— И много их осталось?

— Не больше трех десятков, думаю.

— Получается это как средневековые аристократы, только маги?

— Правильно. У них даже гербы есть.

— А есть ли у кого-нибудь из них герб в виде паука?

***

— Заходи в круг.

— Для чего он нужен? Разве я не должен уметь превращаться без использования магии?

— Этот ритуальный круг, помимо прочего, я нашел в записях твоего учителя. Он улучшит твои способности тела для запоминания иных форм. То есть все изменения плоти, что мы будем проводить, гораздо лучше будут запоминаться твоим телом. Конечно, я не ритуалист, и не уверен, как хорошо это работает на практике, но его второе свойство просто поразительно. В этом кругу ты сможешь самостоятельно тренироваться, не боясь необратимых превращений. То есть все изменения от изначальной формы исчезнут после получаса времени, даже если ты сам не сможешь их убрать.

Скептически осмотрев выжженную на полу фигуру, Гаррет встал в самый центр. Франсуа тем временем что-то листал в своей тетради, заставив напрячься не знающего, чего ждать, мальчика.

— Расслабься. Если ты будешь напряжен, будет больше боли. Хотя… Я знаю, как тебе дать расслабиться, — Франсуа опустился к своей сумки и достал оттуда… кальян. — Здесь забит особый состав трав, который позволит тебе расслабиться, не вызывая негативных эффектов. Ели не переборщить, разумеется.

Гаррет посчитал момент подходящим, чтобы задать давно интересующий его вопрос:

— Учитель, а в кого вы можете превращаться?

— Думаю, проще будет продемонстрировать.

Лицо волшебника резко смазалось, стало удлиняться, при этом обрастая белой шерстью. Он упал на четвереньки, его мантия стала словно сливаться с телом, и уже в следующие несколько секунд перед Гарретом стоял крупный белый волк.

Не веря своим глазам, мальчик подошел к зверю и попробовал его погладить, на что тот громко зарычал и снова обратился в человека.

— Прости. Не люблю, когда ко мне прикасаются в этой форме, — поправив целую мантию, Франсуа вернулся к прерванному делу. — Подойди пока ко мне.

Вслед за кальяном учитель достал несколько квадратных углей и навел на них волшебную палочку.

— Инсендио! — угли послушно полыхнули огнем, заставив Гаррет на секунду закрыть глаза. Уложив угли в кальяне, Франсуа протянул мальчику трубку, прикрепленную к колбе. — Затянись три раза.

Уже на первом вздохе мальчик закашлялся.

— Не спеша. Вот так, молодец. Еще два раза. Чувствуешь расслабление? Как? Посторонние мысли уходят? — Мальчик кивнул. — Хорошо, теперь садись. Мы начнем с ногтей. Это самая болезненная процедура и самая основная. Редко какой зверь обходится без когтей. Протяни руки.

Волшебник навел волшебную палочку на ногти мальчика и начал что-то беззвучно шептать.

— Теперь представь ту форму когтей, которую ты бы хотел иметь. Твои ногти сами примут нужную форму.

Мальчик крепко зажмурил глаза. Последовав словам учителя, он представил, как на его руках появляются острые когти огромной длины. Такие, какими бы он смог лично расправиться с врагами. Нет, даже не с врагами, а теми людьми, что лишили его родителей. Они будут острыми, хищными!

На этом моменте он прервался, вскрикнув от резкой боли. Мальчик рефлекторно сжал руки в кулак и почувствовал, как что-то острое впивается ему в ладони, заставляя кричать еще громче прежнего.

В ужасе открыв глаза, Гаррет увидел, как с его кулаков начала капать кровь. Спешно разжав ладони, он увидел, что изменились не только его ногти, но и пальцы, став более тонкими и жилистыми.

Сами ногти превратились в острые лезвия, больше всего напоминающее кошачьи когти.

— Молодец. Теперь не сжимай ладони. Попробуй пошевелить пальцами.

К удивлению Гаррета, казалось бы, чужие пальцы слушались его так же охотно, как и раньше.

— Теперь попробуй убрать их. Представь, что они втягиваются тебе под пальцы. — Когти послушно уменьшились, войдя в пальцы мальчика, заставив того зашипеть от непривычной боли. — Хорошо. Теперь представь, как твоя рука возвращается к изначальному состоянию.

