— Наверное, я должен попросить прощение, что позволил себя так легко провести? — вкрадчивым, тихим голосом поинтересовался Драко, но Гарри с трудом мог понять, что он говорит.

Нервно облизнув губы, он неловко покачал головой.

— Ну, старик, он всегда был ублюдком… И я тоже не был так уж хорош… и, в смысле, мы так никогда и не были с тобой друзьями, и ты… — хрипло забормотал Поттер в ответ, с ужасом осознавая, как роет себе могилу. Он говорил и говорил, глядя Малфою в глаза, и тот ни на мгновение не отводил своего взгляда.

Когда большие пальцы начали нежно и легко вырисовывать круги на его лопатках, Гарри сдался и, зажмурившись, спросил шепотом:

— Что ты хочешь, Драко?

Малфой хмыкнул совсем рядом, и Гарри почувствовал его дыхание на своем лице.

— Помнится, для начала ты хотел быть друзьями, — с мягким смешком отозвался он. Поттер словно бы даже под закрытыми веками видел все тот же глубокий, пристальный взгляд.

— Ты отказался быть друзьями, — только и смог пробормотать он, сам не зная, чего больше хочет — чтобы все, наконец, закончилось, или, все-таки, началось?

— Вероятно, кое-что заставило меня частично изменить мое мнение. Я хочу перескочить сразу к следующему этапу.

— Что?

Гарри удивленно распахнул глаза, и именно в этот момент Драко, качнувшись вперед, оставил на его губах легкий поцелуй.

Поттер сомневался лишь пару секунд. Несколько чертовых секунд, за которые он с ужасом вспоминал все свои бесконечные «но», угрозы того, чем все это может обернуться для Малфоя и для него самого, обязательное расставание, грядущую войну, риск для них обоих, сложную историю их отношений… А в следующее мгновение Гарри уже рывком развернулся, со стоном облегчения подаваясь вперед и, крепко обнимая Драко, смял его губы настоящим, глубоким поцелуем.

Малфой даже не думал сопротивляться, моментально вцепившись своими восхитительными, тонкими пальцами в талию Поттера и крепко прижимая его к себе.

Поттер больше не собирался упускать свой шанс.

*

Спустя час они лежали на том же диване.

Растрепанный Малфой, тоже избавившийся от своей верхней одежды, рубашки и галстука, в одних только расстегнутых штанах лежал рядом, подперев голову рукой, и задумчиво выводил пальцем непонятные узоры на поттеровском плече. Гарри в том же комплекте одежде, находящемся в таком же виде и в том же состоянии, лежал на животе, подложив руку под щеку, и все еще тяжело дышал, восстанавливая дыхание после второго оргазма, и не сводил с задумчивого Драко светящихся глаз.

Он чувствовал себя совершенно счастливым. Их проблемы никуда не делись, у них не было секса в полном смысле этого слова, впереди все еще была война, поиск крестражей, да и проклятый Охридски со своей компанией вряд ли так уж легко от них отвяжутся, но Гарри впервые было плевать на все. Он был просто счастлив, здесь и сейчас.

— Я нашел один из якорей Волдеморта в этой комнате, — внезапно задумчиво обронил Малфой, и Гарри вздрогнул, растерянно моргнув.

— Что?

— Диадема Ровены Рэйвенкло. Я нашел ее здесь, в этой комнате. И отдал Снейпу. А они, насколько я знаю, скоро планируют набег на банковскую ячейку тети Беллатрикс. У них даже есть план, в котором твой Блэк будет носить юбку.

— Откуда ты… — растерянно начал Гарри, приподнявшись на локтях, но Малфой не дал ему закончить.

— А еще я знаю от профессора Снейпа, что старик-таки нашел медальон Слизерина. В вашем блэковском доме. Чуть чувств не лишился от этой находки.

Драко тонко усмехнулся, и Поттер, на секунду вообразив эту картину, тоже рассмеялся. Должно быть Дамблдор предполагал какой-то сложный и рискованный план по поиску этого крестража. Должно быть, даже собирался пустить в расход кого-то не слишком полезного. А может, и полезного, иначе почему бы так отреагировал? Так или иначе, легкого пути он не то, что не ждал, даже запланировать не мог. Наверное, это сильно подорвало его стратегические планы.

