После этого казаки нашли чукотское укрепление, сооруженное из оленьих саней, выездных и грузовых, покрытых моржовыми кожами и укрепленных большими камнями и землей. Все это кругом было обтянуто ремнями. Крепость была взята и разрушена. Внутри ее находилось пять жилищ[103]. На 29 июня была вторая схватка. Чукотских сил было до 1000, и бой продолжался с утра до обеда. Около 300 чукоч было убито, только 10 взяли в плен. Прочие бежали. В это время были захвачены большие стада оленей, всего до 40 тысяч голов. В третьей битве выступало до 500 чукоч, около 40 было убито, а все остальные бежали.
Был также убит один казак. Войско вернулось на Анадырь в первых числах ноября. В летнее время поход совершался пешком с кремневками и амуницией за спиной. Провизия возилась на вьючных оленях. Пропитания имелось достаточно, но некоторые умирали в походе от различных болезней.
Второе донесение от 1763 года описывает экспедицию Павлуцкого, предпринятую в 1747 году и начатую 4 февраля. Павлуцкий имел с собой 400 русских. Отряд дошел по Тихоокеанскому берегу до Мечивменской губы, а затем повернул обратно. Ряд чукотских жилищ, оленных и приморских, был разрушен и население перебито. Русские страдали от недостатка топлива и пищи и с трудом добрались до берегов Анадыря. К тому же 1763 году относятся три других донесения[104]: одно от чукотских гостей, пришедших на реку Анадырь, другое от казака, побывавшего в плену у оленных чукоч и прожившего у них около двух лет, и третье от женщины-пленницы американского происхождения, которая была взята островитянами десяти лет от роду, продана затем оленным чукчам за копье с железным наконечником и два белых пыжика, а потом перепродана анадырскому казаку за медный котел. Все эти донесения содержат интересные подробности как относительно чукоч, так и относительно Америки. О чукчах русский пленник сообщает, что он видел, как отец убил своего сына, а брат убил брата. Также он описывает, как анадырские юкагиры приходили к чукчам выкупать своих пленных. Юкагиры приносили табак, котлы, ножи, топоры, луки, стрелы и бусы. Они выкупили девять человек. Чукчи были очень довольны и дали юкагирам одежды из пыжиков, белые пыжиковые шкуры, белые камусы, кухлянки из куньего меха, красных лисиц. Относительно Америки в первом донесении со слов чукотского гостя говорилось, что живущий в Америке народ называется "Кыкмын"[105].
У них есть иголки из меди. Медь эта красная, и они добывают ее в своей стране, но как они достают ее, он не знает. Зимой и весной американцы устраивают большие охоты на диких оленей. Они нарубают для этой цели большие завалы и строят изгороди, так что олени ловятся тысячами. Они приносят жертвы солнцу и морю, говоря: "Вот я даю тебе жертву от моего труда. Будь и ты моим помощником в нужде" (это короткое заклинание совершенно чукотское и по смыслу и по стилю).
Женщина рассказала, что у американцев дома построены из сырого леса — тополя, лиственницы и осины. Они сделаны из стоячих бревен, имеют круглую форму и покрыты землей. Летние помещения также округлой формы, покрыты оленьими шкурами и моржовой кожей. Складочные помещения вырыты в земле. Народ не имеет железа, кроме немногих ножей, купленных у чукоч. Огонь добывают, ударяя кремень о кремень. Пищу варят в глиняных горшках собственной выделки.
Следует также упомянуть несколько экспедиций Димитрия Лаптева, морского офицера, сделавшего в 1739–1742 годах съемку арктического побережья от устьев Лены до Большого Баранова мыса. Впрочем, его экспедиция была чисто научного характера и не имела отношения к чукотским войнам. Лаптев со своими спутниками провел зиму в пустынном месте на восточном рукаве реки Колымы, вблизи океана. Там, на Толстом мысу, они построили большую деревянную казарму и довольно высокую сторожевую башню, стоящую особо на мысу. Обе постройки уцелели до начала XX века, и я имел случай снять с них фотографию. Башня получила название "Лаптевский маяк". По рассказам, на вершине этой башни зажигался огонь, чтобы служить маяком членам экспедиции, бродившим по тундре. Впрочем, верхушка Толстого мыса гораздо выше башни, и можно было бы там зажигать огонь без всякого особенного маяка.
