— Знаешь, волшебник-душевед звучит почти как... душегуб.
— Отлично звучит! Я хорошо знаю, что нужно делать, и подсказываю людям. Хочешь пример? Один немецкий скульптор, человек серьезный и не способный придумывать сказки, получил заказ украсить аэровокзал. Естественно, он захотел изобразить что-нибудь обстоятельное, например оленей. А я отговорил: ну сколько можно? Придумал этих средневековых пупырчатых герров, подарил идею, и теперь наши герры всех веселят в местном аэропортике. Так что все-таки душевед я и не нужно спорить со мной!
— Но...
— Никаких «но»! Я авторитарный волшебник и этим горжусь. Стой, куда полезла? Ты точно хочешь назад?
— Точно. Я побаиваюсь авторитарных душеведов.
— Все равно я до тебя доберусь.
Он гоготнул и, несмотря на габариты, легко и ловко опустился на переднее сиденье.
— В плечах не жмет? — покосился шофер.
— Все нормально.
— Куда поедем?
— На Васильевский... «Фата-моргана».
— Это серьезно?
— Серьезнее некуда. А что?
— Ничего. — Спина шофера изогнулась в подобии поклона. — Красиво там...
— Трогай, командир. И музыку приятную поставь для моей дамы.
Мужичок еще больше смутился:
— Извините, я только джаз слушаю, а это на любителя. Хотите, радио включу?
— Не стоит, давай джаз.
Саксофон был потрясающий: меня просто захватил горячий поток музыкальной страсти. Он унес с собой все события безумного дня, и мои дрожащие от напряжения нервы превратились в мягкие шелковые ленточки. Минут через десять я отключилась...
Теперь я стояла на полянке посреди золотого осеннего леса. Грустно светило неяркое солнце, влажно поблескивала пожелтевшая трава, пахло мхом и грибами. Мимо моего лица, тихо кружась, пролетел один красный лист, второй... Я увидела старых знакомцев: под развесистой березой восседали четыре жабы. Заметить их было нелегко, потому что оранжево-сине-зеленые кафтаны и шапочки сливались с осенней полянкой. Хотя видно было плохо, зато отлично слышно! Пупырчатые герры музыканты деловито настраивали инструменты. Каждый бережно прижимал к груди свое сокровище: скрипочку-виолу, барабанчик, маленькую волынку и тростниковую флейту.
И вдруг откуда-то появился Василий с дирижерской (или волшебной?) палочкой. Он взмахнул, и жабы грянули зажигательную шотландскую джигу. Дирижер залихватски отбивал ритм, а музыка становилась все быстрее и яростнее. Но вот Василий опустил палочку, широко развел руки, и из-за пазухи (а может быть, прямо из груди?) вылетел молодой ворон. Птица стремительно, красиво пошла вверх, делая мощные гребки крыльями. Василий засмеялся, заулюлюкал, глядел, улыбаясь, как ворон поднимается в небо. Потом подмигнул мне и исчез.
...Я резко открыла глаза.
— Ну вот, проснулась наконец! А мы полчаса стоим ждем, а счетчик работает: услуги-то дополнительные!
Василий уcмехнулся и настежь распахнул автомобильную дверь. Из темноты ночи доносился забытый странный звук, похожий на дыхание или шепот: «Ш-ш-што... Пока-а-а...»
— Как будто... море! Где мы?
— На острове. Да чего ты испугалась, матушка? Это не Крым и не Куба — наш остров, Васильевский!
В этот момент Треха, которому надоело ждать, беспардонно прыгнул ко мне на колени и, неуклюже лягнув воздух задними лапами, вырвался из салона на волю.
— Видала, как надо? Неразумная тварь, а понимает. А ты все «чего» да «где»... Взвешиваешь, как в аптеке. Если не интересно, так поезжай домой — я оплачу.
Он выжидательно посмотрел на меня и, видимо, что-то прочел в глазах, потому что снова усмехнулся и протянул руку, помогая выбраться из машины. Такси мягко развернулось и укатило, поблескивая фарами, а мы остались на берегу черной Невы, по которой бежала широкая лунная дорожка. Внизу у воды носился одуревший от счастья пес.
— Надо же, как сверкает дорожка! Я такую только на юге видела...
— Это потому, что сегодня полнолуние. В полнолуние здесь всегда так. Ты лучше назад взгляни — красота какая!