Гарри, веселясь, глянул на Малфоя, но, перехватив его серьезный взгляд, мигом собрался, вспомнив, о чем, собственно, речь. Ужасно не хотелось менять позу, лишаться прикосновения этих пальцев, но, кажется, иначе ему просто не удастся сосредоточиться. Так что, нехотя сев, он скрестил ноги и хмуро взглянул на откинувшегося на спину Малфоя.

— К чему ты все это?

— К тому, что большая часть крестражей найдена и вот-вот будет уничтожена. Уверен, у Блэка с профессором тоже все получится, и останется одна только Нагайна. У Лорда ставка в нашем поместье, он слишком уж рассчитывает на его надежность и нашу беспрекословность. Если подгадать момент и одновременно уничтожить крестражи и провести авроров в мэнор, все может закончиться быстрее, чем тебе кажется.

— Ого… — Гарри растерянно выдохнул. Машинально провел пятерней по голове и вздрогнул, впервые за несколько лет почувствовав под ладонью отросшие волосы. Еще несколько месяцев, и они вполне могли бы вырасти в прежнее воронье гнездо. А там даже Рон с Гермионой, наверное, смогли бы узнать Гарри и безо всяких очков и шрама.

Поттер опустил руку, удивленно глянув на собственную ладонь, все еще хранившую это ставшее уже непривычным ощущение прикосновение к собственных густым прядям. Малфой хмыкнул рядом, заметив его удивление, и Гарри, подняв на него глаза, бледно улыбнулся.

— Кажется, в этот раз я вовсе не герой. Не так уж много я сделал. Я так понимаю, даже в убийстве Волдеморта я больше не играю ключевую роль.

— Никто из нас ее там больше не играет, — подтвердил Драко с невозмутимым видом. — Для этого есть авроры, которые закончили не только школу, но и Академию. И ты сделал главное — рассказал Ордену, что именно нужно искать. Без тебя старик мог бы долго играть в свои куклы.

Гарри растерянно покивал. Он не хотел возвращаться в Англию, не хотел участвовать в этой войне, и еще когда крестраж в нем уничтожали, Поттер понимал, что прежнее значение в этой битве он больше не имеет. Он не хотел быть гриффиндорцем, кидающимся на амбразуру ради других, но сейчас неожиданно странно оказалось быть настолько не при делах. Даже Малфой сделал в этот раз больше.

С другой стороны, что значит «даже»? Драко изменился, стал намного лучше, чем был когда-то. Уверенней, сильнее, смелее, достойнее. Если кто-то теперь и заслуживал звания героя, так это был он. И он оказался лучшим человеком, чем когда-то раскрыли себя гриффиндорские друзья Гарри Поттера. Наверное, не было ничего удивительного, что именно Малфой стал тем, кто впервые за долгие годы затронул душу Гарри.

Поттер поднял на него глаза и вновь заставил себя вымученно улыбнуться.

— Ну, на самом деле, это, конечно же, круто. Я рад, если все наконец-то закончится. Но к чему ты все это…

— Твои волосы отрастают, — перебил Малфой, и впервые за все это время Гарри с удивлением понял, как тот напряжен. — Тебя вот-вот начнут узнавать, а ты, как я понял, этого не хочешь. Все закончится довольно скоро, Гарри, и ты будешь свободен. Поедешь заканчивать последний год в своем Дурмстранге?

— Да, конечно же, мы приехали только из-за Волдеморта. Почему ты вообще спрашиваешь? — Гарри упорно казалось, что он что-то упускает, но он никак не мог взять в толк, что именно. Этот странный вопрос Малфоя был и вовсе каким-то из ряда вон, и значения его Поттер никак не мог понять.

Но стоило только Малфою в ответ зло сощуриться, становясь из теплого и желанного Драко противным Хорьком, Поттер моментально постиг одну вещь — именно к этому вопросу тот вел с самого начала и, видимо, ему не понравилось услышанное.

— Хороший ответ, Поттер, — резко кивнул Малфой, моментально садясь и застегивая штаны. — Именно то, что я и хотел услышать.

Малфой уже вскочил с дивана, когда Гарри, наконец, сообразил, что именно произошло. В смысле, ему казалось, что он понял. Даже в его голове это звучало чертовски невероятно, так как Поттер был абсолютно уверен, что он единственный человек, который боялся поддаваться соблазну из-за силы собственных чувств. Но вдруг и для Драко все это было не просто разовой прихотью? Тогда этот непонятный вопрос обретал некоторый смысл. А еще, в таком случае, ответ самого Поттера был просто дерьмовым…