Можно также упомянуть двух якутских купцов, Шалаурова и Быкова, которые в 1755–1764 годах делали несколько поездок на восток от устья Лены. Поездки имели торговые цели и доходили до мыса Эрри (Шелагского). Там, на мысу, Шалауров и Быков погибли со всеми своими спутниками. Так называемые Шалауровские казармы, построенные для зимнего жилья на Нижней Колыме, вблизи океана, тоже стояли до последнего времени.
ПРЕКРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ
Экспедиция Павлуцкого была последним военным походом русских против чукоч. Вскоре после этого правительство решило прекратить эти походы, которые требовали значительных издержек и не приносили никаких доходов. Иохельсон выразил мнение, что прекращение русских походов в чукотскую землю вытекало из того, что чукчи не имели предметов, пригодных для ясака[106]. Это мнение может быть подтверждено документами.
Многочисленные отписки казаков и промышленных людей, часть которых уже упоминалась выше, постоянно повторяют: "Там, в чукотской земле, нет зверя, кроме волков и красных лисиц, и тех мало из-за скудости леса".
В ответ на эти сообщения правительство посылало приказы: "А вам бы итти туда, к немирным чукчам, и уговаривать их поклониться под высокую государеву руку, на вечный платеж ясака. Взять с них присягу на подданство и устроить писцовые книги и брать с них ясак по записям. А если в той земле скудно соболями и лисицами, брать ясак моржовой костью"[107].
Через семнадцать лет после Павлуцкого начинается сокращение русской военной силы на крайнем северо-востоке Сибири. В 1764 году была оставлена Анадырская крепость. Генерал-губернатор Восточной Сибири в своем докладе от 24 ноября 1792 года говорит следующее: "Анадырская крепость существовавшая с 1710 до 1764 год, стоила казне 539 246 рублей и причинила потери 841 760 рублей различным племенам, которые перевозили казенные грузы".
Всего израсходовано 1 381 006 рублей. Доходов за все время — 29 152 рублей. В виду этого она была оставлена в 1764 году[108]. По реестру 1762 года все население крепости составляло: мужчин — 585, детей — 53, женщин — 236. Большую часть населения составляли солдаты, казаки и служилые люди. В Нижне-Колымске была оставлена только часть казаков. Стооетием позднее все взрослое мужское население на Нижней Колыме было 128 человек. Оставшиеся казаки были использованы для различных местных нужд, главным образом для охраны казенных складов, для перевозки почты, также в качестве ординарцев, денщиков и проводников для всякого начальства.
Быть может, небезынтересно отметить, что некоторые из этих казаков были вооружены луками вплоть до 30-х годов XIX века. Так, например, в реестре казаков, посланных на Анюйскую ярмарку в 1837 году, значится между прочим: "Степан Котельников — лук. Мирон Попов — пищаль. Иван Куприанов — лук" и проч. Все эти казаки были разделены на две части. 1) Станичные казаки, жившие в селении Похотском, на западном устье Колымы и на ее притоках. Они несли только местную службу. В 1876 году станичные казаки были частью распущены, а частью переведены в мещане. 2) Служилые казаки были рассеяны по всей стране, в большинстве же обитали в Средне-Колымске и Нижне-Колымске и составляли две соответственные команды. Вместе с прочими казачьими командами, находившимися в городах и округах Якутской области, они составляли Казачий Якутский полк, единственный казачий полк, числившийся по пехоте и подчиненный министру внутренних дел.
Поселение на Анадыре было восстановлено в 1784 году, но новыми жителями его явились не столько русские, сколько обрусевшие туземцы; поселок был передвинут на урочище Марково, верстах в десяти от прежнего места.
