Я видел, что Асури боится. И я боялся, но под сердцем она носила нашего ребенка, и я должен был быть сильнее.

Я просто любил ее. И чувствовал, что приближается конец. Теперь мне часто снится сон, в котором мы тонем в нашем собственном доме.

Кажется, сейчас вся Вселенная замерла под гнетом ужасающего Хираньякши. И я иногда просто жду, когда случится то, что должно...'

Ясон и девочка

Днем Ясон решил опять пройти мимо ступы, из которой росло небольшое деревце, но на этот раз свернуть направо.

Узкая тропка вела вверх по склону, в небольшой кедровый лес. Там он присел на поваленное дерево и наслаждался тишиной, пока не увидел, что за кустами кто-то прячется.

Он насторожился, вспомнив рассказы о горных леопардах, но тут из-за кустов показалась маленькая девочка. На вид ей было около десяти лет. Когда она подошла поближе, Ясон увидел, что ее темные волосы отливают глубоким коричневым цветом, а глаза удивительного светло-зеленого оттенка.

Девочка глядела на Ясона и улыбалась. Он уже немного привыкал к тому, что индийцы очень любопытны и открыты. Всегда могут запросто подойти к чужеземцу и спросить что-то или смотреть и улыбаться, ничего не говоря.

'Для них не существует всех наших внешних, совершенно бесполезных границ. Всех этих уродливых стен. Они совершенно просты', - думал Ясон, видя, что заинтересовал девочку, и понимая, что, по-видимому, придется вступить в беседу, если дитя говорит на английском языке.

- Привет, - сказала девочка, словно прочитав его мысли, - а ты зачем здесь сидишь?

- Привет. Я гуляю. Как тебя зовут и откуда ты знаешь английский? - спросил Ясон, памятуя, что находится в простой деревне.

- Меня зовут Лакшми. Меня моя хозяйка учит. Я служу у Ханды.

- Ты сирота? - на этом вопросе Лакшми непонимающе посмотрела на него. Ясон решил перефразировать свой вопрос:

- У тебя нет родителей?

- Нет, родители есть. Они живут рядом, в соседней деревне. Где только индусы. Не тибетцы.

- Ты шла за мной?

Девочка опустила глаза.

- Сон. Я видела тебя в своем сне. Много, - на этом слове она забавно развела ручками и картинно округлила глаза.

- Много раз? - уточнил Ясон.

Лакшми утвердительно кивнула головой.

- Я хочу показать тебе что-то. Пойдешь со мной?

Ясон согласился, и девочка повела его вниз, но уже другой тропинкой.

Спустившись, они обошли главную площадь и вышли на большую песчаную дорогу, ведущую прочь из поселения.

Вдоль дороги тянулись соломенные поля, похожие на те, что в искрящемся самозабвении рисовал Ван Гог когда-то, а заснеженные Гималаи появлялись перед взором только когда Ясон оборачивался и смотрел назад.

Он вдруг подумал, что Ише понравились бы эти пейзажи. Ему внезапно захотелось, чтобы они оказались вместе в его комнатке, чтобы она сидела на краю железной, простой кровати, распустив волосы, и рассказывала ему что-то о своей жизни.

Пока он так думал, Лакшми остановилась у небольшой лавчонки на обочине.

- Купи самосы здесь. Самые вкусные!

Внутри маленькой, покосившейся хибарки сидел молодой индиец. Помимо прилавка, в углу стоял небольшой столик и скамья. Все выглядело очень ветхим и каким-то серым. Индиец положил на бумажную тарелку четыре самосы и налил в граненые стаканы коричневый масала-чай.

Ясон и девочка сели на скамью, которая, несмотря на некрепкий внешний вид, легко вынесла их совместный вес.

Рассматривая умиротворенный пейзаж, они почти синхронно кусали теплые треугольные пирожки, начиненные овощами с острым перцем, и запивали их сладким масала-чаем.

Перед глазами у Ясона возникла картинка: его мама жарит пирожки на кухне, стоит дым коромыслом - очень вкусный дым, и он нетерпеливо ждет, когда можно будет отведать их. А мама, такая красивая и праздничная, с улыбкой рассказывает, что именно такие готовят в Индии. Что она никогда не была там, но когда-нибудь поедет в эту удивительную страну.

Вспоминая это, он почувствовал, что самоса стала чересчур соленой...

- Ну и перец в этих пирожках! - сказал он Лакшми, но вдруг почувствовал, что ее маленькая нежная ручка вытирает его лицо. Ее глаза выражали искреннее сострадание, словно она чувствовала боль, сжавшую сердце Ясона.

Некоторое время они так и сидели: Ясон смотрел в ее глаза и чувствовал, что его слезы высыхают. Казалось, будто на воспаленное сердце вылили мягкое прохладное масло.

Маленькая Лакшми улыбнулась и, отвернувшись к продавцу, сказала ему что-то на хинди. Он дал ей небольшой бумажный пакет, а Лакшми деловито упаковала оставшиеся самосы и сказала:

- Пойдем.

Они вышли из лавки и отправились вперед по дороге, пока не вышли к небольшому мосту, за которым начинался перекресток. Отсюда ходили автобусы в горные городки и деревушки, как объяснила Лакшми. Чуть дальше стоял столбик с надписью на хинди и большой черной цифрой 0.

Перегнувшись через перила мостика, девочка стала внимательно разглядывать что-то внизу.

Ясон тоже стал смотреть. В небольшой заводи, в прозрачной зеленоватой воде, окруженной гладкими камнями, плавали большие темные рыбы. Они чертили замысловатые траектории и постоянно перемещались, не оставаясь на одном месте. Рыбы были больше похожи на мультипликацию талантливого, но неизвестного аниматора, чем на живые создания.

- Смотри, эти рыбы не плачут, - все еще смотря вниз, сказала Лакшми.

Неожиданно на Ясона нахлынуло необъяснимое чувство, что он давно знает эту девочку, и ему показалось, что он больше понимает, о чем она говорит, не из ее слов.

Что-то сияющее стало вспыхивать и гаснуть во внутренней империи его сердца. Он увидел, что все рыбы замерли. Время остановилось.

Он хотел повернуть голову и посмотреть на Лакшми, но не смог сделать это. Ясон стал слышать ее голос, даже не понимая, на каком языке она с ним говорит.

Однако каждое слово он понимал очень отчетливо. Вместо не очень правильных английских фраз теперь лилась стройная и плавная речь:

- Ты снился мне много раз. И даже этот момент мне тоже снился. Мы с тобой в прошлой жизни были знакомы. И сейчас в сердце я знаю, что должна сказать тебе: все будет хорошо. Не надо плакать, Ясон.

'Однажды Божественный Герой принял облик гигантской рыбы. Во время вселенского потопа он спас великих мудрецов и Книгу Знаний'.

Ее голос стал нежным и бархатистым, совсем недетским. Голос вполз в Ясона, словно золотистая нить, и заплясал внутри. Перед глазами цветными пятнами расплывались блики солнца на застывшей глади воды внизу.

'Однажды великий демон сбросил Землю в нижнюю область Вселенной...'

- Скорбь уйдет, Ясон.