Китоловы привозили ружья, преимущественно винчестеры, 44, 45,60 или 45,70 калибра, большею частью подержанные. Продавали также дешевые дробовики и патроны различных калибров. В конце XIX и в начале XX столетия все туземцы северо-тихоокеанских берегов были вооружены этим огнестрельным оружием и употребляли его для всех видов охоты. На мысе Чаплина число ружей в 1901 году было свыше 400 на 440 человек жителей. Оленные чукчи к западу от Колымы точно так же имели много винтовок, между тем как население западной тундры и Омолона употребляло кремневые ружья и лишь в небольшом количестве подержанные берданки, продаваемые русским правительством.
Белая мука является предметом постоянного потребления на Тихоокеанском берегу, особенно во время неудачного тюленьего промысла. Туземцы говоря, что только мука поддерживает их во время голодовок. Действительно, весной 1901 года жители поселка Ien'а, равным образом поселков у мыса Чаплина, питались исключительно мучными лепешками, слегка прожаренными в жиру. Той же весной на одном только мысе Чаплина было куплено у китоловов около 500 мешков муки, а по всему берегу — около 2 500 мешков муки, и столько же муки было продано за все лето. Среди оленных чукоч лепешки из белой муки считаются одним из самых вкусных лакомств; между тем ржаную муку они почти не употребляют, несмотря на постоянную связь с русскими селениями.
Кроме всего вышеперечисленного, туземцы охотно покупают подержанные китоловные вельботы, маленькие китобойные пушки, китобойные взрывные гарпуны, а равным образом керосиновые печки и керосин. В 1901 году были завезены даже керосиновые лампы, примуса, корабельные компасы, употребление которых хорошо знакомо эскимосам.
В 1882 году некто Кувар, один из богатейших торговцев мыса Чаплина, сделал опыт покупки шкуны в целях организации охоты на китов и крупной торговли продуктами китобойного промысла. Как раз в это время был послан русский военный корабль "Крейсер" для захвата американских китоловных судов, плавающих в русских водах или занимающихся незаконной торговлей на русских берегах. Неизвестно, были ли захвачены какие-нибудь американские шкуны, встречавшиеся ранее в большом количестве, но шкуна "Генриетта", только что купленная Куваром, была взята в качестве приза, несмотря ни на какие просьбы и протесты. Шкуна затем была оборудована паровым котлом и употреблялась в качестве сторожевой на Охотском море, где она и погибла во время шторма в 1895 году. Кувар несколько раз обращался к властям, но не имел успеха. Владивостокские власти утверждали, что Кувар не вступил в законные права владения шкуной. Однако туземцы на мысе Чаплина говорили мне, что Кувар заплатил за нее груду китового уса с двух китов, большую кучу моржовых клыков, три полных мешка лисьих шкур и три шкуры полярного медведя. Во время моего пребывания в том же районе эскимосам представлялся другой случай купить шкуну, но в виду возможности повторения конфискации покупка была, по моему совету, ими отклонена.
Американские товары вообще вдвое дешевле товаров, прибывающих из Сибири. Даже те товары, которые прибывают из Владивостока морем, не могут конкурировать с ними, потому что большая часть владивостокских товаров американского происхождения, а идут они более кружным путем. Американский сахар в этом отношении представляет исключение, он хуже русского сахара. Американское ножовое производство не так хорошо приноровлено к потребностям туземцев, как грубые и крепкие ножи, специально изготовляемые в Якутске, Средне-Колымске, Маркове и пр. Кроме того, китоловы не торгуют кирпичным чаем, потому что они не посещают ни китайских, ни дальневосточных портов. Один или два раза они привозили кирпичный чай из Японии, но японский чай ниже по качеству, чем китайский, и плитки его меньшего размера.
