- Привет, не ожидала тебя здесь увидеть. Я иду в жилище святого йога. Пойдешь со мной? - она была очень простой, и Ясону это нравилось. Он с радостью согласился.
Пока они шли друг за другом по узкой тропке, Марго объясняла:
- Этот йог был великим святым. Говорят, он молился за благо всего мира и никогда не выходил из жилища, которое построил ему восторженный последователь. До этого он просто на улице сидел, даже в снег и дождь.
Слушая ее, Ясон вдруг почувствовал, что у него темнеет в глазах. Он уже видел небольшую деревянную постройку, прилепленную к холму, но отчетливо понял, что идти туда совсем не хочется.
- Послушай, Марго, ты прости, но я не пойду, - сказал Ясон.
Она оглянулась на него, и ему показалось, что какая-то тень пробежала по хорошенькому лицу, но вслух она сказала:
- Окей, давай тогда вот здесь присядем, - и она указала на небольшую вытоптанную площадку рядом с тропинкой.
Они сидели какое-то время молча. Марго первая прервала молчание:
- Ты особенный.
- Не смеши, я не особенный, - с улыбкой ответил Ясон.
- И влюбленный. Да не смотри ты так, не в меня. Мудрая Марго все видит. И я знаю, что ты тоже кое-что видишь. Еще знаю, что эти видения беспокоят тебя, - она пристально смотрела на Ясона.
- Да, Марго, не знаю, откуда ты все это видишь и знаешь, но я очень хочу понять: зачем мне это показывают? В тот вечер знакомства с тобой и ребятами мы были с Ишей в храме и старый монах сказал, что мы связаны с ней с прошлой жизни. Я чувствовал что-то особенное с самого начала, но не был готов к этому. Да я и сейчас не готов... Я просто сбежал от нее, а ты помогла. Сообщница.
Ясон был серьезен, и, когда он смотрел на нее, Марго видела в его серо-голубых глазах неподдельную грусть. Ей хотелось смягчить его мысли, дать надежду. Она знала, что должна сделать, зачем ее направляли к нему.
- Послушай, я верю, что ты найдешь ответы на все свои вопросы. Это же Индия, - улыбка у Марго была как растопленное сливочное масло. Она говорила с ним очень свободно и откровенно. - Я целую ее в своих мыслях, обнимаю и нежно ласкаю, мою славную, дорогую Индию. Ты знаешь, что все в этом мире живое? И то, как мы относимся к стране... Индия живое место. Все, что ты просишь здесь, - сбывается.
Она посылает нужных людей.
Давай сейчас я тебе просто песню спою. У меня есть знакомая девочка с экзотическим именем Кари Этника, она из твоего города, песни пишет и сама исполняет тоже, но не поет, как бы говорит. А я спою тебе.
Марго стала хлопать в ладоши, прикрыла глаза и запела по-русски, слегка раскачиваясь:
Давай быть рядом.
Давай и город и горы.
Давай под огромным оранжевым сердцем,
искрящимся ярко, как вера ребенка,
не обрамленная мудрой религией,
Петь имена богов.
Все остальное потом.
Ом.
ОМ ШРИ РАМА ДЖАЙЯ РАМА ДЖАЙЯ ДЖАЙЯ РАМА
ОМ.
В вязких морских песках
Сонный усатый сом.
Ом.
(Стих Карри Этники)
Закончив, она рассмеялась:
- Ну что, смешная песня же?
- Да сом и ом мне понравились. Но надеюсь, ты меня простишь, если я оставлю тебя. Я устал, и мне нужно отдохнуть.
- Конечно, Ясон. Увидимся позже.
И она пошла вверх, к небольшому домику йога, а Ясон спустился вниз и отправился отдыхать в свою комнатку.
Книга 086737494
'Мудрец постелил циновку из травы куша на шкуру оленя, сел и, прикрыв глаза, погрузился в медитацию.
Перед внутренним взором он увидел, как на площади, залитой полуденным солнечным светом, стоят брахманы в шафрановых одеждах, окропленных кровью.
Они спокойно молятся, их глаза полуприкрыты. Несколько солдат быстро подходят, в руках у них мечи.
Злая сталь резко входит в живые тела, жаля прямо в сердца, и брахманы, инстинктивно вскинув руки, словно пытаясь набрать в ладони эту горячую сердечную боль, падают на каменные плиты, желтые от песка, принесенного беспутным ветром.
Мудрец видит своего друга Митру Муни, который лежит на потемневшем песке, рядом с другими. Его лицо окровавлено, но на нем нет ни тени беспокойства. Он принял эту смерть смиренно. Зная, что так предрешено.
Мудрец видит Джагая, сына Митры Муни. С ним его сестра Нандини и Асури.
Медленно мудрец открывает глаза. Скоро он должен будет идти'.
389098 воплощение душ 03011145678, 03011145679
'Солнце закатилось за горизонт, и прохладная тьма опустилась на долину.
Маленькие ноги спустились с деревянной кровати и тихо прокрались к выходу.
Девочка, ей было на вид около десяти лет, не больше, быстро обулась и, выскользнув из юрты, побежала в степную тишину ночи.
Вдалеке неясно вырисовывались небольшие горы, а среди них выделялась самая высокая, но с пологим склоном - девочка побежала в ту сторону.
Подойдя к подножию горы, она перешла на шаг, разглядывая горную тропку, и, найдя ее, ускорила шаг.
К середине ночи она была уже высоко, на небольшой площадке, с двух сторон огороженной отвесными скалами. Она подошла к краю, вниз посыпались мелкие камешки, и перевела дух: вдалеке стояло два ночных лагеря.
Войска отдыхали. Она успела. Теперь остается только ждать рассвет.
Вдалеке кромка горизонта начала оплавляться светом. Медленно по небу расстилалось приглушенное сияние. Неясно, но все же она увидела, как всадники седлают коней.
Было прохладно, и девочка дрожала мелкой дрожью, но не только от холодного воздуха, который, согревшись внутри нее, вырывался наружу клубами пара, но и от нервного напряжения.
Где-то там, среди маленьких темных фигур, был ее отец, и она очень боялась, что все произойдет как в пугающем сне, который впервые приснился ей две недели назад.
Когда солнце поднялось высоко, всадники сошлись в суровой битве. Девочка смотрела, как развевается кровавый длинный стяг, когда ее отец бесстрашно скакал навстречу противнику. Но вот стяг падает вниз, войско, защищавшее их селение, повержено.
- Отец! Ооотец! - закричала Миа.
За ее спиной раздался мягкий голос Деда:
- Миа, скорее пойдем домой. Нам нужно уезжать, - но она не оборачивается. Размазывая слезы по лицу Миа уверенно говорит:
- Я не брошу отца.
- Я понимаю, Миа, это трудно принять, но его больше нет. Нужно поскорее покинуть эти места. Пока пулинды грабят город, мы успеем убежать, а иначе нас ждет рабство. Пошли скорее, дитя.
- Нет! - Внезапно она разбежалась, изо всех сил оттолкнулась от края и прыгнула вниз...