Далее обозреватель указывал, что соглашение, заключенное Иденом в Москве в 1935 году о дипломатическом контакте между Англией и СССР, фактически не выполняется. (В марте 1935 года в Москве с официальным визитом находился Лорд-хранитель печати Великобритании Энтони Иден – будущий министр иностранных дел в военном правительстве Черчилля, сыгравший в годы Великой Отечественной войны очень важную роль в налаживании советско-английских отношений. Идена приняли Сталин, Молотов и Литвинов. По итогам визита, в самый веселый день года вышло совместное коммюнике, в котором указывалось на заинтересованность правительств обеих держав в укреплении коллективной безопасности, говорилось об отсутствии противоречий интересов во всех основных вопросах международной политики⁴⁷. – Л.П.). «Заслуживает внимания, – добавлял Бартлетт, – что инициатива новых советско-германских и советско-польских торговых переговоров исходила из Берлина и Варшавы, а не из Москвы. Иными словами, Гитлер, несмотря на свои словесные нападки на большевизм, не хочет потерять такого прекрасного случая, чтобы устранить возможность одновременного военного нажима с запада и востока».

«В советских кругах, продолжал Бартлетт, указывают, что их политика всегда была политикой дружбы по отношению к любому правительству, у которого они встречали взаимность. Сейчас советское правительство, по-видимому, совершенно не намерено оказать какую либо помощь Великобритании и Франции, если последние окажутся в конфликте с Германией и Италией. СССР намерен достигнуть соглашения со своими соседями на том условии, что они оставят его в покое. С точки зрения Кремля нет большой разницы между позицией английского и французского правительств, – с одной стороны, и германского и итальянского – с другой, чтобы оправдать серьезную жертву в защиту западных демократий.

Советско-германские торговые переговоры, несомненно, выиграют благодаря кампании, ведущейся некоторыми английскими кругами в пользу денонсирования англо-советского торгового соглашения. Ясно, что эти переговоры, которые возможно закончатся предоставлением в распоряжение Германии неисчерпаемых ресурсов продовольствия на случай войны, имеют также и политическое значение».

Было бы чрезвычайно неблагоразумно предполагать, заканчивает Бартлетт, что существующие ныне разногласия между Москвой и Берлином обязательно останутся неизменным фактором международной политики⁴⁸.

Весьма вероятно, что статья Бартлетта, известного своими тесными связями с советским полпредством в Лондоне, была инспирирована из Москвы, адресовалась английскому правительству, и отражала сильное недовольство Кремля английской позицией.

2 февраля под тем предлогом, что Венгрия готова присоединиться к антикоминтерновскому пакту, Советское правительство объявило о закрытии своего полпредства в Будапеште, и венгерского – Москве, и заявило о том, что впредь дипломатические отношения будут поддерживаться через миссии в третьих странах⁴⁹.

Отъезд советской дипломатической миссии из Будапешта, в то время, как посольства Италии, Германии и Японии оставались в столице Венгрии, неизбежно вел к тому, что Венгрия, которая в то время была на распутье, все больше и больше подпадала под влияние этих фашистских государств, став, к началу Великой Отечественной войны подлинным союзником Германии против СССР, оставаясь в этом качестве до самого конца войны. Не стоит также забывать, что посольство любой страны всегда было и продолжает оставаться официальным прикрытием для легальной разведки, потеряв которую, Кремль своими руками перекрыл поток важной стратегической информации. К антикоминтерновскому пакту Венгрия примкнула только 24 февраля 1939 года.

25 октября 1939 года, то есть уже после начала Второй мировой войны, полпредство вернулось в Будапешт, а посольство Венгрии возобновило свою деятельность в Москве, что говорит о том, что повод для закрытия дипломатических миссий был надуман, и позволяет предположить, что были какие-то иные причины для такого шага.

3 февраля, выступая в Гуле, остановившись на англо-германских отношениях, Галифакс, подчеркнул, что правительство Англии стремится к улучшению торговых отношений с Германией⁵⁰.

6 февраля отвечая на вопросы депутатов в палате общин, Чемберлен сообщил, что располагает информацией, согласно которой Бонне заявил в палате депутатов, что в случае войны, в которую окажутся вовлеченными обе страны, все силы Англии будут в распоряжении Франции точно так же, как и все силы Франции будут в распоряжении Англии. Это заявление Бонне целиком совпадает с точкой зрения английского правительства. Невозможно предвидеть детально все возможные случаи, которые могут возникнуть, но английское правительство ясно заявляет, что общность интересов, объединяющих Францию с Англией, такова, что при всякой угрозе жизненным интересам Франции, откуда бы эта угроза ни исходила, это должно вызвать немедленное сотрудничество со стороны Англии⁵¹.

7 февраля в Риме советский полпред Борис Ефимович Штейн и министр иностранных дел Италии (и по совместительству – зять Муссолини) граф Галеаццо Чиано подписали соглашение о торговом обмене между СССР и Италией. Соглашение предусматривало экспорт из СССР в 1939 году 200 000 т пшеницы, 15 000 т ячменя, 50 000 тонн марганцевой руды, 60 000 тонн апатитовой руды и апатитового концентрата, 60 000 тонн балансов, 120 000 тонн пиленого леса (так в тексте; деловой лес и пиломатериалы измерялись, как правило, в кубических метрах, а не в тоннах. – Л.П.) и, 20 000 тонн смазочных масел, 1 000 тонн скипидара, 4 000 тонн парафина, 1 500 тонн тряпья, 1 000 тонн рогов и копыт. (Это не шутка, так в тексте. – Л.П.). В обмен на эти поставки Италия должна была экспортировать в СССР современное военное снаряжение:

– пушки для морского флота и сухопутные пушки разных систем;

– противовоздушные пушки приборы центрального управления артиллерийским огнем;

– морскую зенитную схему «ПУС» со стабилизаторными постами наводки и силовой синхронной передачей;

– скоростной бомбардировщик со скоростью минимум 480 км в час;

– скоростной трех – четырехместный самолет с двумя перевернутыми моторами;

– приборы слепой посадки;

– судовые дизели, новейший средний танк;

– нитроглицериновые пороха (В Советском Союзе производство нитроглицериновых порохов началось совсем недавно – в начале 1939 года По сравнению со старым пироксилиновым порохом он имел более высокую взрывную мощность, а на его изготовление требовалось в четыре – пять раз меньше времени и не нужны были дорогостоящие спирт и эфир⁵²),

а также много другого оборудования⁵³.

Столь обширный список военной продукции, передаваемой потенциальному противнику, коим, для Италии, как утверждают историки, являлась Россия, косвенно свидетельствует о том, что в 1939 году Италия не собиралась воевать с Советским Союзом, а если вспомнить о том, какие тесные отношения были у Рима с Берлином, то и Германия – тоже.

В этом списке некоторое недоумение вызывает новейший средний танк, который итальянцы собирались продать Советскому Союзу. Дело в том, что выпуск так называемого среднего танка M11/39 на момент подписания договора еще не начинался. Боевой вес этого «среднего» танка составлял 11 тонн, вооружение – 37-мм пушка. Советский легкий танк Т-26 образца 1937 года был на 750 кг легче, имел на вооружении 45-мм пушку. Кстати, ходовую часть оба танка унаследовали от одного родителя – английского танка «Виккерс 6-тонный». Другой советский легкий колесно-гусеничный танк– БТ-5 (быстроходный) имел 45-мм пушку, 400-сильный мотор, позволявший при боевом весе машины 11,5 тонн развивать на гусеницах фантастическую для того времени скорость – 50 километров в час, и 70 – на колесах.