Его рука, снова повинуясь сиюминутному желанию, вернулась в свое изначальное состояние под очередной приступ боли.

— Постарайся запомнить сами ощущения, которые ты испытываешь во время превращений. Не боль, а именно ощущение тела. С каждым превращением этой части тела боль будет становиться все слабее и слабее, позволяя тебе лучше запоминать ощущения. Мы будем это повторять снова и снова, до тех пор, пока ты не сможешь это проделывать самостоятельно, без круга и заклинаний. Повторим…

***

Дом, где проживали Уизли, находился не просто за городом, а на берегу моря. Оказывается, особняк принадлежал семье жены брата мистера Уизли. Она была из древней семьи Делакур, носящей в себе кровь вейл, магических созданий, способных склонить к своим ногам любого мужчину.

Чтобы добраться до места назначения, Гермиона лично приехала за мальчиком и взмахом палочки перенесла его на берег моря.

— Непередаваемые ощущения, — Гаррет скривился от подступившей после такого метода транспортировки тошноты.

— Это пройдет. Ты привыкнешь, — женщина улыбнулась, глядя на бледного мальчика. Было не похоже, что она собиралась его предупреждать о предстоящих ощущениях.

— Пройдет или я привыкну? — не то чтобы его сейчас волновал этот вопрос, но впредь мальчику и в самом деле больше не хотелось испытывать таких ощущений.

— Кто знает. Это же магия, — женщина взяла резко покрасневшего мальчика за руку и повела за собой. — Я разговаривала с твоим дядей. Он говорил, что ты редко где бываешь.

— Да. Он считает, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Тогда наслаждайся. Вряд ли тебе каждый день выпадает удача погулять у берега моря, — женщина помолчала, предаваясь своим мыслям, после чего задала вопрос. — Твой дядя много спрашивал об Англии. Вы собираетесь в скором времени переехать туда?

— Следующим летом. Дядя решил, что лучше всего мне обучаться в Хогвартсе.

— Хогвартс. Знал бы ты, как много воспоминаний у меня с ним связано. Как хороших, так и грустных. Должна сказать, это хороший выбор, особенно сейчас, когда программа обучения усложнилась, и выпускники обладают хотя бы минимумом знаний, необходимых для среднего мага.

— Я не буду средним магом! Дядя сказал, что мой дар очень сильный, и если его развивать, то я смогу стать са-а-а-мым могущественным волшебником. Вот увидите, я все изменю!

На какой-то момент глаза женщины блеснули сталью, но снова смягчились, словно она вспомнила, что перед ней всего лишь ребенок.

— Конечно, станешь. Скажи, а что ты сделаешь в первую очередь?

— Найду и убью тех, кто убил моих родителей.

Лицо женщины посмурнело. Смотря на выражение лица мальчика и его слова, она понимала, это уже не слова ребенка. Ребенок не может говорить с такой твердостью и уверенностью в своих силах.

— Оставь это взрослым. Ты всего лишь ребенок, и не тебе это решать.

— Ребенок я только сейчас. Я не буду их искать сейчас. Я выучу все что можно. Добьюсь чего нужно. Возможно, пройдет много лет, даже больше, чем мне сейчас, но я отомщу тем, кто стоит за их смертью.

По пути к особняку они больше не проронили ни слова. Гаррету было стыдно за то, что он не выдержал и высказал все незнакомой женщине, а Гермиона гадала, кем же в будущем станет этот мальчик.

Подойдя к дому, Гаррет увидел Рози сидящей на скамейке рядом с виноградной лозой. Держа в руках тонкую веточку, девочка что-то старательно вычерчивала ею на земле, смешно высунув язык.

— Рози, мы пришли! — Гермиона окликнула задумавшуюся девочку. Услышав голос матери, Рози рывком соскочила со своего места и кинулась на Гаррета, намереваясь задушить того в своих объятьях.

— Я так рада, что ты смог уговорить дядю! Пошли быстрее в дом, я тебя познакомлю со своей семьей и родственниками. Все они настоящие волшебники и могут такое, что ого-го-го!