***

— У тебя сегодня день рождения, Гардиан, — сообщил Терон однажды вечером, когда они снова сидели вдвоем в укромной беседке Скайхолда.

— Я знаю, — вздохнул юноша, продолжая осторожно поглаживать кисть эльфа, которую всё это время держал в ладонях. — И рад, что дожил до этого дня… что мы оба дожили.

— Я молился об этом постоянно, — пальцы были неподвижны, а бесстрастность в голосе убивала, — Создатель услышал.

— Тогда почему Он не слышит меня? — воскликнул Гардиан, сжимая руку эльфа в своих. — Почему не вернет тебя?

— Разве Он отнимал? — так же спокойно спросил Терон.

— Какая разница, кто? Те, кто сделали это с тобой, — отпустив руку эльфа, Гардиан взял его лицо в ладони, откинул со лба волосы и смотрел теперь прямо на клеймо, — они действовали Его именем, по Его воле! Так пусть теперь Он исправит это, если действительно всемогущ!

— Ты не веришь в Создателя? — уточнение услышанного, без малейшей доли удивления.

— Я не верю тем, кто говорит, что знает Его, — Гардиан коснулся своим лбом лба Терона, юноше показалось, что проклятое клеймо до сих пор горячее и пульсирующее, словно незаживающая рана. — Тем, кто делает такое… Я так хочу вернуть тебя, Терон… — прошептал совсем тихо, а потом, уже зная, что это бессмысленно, осторожно поцеловал в безответные губы.

— Я знаю, твое сердце всякий раз стучит чаще, когда ты говоришь это, а руки — дрожат. Я помню, что так было всегда, когда мы делали недозволенное, — так же негромко произнес эльф. — Я знаю, чего ты желаешь, и могу… — тонкая кисть мягко легла на пах юноши, и Гардиан тут же сжал ее в своей руке:

— Не надо, — поцеловал кончики пальцев и горько усмехнулся, — я хочу вернуть тебя всего, а не только тело. Этого слишком мало.

— Но ты…

— Я люблю тебя, — совсем тихо произнес Гардиан.

— Я знаю. Позволь мне подарить тебе хотя бы это, раз не хочешь… — не договорив, Терон вынул из кармана своей мантии небольшой амулет, протянул юноше: — Я сделал его сам и зачаровал. Это защитит тебя, сохранит для того дня, когда мы сможем все вернуть.

— Мы? Значит, ты тоже хочешь этого? — с надеждой, упорно отказывающейся сдаваться, спросил Гардиан, надевая свой подарок.

— Когда-то ты сказал, что у двух сердец, которые вместе, все общее: боль, радость, желания. И если ты хочешь, то пусть так и будет, — Терон провел ладонью по щеке Гардиана. — Искательница Пентагаст говорила со мной о ритуале. Сказала, что может случиться, советовала не рисковать.

— А ты? — снова сжимая пальцы эльфа, спросил юноша.

— Я обещал подумать. Я соглашусь, если ты пообещаешь мне кое-что сейчас, — зеленые глаза были необычно серьезны.

— Ты о чем?

— Если ритуал не поможет, если я так и не вернусь полностью, обещай, что поможешь мне уйти.

— Ты хочешь, чтобы я убил тебя? — отшатнулся Гардиан, поняв, о чем просит эльф.

— Да. Искательница рассказала мне, как всё это может закончиться. Я не хочу быть камнем на твоей шее, — Терон говорил это так же спокойно, как и остальные слова, но Гардиану стало страшно от их сути. — Обещай мне.

— Но… никто не знает, сколько времени требуется на полное возвращение, как я могу обещать?

— Я думал об этом. Если через полгода я не стану прежним — значит, не стану никогда.

— Откуда ты взял этот срок? — нахмурившись, спросил Гардиан. — Тоже от Пентагаст?

— Нет. Но ждать дольше — не стоит, жизнь и так слишком коротка. Обещай.

— Я… — произнести это короткое слово было так же непросто, как когда-то дать присягу. Даже еще сложнее, потому что по сути Гардиан подписывал приговор тому, кого любил всё так же сильно.

— Обещай, — требовательно повторил Терон.

— Обещаю, — негромко и твердо произнес юноша, добавив про себя: «Уйти за тобой следом».