После того как запасы китового уса у туземцев стали истощаться, китоловы начали принимать вместо него моржовую кость, шкуры песцов и шкуры белых и черных медведей. Прочие звериные шкуры, как-то: красные лисицы, лисицы-сиводушки и волки, а также американская пушнина, т.е. шкуры бобров и куниц, направлялись на русские ярмарки, потому что в Азии они ценились дороже, чем у китоловов. В начале XX столетия главным источником дохода туземцев были шкуры оленьих телят, в которых сильно нуждались американские туземцы и аляскинские рудокопы для приготовления одежды. Шли также шкуры взрослых оленей для спальных мешков и отчасти для одежды, а больше всего различные виды обуви из тюленьей кожи, которую охотно носят матросы китобойных судов и рудокопы американского севера. Азиатские и американские туземцы продают эту обувь в большом количестве каждое лето. Потребность в ней возрастает. В 1901 году на мысе Чаплина пара обуви продавалась за мешок муки.
Главные торговые пункты находятся на Восточном мысу и также на мысу Чаплина, где море благодаря сильному течению освобождается ото льда в середине апреля. Два или три туземных торговца в обоих местах скупают ежегодно большое количество туземных продуктов. В обмен на них они получают тогда же американские товары и торгуют ими в течение целого года. Они даже покупали деревянные лавки, привозимые специально из Сан-Франциско.
В 900-х годах таких лавок на Тихоокеанском берегу было 14, из них 5 на мысу Чаплина, причем 3 принадлежали Кувару, богатейшему торговцу на Чукотском полуострове. В Нуукане было 3 лавки, в Уэлене — 1. Остальные лавки находились в различных эскимосских и чукотских селениях.
Китоловы редко посещают североокеанский берег западнее Уэлена. До XX столетия они почти никогда не заходили дальше Колючинской губы. Все приморские жители, желающие принимать участие в торговле, отправляются из североокеанских селений на Восточный мыс, а из тихоокеанских селений — на мыс Чаплина. Определенных сроков для торговых сношений не существует. Но начиная с середины марта собачьи упряжки и оленьи караваны появляются один за другим. Они продолжали приходить гораздо позже появления китоловных судов, потому что снега стаивают лишь поздней весной. Путешествия на кожаных байдарах начинаются в конце мая. Для торговых поездов употребляются только кожаные байдары, т.к. на деревянных вельботах трудно совершать выгрузку вследствие сильного прибоя; кроме того, очень трудно их вытаскивать на берег.
Торговля непосредственно с американскими туземцами упала, потому что китоловы заняли место прежних посредников. Кроме того, у американских эскимосов нет достаточного количества пушнины и тюленьих шкур для торговли с азиатскими туземцами. Весь их промысел продается на месте американских купцам.
Население острова Лаврентия и Диомедовых островов часто отправляется к азиатскому берегу на борту китоловных судов, на всякий случай забирая с собой кожаные байдары. Торговые партии с мыса Чаплина до сих пор ходят на остров Лаврентия для обмена оленьих шкур на излишки китового жира, моржовых шкур и китового уса, который стал занимать важную роль в туземной торговле. Они собирают также сплавной лес на северных берегах острова или покупают у его жителей необделанные остовы и деревянные части байдар. Торговля деревом, а также деревянными поделками и посудой постоянно совершается в Беринговом проливе. Предприимчивые люди с мыса Чаплина и мыса Восточного иногда отправляются с китоловами к порту Михаила, мысу Ном и далее. Они везут с собой оленьи шкуры, которые продают главным образом американцам.
ТОРГОВЛЯ ОЛЕНЯМИ
Живые олени всегда были предметом торговли между различными туземными племенами. В конце XIX столетия американское правительство, желая завести оленеводство на Аляске и на острове Лаврентия, также начало покупать живых оленей на азиатских берегах. В 1899 году на Аляске было 9 стад, в которых насчитывалось 2837 оленей, из коих 1021 были куплены на азиатском берегу, а 144 вывезены из Лапландии. Остальные олени явились в результате естественного прироста стад. В 1901 году здесь было 4164 голов, из которых 229 были дополнительно куплены в Азии, а 1100 являлись весенним приплодом стада. Общее число купленных на азиатском берегу оленей равнялось 1300. Американские агенты платили в три раза дороже обычной стоимости оленя, но, несмотря на это, они не могли обзавестись достаточным количеством животных, потому что оленьи стада на морском берегу, от Колючинской губы до мыса Чаплина, недостаточно велики. В настоящее время численность оленей в Америке превышает 60 000.
