Скорее всего Хорек придумал себе что-нибудь о том, что Гарри первым предложил общаться, а затем первым же расхотел. Поттер даже готов был деньги поставить на то, что где-то в своей белокурой голове этот идиот похвалил себя за то, что избегал его! Дескать, что-то о том, как прав он был, не сближаясь с Поттером, потому что у Поттера, дескать, скоро пропало бы желание с ним общаться, и Драко было бы боль… обидно. Надеждами себя Гарри не тешил ни в рассуждениях о том, что там себе думает Малфой, ни признавая все то, что он мог бы испытывать к Поттеру.
Ничего хорошего, разумеется.
И Гарри все чаще и чаще приходилось напоминать себе, что избегает он Драко вовсе не потому, что у него самого нет шансов, а потому что в первую очередь самому Поттеру все это не нужно.
К сожалению, помнить об этом все время было сложно, Малфой теперь не скупился на злые взгляды, а собрания Ордена Феникса стали по-настоящему напряженными. И из-за тесной компании Драко, и из-за того, что Орден, наконец-то, начал действовать всерьез, а результатов это так и не приносило. Гарри знал от Сириуса, что они со Снейпом вплотную занимались поисками крестражей. Прикинув, что один из артефактов может храниться у кого-то из наиболее верных Пожирателей, они выделили несколько кандидатур и теперь разрабатывали планы проникновения в родовой сейф. Увы, ни успеха, ни единодушия достигнуть им так и не получалось. В другое время Поттер порадовался хотя бы тому, что всегда пристальное после переезда в Болгарию внимание Сириуса наконец-то направленно не на него, но именно сейчас это было чертовски не вовремя. Ему нужно было отвлечься от мыслей о драккловом Хорьке, а сделать это никак не удавалось.
Удар пришелся с той стороны, откуда Гарри никак его не ожидал. И, если задуматься, это было невероятно глупо с его стороны.
На Драко начали засматриваться его сокурсники из Дурмстранга, и худшим из них был Ивайло Охридски, самодовольный ублюдок, считающий, что ему можно все. Или, по крайней мере, именно таким он предстал в глазах Поттера сейчас, когда начал беззастенчиво присаживаться к Малфою в Большом зале или в гостиной, отрывая от уроков.
А тот был и рад.
Гарри старался даже не смотреть в их сторону. Уходить из Большого зала сразу же, как Охридски или Малфой появлялись там, садиться на уроках так, чтобы никого из них не видеть, а в библиотеке или гостиной обязательно занимать место спиной к ним. Он, правда, старался делать именно так, быть выше этого, показывать и Хорьку, и себе, насколько не нуждается во всем этом. Но, будто назло, каким-то непонятным образом получалось так, что-то Поттер задерживался на обедах, то приходил на завтрак слишком рано, прямо вслед за Драко, то как-то так получалось, что сидел он вовсе не спиной к этим двум уродам, хотя изначально все вроде как задумывалось совсем наоборот. И раз от раза Гарри видел то, что видеть не хотел. Как обаятельно улыбался Ив, как клал свою широкую ладонь на узкое и острое плечо Малфоя, как склонялся к нему слишком близко, что-то нашептывая, а Хорек неизменно улыбался в ответ. Даже не отстранялся! И это было просто ужасно.
В какой-то момент Гарри почти сорвался на этих двоих, но хватило одного пронзительного, внимательного взгляда серых глаз, чтобы одуматься. Его точно холодной водой окатило, а мысли разом пришли в порядок.
Это все действительно не его дело. И вовсе не из-за того, что связываться с Малфоем было себе дороже. За это время, пока Ивайло ухлестывал за Драко, а Драко не делал внушительных попыток отделаться от него, Гарри как-то само-собой смирился с мыслью, что связаться с Драко Малфоем было бы очень даже здорово. Даже если сердце рядом с ним бьется быстрее, даже если его хочется целовать и обнимать и даже если сам Поттер готов подпустить вертлявого Хорька так близко, как, казалось, не подпустит больше никого и никогда. Все это теперь виделось достойной, если не малой, жертвой за то, чтобы Малфой так же улыбался ему, Гарри, не избегал его прикосновений и был рядом.
