***

Узнав, что Каллен покидает Орден и отправляется в Ферелден, чтобы возглавить будущую армию Инквизиции, Гардиан явился к пока еще командиру без вызова и, не дожидаясь вопросов, начал:

— Я хочу пойти с вами!

— Ты? — усталые, покрасневшие от множества бессонных ночей глаза Каллена скользнули по лицу юноши, через мгновение в них вспыхнуло узнавание, а обветренные губы произнесли совсем не то, что ожидал услышать рыцарь: — Всё еще надеешься его отыскать?

— Я… — лгать смысла не имело, да и не получилось бы. И что-то подсказывало Гардиану, что лжи Каллен ему не простит: — Я не верю в то, что Терон — малификар, сэр. Я слишком хорошо его знал, чтобы поверить в это, — «слишком хорошо знал» прозвучало двусмысленно, но юноша этого не заметил, краснея и запинаясь, он подбирал слова, которые бы пояснили Каллену всё: — Я должен услышать это от него! А сейчас… Брешь и все эти демоны… а он больше не маг и не сможет защитить себя, я должен его найти!

— Благородно и так пылко… — помолчав и внимательно вглядываясь в темные глаза юноши, произнес Каллен. — Но как ты собираешься искать одного единственного усмиренного в том хаосе, который творится сейчас везде?

— Я не знаю, — честно сознался Гардиан, — но мне нужно попасть в Ферелден и хотя бы попытаться, да и вам лишний меч не помешает!

— Это правда, — криво усмехнулся бывший рыцарь-капитан, — но что будет, если твои поиски не принесут результата?

— Я пойду с вами до конца, — мрачно процедил Гардиан, — в любом случае пойду, потому что если Брешь не закрыть, весь мир погибнет, ведь так?

— Хотел бы я сказать «Нет», — невесело произнес Каллен, — но ложь — это последнее, что ты от меня ждешь, верно?

— Да, сэр. Так я могу пойти с вами?

— Мой корабль отплывает сегодня вечером, думаю, в каюте найдется место для еще одного рыцаря, — понимая, что просто не сможет погасить надежду, которая так ясно читалась сейчас во взгляде Гардиана, произнес Каллен. — У тебя есть время собрать вещи и попрощаться с семьей.

— Спасибо, сэр! — еще не веря услышанному, прошептал юноша, а через мгновение уже спешил вниз — времени оставалось не так много.

***

Поверить в то, что светловолосый долиец, с такими же как у Терона изумрудными глазами и есть Вестник Андрасте и единственная надежда Тедаса на спасение, было сложно. Разве это возможно? Да и что в нем особенного, кроме метки на изящной кисти? Ничегошеньки. Такой же, как остальные эльфы, только в отличие от Терона, он не знал, что такое Круг и над ним никогда не висела угроза Усмирения. Ему не понять…

— Почему ты так на меня смотришь? — голос негромкий и мягкий, а в зеленых глазах — участие. — У меня на лице грязь?

— Нет, ваша милость, — Гардиан и сам не заметил, что всё это время пялился на Вестника, вышедшего из комнаты совета. — Просто…

— Хочешь что-то спросить?

— Да, Вестник, — сглотнув, Гардиан посмотрел в глаза Лавеллана и сказал: — Это правда, что чародей может отыскать кого угодно и где угодно?

— Не совсем, — теперь в голосе Вестника была заинтересованность, — чтобы ритуал сработал, нужна вещь того, кого ты хочешь найти, а еще лучше — волосы или… кровь.

— А если нет ни того, ни другого? — ощущая, как рушится надежда, которую лелеял с того момента, как узнал, что Вестник — эльфийский маг, произнес Гардиан.

— Тогда я не смогу тебе помочь, а кого ты ищешь? Невесту?

— Друга, его усмирили у нас… в Киркволле, обвинили в магии крови и… а потом отправили в Ферелден.

— Вот оно что, — нахмурился Лавеллан, — поговори с Миневой — нашим специалистом по чудовищам, — Вестник улыбнулся, и Гардиан только сейчас понял, что Лавеллан немногим старше его самого, если вообще не ровесник. — Она помогала усмиренным, может, и о твоем друге что-то знает.

— Спасибо, ваша милость, — склонил голову юноша.

— Не благодари, я ничего не сделал, но буду рад, если ты найдешь своего друга, — и снова улыбка, от которой лицо Вестника словно светится.

