрыв линкора «Новороссийск» в севастопольской бухте. В этом же и последующем, 1956 году на одесском побережье образовалось невероятное количество оползней и произошло массовое растрескивание городских зданий.

Как уже было сказано, объяснять причины этих столь разных, но взаимосвязанных явлений я не буду. Они упомянуты для того, чтобы рассказать, каким образом я понял суть того, что случилось с Землей в пятидесятые годы.

К западу от Черного моря, в Южных Карпатах, находится зона Вранча — одна из редких на нашей планете зон континентальной глубокой сейсмичности. Ее землетрясения ощущаются во всей Европе, благодаря чему для этой зоны существует великолепный, надежный каталог сейсмических толчков. Поскольку зона Вранча — ближайший к Одессе сейсмоактивный район, я принялся подробно изучать этот каталог. И на первых порах испытал глубокое разочарование, ибо выяснилось, что никаких сильных землетрясений в зоне Вранча в пятидесятые годы не было. Я чуть было не отложил каталог в сторону. Но, к счастью, не сделал этого. К счастью, продолжил его изучение и к тому же догадался сопоставить хронологию вранчских землетрясений с солнечной активностью. И, сопоставляя, неожиданно заметил то, чего никогда раньше не замечал.