========== Глава 6 ==========

Под комнату для проведения ритуала переоборудовали одну из скайхолдовских тюремных камер. На этом особенно настаивала Кассандра, ратуя за безопасность остальных обитателей замка. Если что-то пойдет не так, и демон успеет овладеть Тероном во время ритуала или сразу после него — не выпустить чудовище из подвала будет проще, чем из обычной комнаты.

Дориану это не нравилось, но тевинтерец до поры до времени молчал, обронил только, что у несчастного демона не будет ни единого шанса, учитывая мощь собравшихся в комнате: два чародея, Искательница и Каллен. Гардиана в комнату не допустили по нескольким причинам сразу: во-первых, ритуал обязан остаться тайной до тех пор, пока не будут получены первые положительные результаты; во-вторых, эмоциональная связь юноши и усмиренного слишком сильна — это будет только мешать, учитывая болезненность процесса.

Возражения были отметены единогласно всеми собравшимися, и Гардиану не осталось ничего другого, как проводить Терона до двери, прижать к себе за мгновение до того, как эльф переступит порог, и прошептать на ухо то, что не предназначено для посторонних. А дальше он мог только ждать, меряя шагами коридор и чутко вслушиваясь в то, что происходит в комнате.

Долгое время не слышно было почти ничего — толстые стены и не менее толстое дерево самой двери поглощали звуки. Юноше казалось, что с момента начала ритуала прошло уже несколько часов, хотя на самом деле это было совсем не так.

Не раз и не два Гардиан опускал ладонь на ручку двери и тут же отдергивал. А что если внезапным появлением он только всё испортит? Инквизитор сказал, что сам позовет его, когда придет время, но, Создатель милосердный, как же это сложно — просто ждать!

Но сигнала от Лавеллана Гардиан не дождался — вбежал в комнату сразу после того, как из-за двери донесся полный боли крик Терона. Эльф кричал так, словно его разрывали на части, и разве можно было слушать это спокойно?

— Что вы делаете?! — заорал Гардиан, привычно посылая руку к поясу, совершенно забыв, что оружие у него отобрал Каллен, по всей видимости, предвидевший нечто подобное. — Я не позволю!

— Все в порядке, — громко и четко произнес Лавеллан, кладя руки на плечи юноши, мы закончили и…

Слушать дальше Гардиан не стал, почти отшвырнул Инквизитора в сторону и рухнул на колени перед прикованным к каменному креслу эльфом, который теперь не кричал, а надрывно и по-детски плакал, закрыв лицо руками. В комнате резко пахло травами, кровью, горелой плотью и мочой, а мантия эльфа была мокрой.

— Терон… родной… — дрожащими руками, Гардиан коснулся пальцев эльфа, — я здесь, с тобой. Больше никто не сделает тебе больно. Я сейчас же заберу тебя отсюда…

В ответ эльф заплакал еще громче, по-прежнему не отнимая ладоней от лица, и тогда юноша сделал это сам, как можно мягче и нежнее убрал мокрые от слез кисти и увидел перекошенное от боли лицо с дрожащими плачем, покусанными губами. Из покрасневших глаз слезы текли ручьями, а клеймо… стало совершенно белым, как раскаленный металл.

— Гааарддиианн, — заикаясь, выдавил Терон и протянул к юноше руки, на запястьях которых Гардиан увидел те самые антимагические браслеты, о которых ему рассказал Инквизитор, — забери меня… мне больно… они делали больно… — слова тонули во всхлипах, слышать это было невыносимо и хотелось как можно скорее…

— Ритуал окончен, — голос Искательницы был ровным и спокойным, словно её нисколько не трогали чужая боль и слезы. — Насколько удачным он был — не знает никто. Сейчас ты можешь забрать его в комнату, приготовленную для вас в башне, но ни в коем случае не снимай браслеты, если не хочешь, чтобы случилось непоправимое.

— Я помню, — отрывисто бросил Гардиан, не глядя на Кассандру. Сейчас он видел перед собой только Терона, весь мир сосредоточился в эльфе, смотрящем на него, как спасителя от мучителей. — Оставьте нас… Пожалуйста, — попросил, видя с каким ужасом Терон смотрит на стоящих за их спинами. — Я всё сделаю сам.

— Но… — начала Кассандра, но Каллен оборвал её:

— Он прав. Никто лучше не справится сейчас, а наше дело сделано.

Пока они выходили, Гардиан гладил эльфа по мокрым спутанным волосам, видел, как тот дрожит, слышал непрекращающийся плач и всхлипы и надеялся, что сумеет успокоить своего любимого.