***

— Терон? Ты говоришь, его звали Терон? — переспросила Минева и, увидев утвердительный кивок Гардиана, продолжила: — Я помню его, усмиренный из Вольной Марки, эльф?

— Да, из Киркволла, — горячо подтвердил юноша, молясь Создателю, чтобы и эта ниточка сейчас не оборвалась. — Вы знаете, где он?

— Терон изготавливал амулеты лучше всех в нашей мастерской, когда началось восстание, его и других, таких же умельцев, увели с собой мятежные маги.

— Куда? — крик вырвался сам, Гардиан тут же пожалел об этом, увидев укоризненный взгляд посла Монтилье, рядом со столом которой он и беседовал с Миневой. — Простите, миледи.

— К сожалению, этого я не знаю, — вздохнула эльфийка, видя как гаснет надежда в глазах юноши и жалея, что ее слова стали этому причиной. — Но если Вестник найдет мятежников…

— Слишком много если… — негромко произнес Гардиан, опуская голову, — извините, что отнял у вас время…

Слушать, что скажет Минева, юноша не стал — хотелось побыть одному, чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки и найти силы продолжать поиски. Верить в то, что Терона больше нет, не хотелось. Нельзя было даже думать об этом! Андрасте не может быть такой жестокой, ведь избрала же она своим Вестником долийского эльфа, а значит — не делает различий между эльфами и людьми!

— Рассвет придет, — слова прозвучали негромко и совсем близко и Гардиан, погруженный в печальные размышления, вздрогнул.

— Что?

— Какой бы темной и долгой ни была ночь, рассвет обязательно настанет, — мягко произнесла мать Жизель, рядом с которой, он, оказывается, в этот момент остановился. — Помни об этом всегда.

— А если нет? А если ночь слишком темная и слишком долгая, если на небе не осталось ни одной звезды, чтобы указать путь, тогда что? — глядя в глаза темнокожей преподобной матери, спросил Гардиан.

— Тогда загорится новая звезда и выведет из мрака, — не смутившись, ответила женщина. — И чем темнее ночь, тем ярче будет её свет.

— Вы правда в это верите? Или говорите мне это потому, что так вас научили?

— Посмотри вокруг, — улыбка женщины стала еще теплее, — разве Создатель покинул нас в самую темную ночь? Разве не зажег Он звезду Вестника, который выведет нас из тьмы?

— Но…

— Посмотри внимательно, — мать Жизель коснулась плеча Гардиана, — Создатель не даст тебе испытания, которое не вынести, потому что любит тебя.

— Спасибо, преподобная мать, — юноша попытался улыбнуться, но губы только чуть дрогнули. — Я буду… верить.

***

— Ваша милость, Вестник, разрешите спросить? — подкараулить Лавеллана было непростым делом.

Вестник бывал в Убежище редко, слишком многое нужно успеть сделать. А если и появлялся, его тут же окружали советники и начинались обсуждения, участвовать в которых Гардиан — теперь обычный рыцарь Инквизиции, просто не мог. Но и не задать вопрос, из-за которого он не спал уже второй день — тоже не мог. Слишком жуткие слухи поползли по Убежищу после того, как Вестник вернулся из Внутренних земель.

— Слушаю, — Лавеллан остановился, узнав юного рыцаря, однажды уже спрашивавшего его о своем… любовнике. Правду об отношениях этих двоих ему рассказал Каллен, от внимания которого не ускользало ничего, из происходившего в Убежище. Не прошел незамеченным и разговор Гардиана и Вестника.

— Говорят, вы кое-что нашли там… около озера, — подбирать слова сейчас было сложно, потому что волнение отнимало дыхание, но и молчать — нельзя, в противном случае можно просто сойти с ума.

— Я много чего нашел в последнее время, — улыбнулся Лавеллан, а обведенные темными кругами усталости глаза внимательно смотрели на юношу, — что именно интересует тебя?

— Эти штуки, через которые вы видите странные осколки, — начал Гардиан, надеясь, что хватит сил договорить до конца.

— Окулярумы?

— Да. Это правда, что их делают из… черепов усмиренных?..

Вестник ответил не сразу. Молчал, глядя на юношу, в последний раз спавшего слишком давно. Сейчас Гардиан казался старше своих лет, а бледность и лихорадочный блеск темных глаз пугали. Сказать ему правду? Солгать? Спрятаться за неопределенным «не знаю»?