- Неосмотрительно, - вдруг заявила она.
Он удивлённо на неё посмотрел. Не так уж часто она сама начинала беседу, а если уж что-то говорила без предшествующих тому попыток с его стороны завязать разговор, то обычно это было какое-то краткое сообщение, не предполагавшее диалога.
- Прости, не уловил, - признался он. - Что именно неосмотрительно?
- Не стоило, - пояснила она. - Обидел Тори. Убежала.
- Не волнуйся, - улыбнулся он. - Всё в порядке. Ты же видела - она не сбежала, хлопнув дверью и не закатила скандала. Поцеловала на прощанье и убежала по делам.
- К себе домой? - уточнила она.
- Ко мне, - помотал он головой. - К нам.
- Не понимаю, - пробормотала она, и глаза её слегка расширились, делая её попытки сохранять на лице бесстрастное выражение немного комичными.
Он снова украдкой улыбнулся.
Вопреки его опасениям, меню она одобрила, хоть это и не совсем походило на традиционный английский завтрак. Она не сомневаясь взяла себе блин с начинкой, но не такой, как заказал он. К блинам прилагалась жареная по-деревенски картошка. Он попросил себе двойной эспрессо, который сразу же отдал ей, откинулся и принялся наслаждаться выражением блаженства на её лице, с которым она, жмурясь, чуть ли не окунала носик в дымящийся напиток с густой пенкой поверху. Апельсиновый сок в этом заведении выжимали на месте, но не руками, а с помощью специально предназначенной для приготовления апельсинового сока машины. За это короткое время он уже успел изучить все оттенки бесстрастности на её лице, и сейчас ему ясно было видно, что ей хорошо, и что она рада тому, что он её вытащил из дома в такую рань.
- Теперь ты, - сказала она, заметив, что он уже расправился со своим блинчиком и успел уничтожить всю картошку.
- Что - я? - не понял он.
- Рассказывай, - пояснила она. - Про себя.
Всю неделю он таким способом компенсировал невозможность прижать её к себе - по телефону заставлял вспоминать и рассказывать про свою жизнь. Теперь, очевидно, она решила, что и ему стоит немного поделиться воспоминаниями.
- Ты знаешь, - развёл он руками, улыбнувшись, - моё детство вовсе не было таким уж радостным. Мне совсем не хочется, чтобы ты начала грустить в такое прекрасное утро или, того хуже, жалеть меня...
Она замерла, словно обдумывая, что он сказал, но он эту паузу воспринял с благодарностью - она не хотела опошлить его слов поглощением пищи.
- Обещай, - наконец произнесла она.
- Обещаю, - кивнул он. - Постепенно... когда выдастся правильный момент, я тебе расскажу без напоминания.
- Тогда что-то весёлое, - предложила она, снова берясь за приборы.
- Весёлое? - усмехнулся он. - Хорошо, давай весёлое. Мне Дэниел, мистер Гринграсс, рассказал... Ты не против?
- Отнюдь, - согласилась она.
- Хорошо, - сказал он. - Тогда слушай. Мой запой длился полгода, с момента... Раз в неделю, а то и чаще я приходил к Гринграссам. Хоть я и вёл себя, как последняя свинья, но они всё равно были рады тому, что я жив... Они боялись, что...
- Пока не весело, - сообщила она.
- Это пролог, - ободряюще улыбнулся он. - Немного грустный, конечно, но дальше будет лучше. Так вот, как-то я в очередной раз завис у них в гостиной в невменяемом состоянии, и тут заявились Малфои. Без Нарциссы - только Люциус и Драко. Люциус сразу начал требовать Асторию, как компенсацию за то, что я разрушил помолвку Драко и Дафны. Я, хоть ничего и не соображал, встал и ударил Драко ногой в голову, а потом начал пинать его тело на выход. Дэниел кулаком стукнул Люциуса, и его мы из уважения к сединам не стали пинать, а выволокли за ноги. Вот. Правда, весело?
Она как раз покончила с едой и неторопливо промокнула губы салфеткой.
- Горжусь тобой безумно, - сообщила она с флегматичным видом.
- Ну смешно же! - воскликнул он.
- Я смеюсь, - заметила она с каменным лицом. - Разве не видно? Хочу добавки. Мы торопимся?
- Много слов, - улыбнулся он, потянулся к ней и провёл рукой по её щеке. - Нет, мы никуда не опаздываем, кошечка.
Она потянулась щекой за его ладонью, а когда он вернул руку, прижалась к ней.
- Мне блин с лососем, - попросила она. - Я занята.
Причём, очень важным делом - тёрлась о его ладонь. Он свободной рукой подозвал официантку и сделал заказ. Ему самое время было получить свою порцию сладкого, и к её заказу добавился десерт.
- Куда идём? - поинтересовалась она.
- В Косой переулок, - пожал он плечами. - Купишь в лавках всё, что тебе нужно. Или хочешь, я куплю...
- Нет, - сказала она, строго на него поглядев.
- Да, - спокойно возразил он. - И в этом случае я даже не намерен с тобой спорить. Мы идём в Косой - и точка!
- Я не хочу, - тряхнула она головой, отталкивая его руку. - Ничего не надо.
- Надо, - повторил он и смягчился: - Ну ладно, скажи мне, почему ты не хочешь? Потому, что все эти люди тебя обидели? Да плюнь ты на них! У всех этих мелких сплетников и завистников никогда не будет того, что есть у тебя.
- Чего? - спросила она.
- Пойдём туда, и узнаешь, - пообещал он. - Не упрямься, я тебя никому в обиду не дам. Выбери кого-нибудь, кто тебе особенно насолил, и туда направимся в первую очередь.
- Зачем? - спросила она.
- Затем, - ответил он. - Потому, что я так хочу.
- Ветряные мельницы, - заявила она.
- Пусть, - легко согласился он. - Но иначе я не могу. Я не могу безропотно мириться с тем, что эти люди с тобой сделали...
- Я сама, - перебила она.
- Глупости! - возмутился он. - Ничего не сама! Без помощи всех этих доброжелателей ничего бы и не было. Мне это не даёт спокойно спать. А характер у меня таков, что если я слечу с нарезки, то мало никому не покажется. Вот прочитаешь в газете про сотни трупов, тогда и скажешь, что это "ты сама".
- Шантаж, - заметила она.
- Нет, не шантаж, - вздохнул он. - Я и вправду очень сильно переживаю. Нет, убивать я не хочу, но другие мысли появляются. Знаешь, теперь если кто-то обращается в аврорат за помощью, я первым делом думаю, а стоит ли? Может, как раз этот человек был одним из тех, кто тебя обидел?
- Я поняла, - сказала она. - Сделаю. Для тебя.
Он молча взял её руку и поцеловал.
- Не все... - сказала она. - Были другие.
