Я замерла в дверях не в силах и шагу ступить. Сердце замерло. Нет, оно не оборвалось, не билось в груди из последних сил, пытаясь спасти мне жизнь, не угасало. В одну секунду сердце просто замерло, когда мужчина открыл глаза и взглянул на меня. Удивление. С истинным удивлением он смотрел на меня. Склонив голову на бок, он усмехнулся.
Двое охранников, сопровождавших меня до этого, теперь оставив нас с заключенным наедине, они остались стоять за тяжелой металлической дверью. Неровной походкой прохожу к столу и сажусь напротив Маяковски.
- Они слышат? - Оглядываясь вокруг, я, чувствуя себя не в безопасности, постаралась занять как можно меньше места в пространстве, стать как можно незаметнее.
- Нет, будь ты следователем, ты бы знала, - Судорожно глотаю воздух, только услышав его спокойный голос. Он узнал меня. - Неужели, ты, и правда, такая взрослая, Шеррил Маккартни? - Маяковски хмурится и немного поддается вперед.
- Я от Марго, - Выпаливаю я, но тут же жалею об этом, слишком рано...
Секундная растерянность в глазах Ричарда сменяется весельем, мужчина еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.
- Действительно? Сколько лет, сколько зим, - Маяковски уже буквально давится своим смехом. Я лишь молча протягиваю предназначенное для него письмо. Мужчина забирает его, но не сразу читает. Он какое-то время вертит его в руках, рассматривает, поджав губы. Он кидает на меня подозрительный взгляд и только потом возвращается к листу бумаги. Ричард, прочитав письмо, брезгливо морщится и, скомкав его, бросает к моим рукам, лежавшим на столе.
- Мерзость. Забери.
- Что она там такое написала? - Спрашиваю я, разглаживая ладонями лист и складывая его в четверо, чтобы убрать в карман.
Маяковски, цокнув языком, разочарованно покачал головой: "Полную чушь".
- Это все зачем ты пришла? Передать это письмо? - Мужчина приподнял бровь и, звякнув наручниками, сложил руки перед собой. - Как тебе вообще удалось попасть сюда? Ты выглядишь так, словно тебе пришлось украсть у своей мамы косметику.
- Мне двадцать семь.
- Ох, какая ты взрослая, - мужчина смотрит на меня с явной насмешкой. - Замечательно, значит, тогда тебе было... прости, шестнадцать?
- Нет, пятнадцать,- неуверенно поправляю его.
Маяковски шумно вздыхает и, прикусив губу, смотрит куда-то перед собой, сквозь меня. Неужели он, убив столько людей, переживает из-за того, что на спор поцеловал девочку в ночном клубе?
- Ты прошла туда так же? По поддельным документам? - Я киваю в ответ. - Надо же...
Мы сидим в тишине, минуту или две точно, пока я не решаюсь спросить:
- Почему Вы это делали? - Мужчина смотрит на меня в упор. - Я просто хочу понять...
- Что ты хочешь понять?
- Неужели, Вы не испытывали ни капли жалости к тем девушкам? Сострадание? - Ответом мне служит искренний смех. Маяковски вряд ли знает о тех чувствах, о которых я повела речь.
- Жалость, сострадание... - Ричард с улыбкой качает головой, он держит меня за дуру, не иначе. - Ты же, как я понял, сама общалась с Марго? - Киваю. - Ну так тебе было её жалко?
- Это другое! - Не выдерживаю и повышаю голос на Маяковски. - Я не собиралась её убивать и вообще...
- Тебе было её жалко?
Я колеблюсь. Может лучше солгать?
- Нет.
- Вот видишь, а какого мнения ты была о ней? Поделись со мной... - Мимика Маяковски очень выразительна, но он не дергался, не гримасничал, просто каждое сказанное им слово отражалось движением определенных мышц на его лице. У меня от этого был мороз по коже. Я ожидала увидеть хладнокровного убийцу, который будет вести себя соответствующе сдержанно и холодно. Но Ричард был живой, он реагировал на мои слова, говорил со мной, задавал вопросы. Не был он похож и на обычного психопата - никакой излишней эмоциональности. Он был вполне адекватен, в некой своей собственной особой манере, но адекватен.