Я обернулась и ойкнула от восторга: прямо перед нами, через дорогу, висел в воздухе белый замок. Снежные башни, сверкающие лоджии, переплеты, огромные окна и серебристые плиты, которыми был вымощен двор, отражали потоки лунного света. От этого замок казался невесомым и плыл, покачиваясь в воздухе, как хрустальный, фантастический айсберг.
— Ну что ты растерялась? Просто жилой массив, ну VIP, конечно, но это неважно! Важно, что архитектор все учел и теперь в полнолуние здесь театр иллюзий.
Он запрокинул голову в небо.
— Вопрос света! От него никуда не денешься! А люди, увы, дрыхнут и этой красоты не видят.
Василий наклонился и погладил Треху.
— Смотри, даже сиволапый песик стал серебристо-бриллиантовым.
— Значит, нам повезло?
— Конечно! Ты много раз в детстве читала про такие замки — сейчас есть возможность туда зайти.
— Но это же иллюзия! На самом деле это современный дом...
— Все относительно! Я всегда вижу то, что хочу видеть, и тебе советую: иначе сойдешь с ума от скуки. Пойдем?
— Нас не пустят!
— Excusez-moi! Я здесь живу.
Я растерянно молчала.
— Кстати, у тебя сегодня голова не болела? А у меня из-за этой луны с утра болит. Очень хочется куда-нибудь кости бросить! Пойдем, Аня, не стесняйся! Сейчас стражника разбудим.
Мы подошли к воротам и миновали охранника, который энергично кивал и улыбался, приветствуя бродягу и пса с самодельным ошейником. А вот на мне, несмотря на красивый плащ, взгляд задержался: я была явно чужая в царстве «Фата-морганы».
— Дама со мной!
Войдя во двор, мы под прицелом невидимых камер в полном одиночестве направились к центральной башне. Когда шагали по серебряным плитам, мне показалось, что сзади зашуршал шлейф. Поднимаясь по ступенькам, я непроизвольно опустила руку, чтобы подобрать край старинного платья. Василий это заметил и одобрил:
— Молодец! Я вижу, ты осваиваешься в нашем сказочном мире!
— Я всегда любила сказки!
— А по тебе не скажешь, ты скорее похожа на разрушительницу иллюзий. И все равно ты моя королева — Королева Здравого Смысла!
— Что? Не хочу такой титул! — возмутилась я.
Однако, вспомнив про рукопись, которую заперла на долгие годы в темном шкафу, замолчала. Потом сказала:
— Ты — волшебник, я — королева, а кто тогда Треха? Он же собака, он не может придумывать сказки.
— Почему не может? Не факт. Лично я понятия не имею, о чем думают собаки. По-моему, как и мы, обо всем. Во-вторых, мне кажется, что он не просто пес, а некий связной! Сквозит туда-сюда между мирами. Хотя это лишь моя догадка. Треха — хитрая бестия, и прямых доказательств нет.
Я почувствовала, что становлюсь счастливой: меня называли умной, талантливой и даже гениальной, но королевой... Титул присвоили впервые, и путешествовать в компании волшебника и лунного пса тоже не приходилось. Это было потрясающе!
Кабина лифта мягко и быстро взвилась вверх и, к моему удивлению, остановилась перед одной-единственной дверью: больше на лестничной площадке квартир не было. Такое я видела впервые и задала дурацкий вопрос:
— А где соседи?
Василий рассмеялся:
— Здесь начинается другой мир, Аня, с которым ты еще не знакома. Это мой мир, моя вселенная. Какие тут могут быть соседи? Добро пожаловать в Лунный дворец!
Дверь открылась, и мы проследовали в просторный высокий холл, где он снял с меня плащ и, встав на одно колено, сохраняя серьезность, переобул в тапочки с розовыми помпонами. Это было смешно и забавно: бородатый принц в ватнике и бледная, не очень молодая Золушка. Потом принц жестом пригласил следовать далее.
Мы вошли в странную гостиную, где половину стены занимало огромное окно-фонарь, из которого лился лунный свет. Треха с достоинством льва разлегся на ковре и превратился в серебряного сфинкса.
— Вот, Аня, это Небесная гостиная. Полетаем?
Василий любезно поставил рядом два белых кожаных кресла с прозрачными ножками, которые напоминали облака, висящие в воздухе.
