– Никому не говорите.
Священник отступил на шаг:
– Господь с вами. Иннокентий Михайлович… Кому я могу сказать?
– Сыну… Егору. Не переживет.
– А где он сейчас?
– Далеко. Уехал. Но скоро вернется. Я буду встречать его. На вокзале.
– Как скажете, профессор.
– Профессор?.. Да, профессор. Меня в городе знают.
– Еще как знают!.. И помнят. Знаменитость! Поклонники сходили с ума, когда вы сидели за роялем… А вы сейчас по-прежнему в больнице?
– Тсс… Об этом никто не знает, – сказал он и поплелся в сторону кладбищенских ворот.
– Галина Михайловна! – окликнул батюшка одну из служек, озабоченно глядя вслед старику. – Проводи человека на могилу Нины Георгиевны.
Могилка Нины Георгиевны находилась совсем недалеко от главного входа. Все было предельно скромно – деревянный простой крест с табличкой, выкрашенная в белый цвет лавочка, невысокая оградка. Чисто, ухоженно.
Кеша замер за несколько шагов до нее, будто боялся подойти, оглянулся на служку, приказал:
– Уйдите. Я должен быть один.
Та поклонилась и засеменила к выходу.
Старик подошел ближе, стал дышать часто и сдавленно, пару раз что-то в его груди надсадно вздымалось, он издавал густой протяжный стон, затем его руки и ноги начинали часто и необъяснимо дрожать.
Постепенно Кеша успокоился, дотянулся до вымытой дождями фотографии жены на кресте, стал неторопливо и с любовью гладить ее.
Отступил назад, нащупал лавочку, присел на нее и застыл в ощущении печали и одиночества.
Полицейский за широким оконным стеклом внимательно полистал паспорт Егора, изучил отметки, поднял наконец глаза.
– А по какому вопросу к Анатолию Михайловичу?
– По личному.
– По личным вопросам прием вторник – четверг. Сегодня пятница. Придется ждать.
– Мне срочно. Важное дело.
– Во-первых, начальник в данный момент в отделении отсутствует. На совещании у руководства города. А во-вторых, тут все срочно и у всех важно. Важнее не бывает… Записываю на вторник. В десять, не проспите.
Баринов забрал паспорт, сунул его в карман пиджака, направился к выходу.
Во дворе припекало солнце, как перед дождем было парко и душно. Постоял в тупом размышлении между ментовскими машинами, поморщился от бьющих в глаза косых лучей, зашагал к будке дежурного на воротах.
Мимо прошумела машина с включенным маячком, Егор посторонился, машинально оглянулся, увидел выбирающегося из автомобиля подполковника.
Егор мигом узнал его. Пополневшего, раздобревшего, солидного, но все равно прежнего Толю Абрамова.
Рванул к нему:
– Толя! Анатолий Михайлович!.. Товарищ подполковник!
Тот удивленно остановился, взглянул на бегущего человека, хотел было двинуться дальше, но снова услышал:
– Толя!.. Подожди!.. Абрамов!
Стоявший рядом с Абрамовым лейтенант шагнул навстречу Егору, подполковник придержал его:
– Подожди. – Он узнал Баринова мгновенно. Барин?.. Егор? Ты, что ли?
– Ну я, Абрам. Конечно я! – радостно улыбался Егор. – Чуть не зевнул тебя!
– Ко мне, что ли, заходил?
– А к кому же еще?.. Сказали в отлучке.
– Ладно, пошли, – приобнял Баринова полицейский. – Погутарим.
В комнате отдыха при кабинете подполковник собственноручно поставил на стол сладости, фрукты, налил в цветастые чашки чай.
Кабинет был небольшой, уютный, с мягкой мебелью, с грамотами, наградами на всех стенах. Анатолий Михайлович шумно опустился в кресло напротив гостя, поинтересовался:
– Голодный?
– Заметно?
– Ментовской глаз не обманешь. Синяки под глазами… Может, мясца из кабака притарабанить?
– Сначала поговорим.
– Ну, давай, излагай. – Подполковник сделал шумный глоток чая.
– Ну, начнем с того, что я освободился.
– Об этом я уже в курсе.
– Пришел в свой дом, там чужие люди.
– Тоже в курсе.
– Нашел отца, хотел забрать, не отдали. Пришлось выкрадать.
– Послушай, Барин! – поставил чашку на стол Абрамов. – Можешь сообщить то, чего я еще не знаю?
– А ты откуда все уже знаешь?
– В уши надули! Пока был в администрации, с каких сторон только не пели! А особенно гундел Зайцев!
– И чего он гундел?
– А ты вроде не догадываешься? Кешу в дурку, тебя в тюрку! Вот и весь базар.
– А чем мы им так мешаем?
– Как это – чем? Домина, в котором живет Зайцев, чей?
– Был нашим.
– Вот именно. Был вашим, стал нашим. Думаешь, Дмитрий Олегович тебе так просто его отдаст?
– А я пока и не прошу.
– Ты так считаешь. А они по-другому. Решили, что вытащишь батю, осмотришься, приноровишься и начнешь качать права.
– Но жить мне с отцом где-то нужно.
– Замечание по делу. Начнешь судиться, бегать по инстанциям, поднимать бумаги, а в них столько намалевано, что мама не горюй. Десяточка как минимум гарантирована. Десяточка! Да-а, дорогой друг. Думаешь, почему Кешу так скоро задвинули в дурдом? Ага, вот именно! Пока ты коптел на нарах, они привели его в нужное состояние, из которого можно выйти только в черную задницу. И то без фонарика! Все подписи поставлены, закорючки проверены, не придерешься!
– Но ведь Зайцев – богатый человек. Одним домом меньше, другим больше.
– А картины, которые он загреб? А антиквариат?
– Черт с ними, с этими картинами, с антиквариатом. Живым бы остаться.
– А вот это вопрос. Серьезный вопрос, дружище. Главный человек в городе. Глава администрации! И анкетная бумажка должна быть без единой помарки. Скоро выборы, а тут такое дело! Кешу твоего до сих пор город помнит! И языки по этому поводу гладят! Так что занятное дело может вытанцовываться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