- А что о ней думали Вы? - Увиливаю от вопроса, все же не стоит вот так все рассказывать ему.
- Я презирал её, - Снова эта брезгливость, он действительно испытывал настоящую неприязнь к Бёрг.
- Марго мне не об этом рассказывала...
- О чем же?
- Она говорила, что вы были хорошими друзьями, - Склоняю голову на бок и, вглядываясь в лицо мужчины, пытаюсь понять, что он чувствует. Ничего, скорее всего.
- Ох, нет милая, Марго... не из того круга людей с которыми мне было бы приятно общаться. - Маяковски понижает голос, практически переходит на шепот, и мне приходится приблизиться к нему, чтобы все расслышать. - Она лишь избалованная сука, которая считает себя разносторонней. Не больше. Я с такими не дружу.
- У вас не было друзей?
- Но-но! - мужчина качает головой, пригрозив мне пальцем, подобный жест заставляет меня медленно отпрянуть. - Ты - мой адвокат, милая, а не психолог, не забывай.
Нервно постукиваю пальцами по столу, когда мужчина протягивает ко мне руку. Мне не сразу удается сообразить, что он хочет сделать. Вздрагиваю, когда его ладонь практически накрывает мою. Прикосновение было невесомым, незаметным, его вообще практически не было, но я, испугавшись, резко отдернула руку, словно обожглась, и спрятала её под стол, от напряжения впившись ногтями в собственные колени.
- У тебя есть вопрос. Что-то вертится у тебя на языке, но ты никак не решишься спросить, - с шумом выдыхаю и отвожу взгляд. - Спрашивай, не стесняйся.
Долю секунды я не решаюсь, а затем, набравшись смелости, в открытую спрашиваю:
- Почему Вы убивали?
- Убивал? - Ричард удивленно смотрит на меня, словно я сказала ужасную нелепицу. - Я их не убивал, - Мужчина качает головой и облизывает губы. - Ты не понимаешь, как и все остальные, ты ничего не понимаешь...
- Что же Вы с ними делали?
- Искусство.
Не понимаю, действительно не понимаю, о чем он говорит. Каким образом? Искусство?
- Как это?
Маяковски тяжело вздыхает и устало закрывает лицо руками, слышу его тихий стон. Его это нервирует, - то, что я задаю все эти вопросы.
- Я могу тебе доверять? - Странный вопрос, но Ричард задает его искренне. - Ты же не из-за Марго пришла?
- Марго здесь не причем, - На несколько секунд замолкаю, и в воздухе повисает тишина.
- Значит, я могу тебе кое-что рассказать?
- Я никому не скажу. Никто не узнает... никто.
Высокое искусство.
1.Убивать (глагол, [ʊbʲɪvatʲ]) - умышленно причинять смерть другому человеку или другому живому существу.
2.Насилие (существительное, [nɐˈsʲilʲɪɪ̯ə]) - принудительное воздействие на кого-либо, нарушение личной неприкосновенности; применение физической силы.
3.Искусство (существительное, [ɪˈskustvə]) - процесс и результат выражения чувств, отображение действительности в образах.
Ричард был художником, а в двадцать пять лет перестал. Только вот, он не просто писал картины. Ему нравилось снимать то, как он пишет на кинокамеру. Он любил пересматривать как на холсте рождается новая история. Видеокамера способна запомнить все те часы, которые он провел у холста, дословно пересказать их снова. Ричарду нравилось это. Он любил возиться с пленкой, это успокаивало его. А затем он снова и снова наблюдал, как создает эти странные картины, в которых преобладает красный.
"Чем таким ты вдохновляешься?!"
"Это ужасно!"
"Это ненормально!"
Ричард был слишком юн, когда услышал это. (Прошло два месяца с того дня, когда ему исполнилось семнадцать.) Маяковски тогда решил, что не стоит кому-то показывать свои картины, что не стоит писать их вообще. Если не нашлось хотя бы одного человека, который оценил бы их, то, как бы для самого Ричарда они ни были бы прекрасны, быть может, они действительно отвратительны? Юноша так, конечно же, не считал.
