- А что ты хотела? Если бы не я, вы бы все тут сдохли, - отвечал ей хладнокровно Ураги.

- Правильно, мальчик. Ты герой, - похвалил его стражник.

Потом он забрал Ураги с собой, а остальных разделили по камерам. Эрик, Кирэ и Тирамижея остались вместе. Со страхом они снова зашли в новую клетку и тюремщик запер дверь.

- Кто вы? - донеслось из темного угла камеры, когда шаги тюремщика затихли.

- А ты кто? - спросил Эрик.

- Знакомый голос… Эрик, это ты? - на тусклый свет факелов вышел мальчик с глазами боярышника.

- Оонэр! - братья с радостью бросились на старого друга.

Тот слабо улыбался в их объятиях и слезы скатывались по исцарапанным щекам. Потом они узнали, что те, кто разрушил их деревню, забрали всех детей в это место.

- Хоть что-то проясняется, - тяжело вздохнула девочка после разговора.

- Ты Тирамижея, верно? - робко спросил её Оонэр.

- Зови просто Тира.

- Послушай меня, Тира. И вы, Эрик, Кирэ. Я тут дольше вас и знаю здешние порядки. Так вот… Если скажут убивать — убивайте…

- Что?! Ты с ума сошел? - возмутилась девочка.

Эрик и Кирэ были удивлены не меньше неё. Они знали Оонэра добрым и открытым мальчиком, и никак не ожидали от него таких слов.

- Если не будете выполнять их приказов, попрощаетесь с жизнью, - объяснил он, сжавшись.

- Как так?

- Здесь поощряют жестокость. До вас со мной в этой камере было еще трое. Все они отказывались убивать и животных, и людей. В конце концов, их так замучили, что они не выдержали и убили… За это их похвалили, дали еды, и отправили в другой корпус лаборатории, в котором собирают только убийц. Сначала все начинается, казалось бы, с пустякового дела — покончи с мелким зверьком в клетке, а потом все заканчивается тем, что тебе приказывают убить ребенка…

- А ты убивал? - настороженно спросила Тирамижея.

- Нет. Но видите, что они делают со мной за это?

На мальчика было больно смотреть: ослабевший, бледный, грязный, все тело в ужасных гематомах и ссадинах. Но, даже видя результат неподчинения правилам лаборатории, дети не пошли на сделку с совестью.

И после долгих дней изнурительной работы, Эрика забрали из камеры и насильно отвели в другую. В ней ничего не было, кроме клетки с кроликом. Животное трусливо жалось к решетке, нервно дыша и дергая носиком. Мужчина, приведший его сюда, дал ему в руки нож и сказал:

- Убьешь его — получишь еду.

А он не стал. Эрик отказался, громко заявив об этом и тут же поплатился. В камеру его бросили избитым до полусмерти.

- Я же говорил… - тихо плакал Оонэр, вытирая ладошкой кровь с его лица.

Чем дальше, тем было хуже. Такой же участи подверглись и Тирамижея с Кирэ. От таких побоев многие дети умирали, а они держались. Откуда они черпали свое мужество, тюремщики не знали.

- Да не плачь ты, Оонэр. Это еще ничего. Было бы намного страшнее, если бы нас разлучили, - говорила ему тогда девочка с улыбкой, не смотря на капающую кровь.

И вот настал тот день, когда и за Оонэром пришли.

- Кто из вас здесь дольше всех? - спросил тюремщик с порога.

Дети не отвечали, не хотели выдавать друга. Тира сразу же сжала Оонэру руку, чтобы он не раскрыл себя.

- Ну! Кто из вас?! - свирепел мужчина.

Тюремщик протянул руку к девочке и схватил её за волосы.

- Отвечай! - тряхнул он её.

Оонэр ударил обидчика по руке и вырвал у него девочку.

- Это я! - крикнул он.

- Что ты делаешь?! - испугалась Тира.

- Точно, я тебя уже видел раньше, - узнал его стражник. - Ты-то мне и нужен, иди сюда. Можешь попрощаться с друзьями, ты их больше не увидишь.

Он перекинул мальчика через плечо и вынес из клетки.

- Выводи их на работу, - напоследок приказал он другому тюремщику.

Оонэра принесли в комнату, где пахло спиртом, бинтами и кровью. Его привязали к хирургическому столу, стянув руки и ноги ремнями. Он крутил головой, соображая, что с ним будут делать. Его хрупкая грудь с болью трепетала под изорванной рубашкой, все тело дрожало. Сейчас он был похож на того кролика в клетке.