Новая проблема звучала совсем иначе, абсолютно по-гриффиндорски, и Поттер сам был в шоке от того, что еще не разучился мыслить такими параметрами. Эта проблема заключалась в том, что Гарри все равно уедет, да и то только в том случае, если с Волдемортом все пройдет успешно и его не прикончат. А Малфой… конечно же, глупо было бы считать, что Драко мог бы влюбиться в Поттера и их расставание разбило бы ему сердце, но, скорее всего, связь с ним принесет Малфою одни лишь проблемы. Незачем было и начинать, и Гарри повторял себе это каждый раз, когда видел Драко в компании ублюдочного Ива.
*
— Десять галлеонов на то, что я завалю блондинчика уже в конце недели.
Знакомый, ставший за последнее время по-настоящему ненавистным голос заставил Гарри остановиться и прислушаться.
— Этого-то? Да он ломается, как и все английские, Ив! Сам он ноги перед тобой не раздвинет, сколько не вейся, а нагнуть его у тебя кишка тонка!
Поттер нахмурился и осторожно подошел к повороту в соседний коридор, откуда и слышались голоса. Ненавистный голос Охридски он узнал сразу, а второй был кем-то из его дружков, таких же уродов, как и он сам.
— Кишка тонка, значит? — Ивайло все еще старался говорить весело, но теперь в его голосе отчетливо слышалось недовольство. — Думаешь, я боюсь этого малохольного англичашку? Я завалю его к концу этой недели, Радко, по его желанию или против него, но к воскресенью он уже будет оприходован. По рукам?
— По ру… — глумливо начал Радко, но Гарри не собирался слушать дальше.
— Ах ты ублюдок, — буквально прошипел он, выходя из-за поворота и наслаждаясь тем, как напрягся Ивайло со своим прихлебателем. Может быть, этот Радко ничего из себя и не представлял, но Охридски никогда не был слабаком. Вот только и Гарри не на пустом месте имел звание отменного дуэлянта.
— Что-то не устраивает, Блэк? — напряженно поинтересовался Ив. Он вызывающе скалился, но руку держал рядом с палочкой и это чертовски нравилось Поттеру.
— Не устраивает, — кивнул он, даже не пытаясь скрывать злости. — Не устраивает, что такое дерьмо, как ты, Охридски, ходит с целой шкурой. Надо бы поправить, чтобы ты и снаружи был такой же убогий, как и внутри.
Ивайло скривился, но даже не думал уступать:
— Оскорбился за блондинчика, Блэк? Думаешь, я не вижу, как ты пожираешь его глазами? Если кто из нас неудачник, так это ты.
— Вот и проверим, — холодно усмехнулся Гарри. — Сегодня, после отбоя, у кромки Запретного леса. Один на один. Я с удовольствием брошу тебя в первой попавшейся канаве, и ты больше и близко не подойдешь к Малфою.
— Тебе жизнь покажется адом, когда я тебя уделаю, Блэк, — не остался в долгу ублюдок, но Поттер прекрасно видел, как тот побледнел.
— Вот и проверим, — повторил Гарри и, развернувшись, быстро двинулся прочь.
Гремучая смесь из злости, презрения и обиды клокотала в нем, искала выход и одновременно сладко и погано было знать, что до вечера ее придется сдерживать. Погано из-за того, что все это приходилось терпеть, а сладко потому, что слишком увлекательна была мысль наконец-то хорошенько проклясть этого ублюдка.
Конечно же, это ничерта не меняло. Разве что-то, что после магической дуэли Охридски и впрямь отстанет от Малфоя. Увы, даже если Ивайло и был самым большим куском дерьма из всех, кто приехал в Хогвартс, он был не единственным. А Драко, кажется, готов был любезничать со всеми, кроме Поттера, о чем бы они там когда-то не договорились.
И все-таки возможность размазать соперника была слишком хороша, чтобы не утешать хотя бы на время.
— Чему ты так радуешься, Поттер?
Гарри чуть на месте не подпрыгнул, поспешно оглядываясь. Еще недавно он, казалось, был готов все отдать, чтобы Драко наконец-то перестал его избегать, но именно сейчас разговаривать с ним Поттер был не готов. Не говоря уж о том, что он понятия не имел, откуда Малфой здесь взялся и не услышал ли он ничего лишнего.
Поттер нервно облизнул губы и, призывая себя собраться, изломил дугой бровь в нарочито демонстрируемом удивлении.