- Это точно он? - спросил тюремщика один из мужчин в белом халате и маске.

- Да. Делайте, что велено, - гавкнул тот в ответ.

- Не указывай мне. Я знаю свою работу, - врач закрыл за ним дверь и наклонился над мальчиком. - Потерпи, больно будет совсем недолго.

Ослепленный страшной болью мальчик не знал, что с ним делаю, не знал, что после операции его руки будут испачканы в чужой крови тех, кто причинил ему эти страдания, и тех, кто в тот момент рвался к нему на помощь.

Кенай изумленно посмотрел на товарища.

- Эрик, ты был здесь? - не веря спросил он.

- Я помню тебя, номер 1704, - вновь заговорил вампал. - Помню и твоего брата, номера 1705, и твоего друга, номера 1408. Но где же они? Неужели все погибли?

- Да. Все, - сдавленно ответил тот, опустив голову.

- Как жаль, - разочарованно вздохнул дух, обдавая его ледяным дыханием. - Жаль, что ты, не увидев их в последний раз, хоронишь их заживо.

- Заткнись! - гневно вскрикнул рыцарь. - Никто бы не смог выжить под камнем, свалившемся прямо на голову!

- Остынь, человек. Не тревожь души ни в чем не повинных детей, - остановил его вампал. - Любезнейшие, у меня нет желания трепать языком напрасно. Идите на мой голос и я выведу вас отсюда.

- Но почему ты не уходишь из этого места? Что тебя держит? - спросил его Миша.

- От части я не ухожу в мир иной именно из-за таких людей, как вы, которые ищут приключения, не думая о последствиях, - благосклонно ответил тот, ведя их к выходу. - Но я так же не хочу оставлять этих детей, хочу оберегать их покой, ведь на их долю и так выпало слишком много горя.

- Что ты имеешь ввиду? - спросил Кенай.

- Ты точно хочешь это знать? Я могу вывести вас, просто поведав вам, какие цветы росли у моего озера, когда я был еще щенком.

- Меня мало заботит судьба растений, в отличие от прошлого моего друга. Рассказывай, - потребовал ледяной рыцарь.

- Что ж, так тому и быть. Здесь проводили разработки по созданию идеальной машины для убийств. Для экспериментов брали детей, которых отрывали от их домов и семей. Каждый из них проходил отбор. Всех плененных разделяли на группы и загоняли в камеры со словами, что никто из них не выйдет, пока один из них не умрет. Некоторые из них, напуганные и оставленные во мраке темницы без еды и воды, просто сходили с ума и шли на убийство, ради того, чтобы выжить. Этот отбор проходили те, кто убил и те, кто смог защититься. Потом их разделяли по разным корпусам лаборатории. Дети, убившие кого-то, были материалом для опытов. В них каждый день убивали человечность, ставили опыты, пока они на конец не становились безвольными куклами, которые убивали лишь по приказу и не нуждались ни во сне, ни в отдыхе, а их раны затягивались с невероятной быстротой. Таких несчастных, кому не посчастливилось умереть раньше, конечно, было очень мало, но они были. С остальными тоже поступали жестоко. Тех, кто не замарал руки в крови ради собственной выгоды, по одному заводили в камеры. Первое, что они там видели —это маленькое животное и нож. Если ребенок убивал существо, то ему давали еду, а если нет, то избивали до полусмерти. Вот такая дрессировка. И каждый раз после убийства ребенку предлагалось убить животное крупнее и так до тех пор, пока он не поднимет руку на человека. В числе тех животных оказался и я. Уже не помню какой номер со мной покончил, но, увидев его глаза и узнав, что с ним будет за неповиновение, я не захотел сопротивляться. Он выжил благодаря моей смерти и мне ничуть не жаль. Став духом я смог наблюдать за заключенным и детьми утешать их души. И, наблюдая, я встретил в одной камере столь необычных детей: номер 1704, 1705, 1408 и 1717. Номер 1704 и 1705 — братья, каких еще поискать надо.

- Кирэ. Моего брата звали Кирэ Фаэри, а не номером 1705. А я — Эрик Фаэри.

«Кирэ и Эрик… Я уже слышал эти имена во сне. Неужели я видел тогда прошлое?» - подумал Миша.