Ли посмотрел на него: «Мы не можем это принять. Вы отлично поработали для нас, вы спасли жизнь Моргана. Ты не можешь …
Шторм покачал головой. Это мое решение. Я наслаждался каждую минуту. Что касается шестисот, - сказал он, - я могу продать тебе Чеви, если хочешь. Спасите вас в поисках транспорта и избавите меня от беспокойства о рекламе и продаже, теперь, когда у меня есть Buick.
Ли не знал, что сказать. Ему понадобится транспорт, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет забрать хорошую седловую лошадь и пачку лошадей. Но, что важнее, чем автомобиль или деньги, Ли действительно любил этого человека. Реджинальд Сторм был одним из немногих людей, которые коснулись его жизни так, как он не забудет. «В аду нет возможности поблагодарить тебя», - сказал Ли, отдав шестьсот. «И я уверен, что смогу использовать машину». Он наблюдал, как Шторм удаляет из кармана бумажку, опираясь на стол и подписывая ее.
«Вы можете заполнить все остальное», сказал Шторм, вручая его Ли. Повернувшись, он кивнул заместителям маршалов. Он пожал руку Ли, подошел и попрощался с Морганом и обнял Бекки и Сэмми. Затем он отошел из зала суда, не оглядываясь назад.
Ли и Моргана сопровождали к машине маршала, направлявшейся в Ти, для их окончательной обработки и выпуска. И где Ли провел бы утомительный час с еще одним федеральным офицером по испытанию, не отличавшимся, не более любезным, чем любой другой, с которым он справлялся. Но к пяти вечера они прыгнули через все обручи. В последний раз они выехали из Салли-порта ТИ, туда, где ждали Бекки и Сэмми.
Сползая в зеленый «Чеви», они направились к мотелю, где Бекки получила вторую комнату для Ли. Вскоре они сидели в небольшом ресторане, чтобы быть счастливым, праздничным ужином. Но даже приближаясь к маленькому кафе? И Ли уже откинулся назад, удалившись от Блейкса, чувствуя себя тяжелым и грустным и не любимым. Не нравится, что скоро их расстанутся. Возможно, в первый раз в жизни ему не понравилось то, что он скоро снова останется один. Только когда Сэмми взял его руку и ускорил, он поспешил догнать Моргана и Бекки.
«Может ли дядя Ли вернуться домой с нами? И жить с нами в Грузии?
Бекки повернулась, смеясь. «Конечно, можешь, Ли. Мы надеялись, что это то, что вы хотите. Вернитесь в Рим, живите с нами, познакомьтесь с семьей - семьей, о которой вы не знали.
Ли почувствовал внезапную резкую тоску, воображая такую ??жизнь. Когда они вошли в кафе? Бекки поднесла руку под руку и посмотрела на него. Но, наблюдая за ним, она увидела это в его глазах. Видел, что он не пойдет с ними, чтобы скоро бросить их. Она почувствовала боль и разочарование, но она знала, что так оно и будет. У Ли была другая повестка дня. Что-то срочное. Что бы ни тянуло его в противоположном направлении, она была слишком лична, чтобы спросить. Что может быть так срочно, что он бросит Сэмми? Куда бы Ли взял его жизнь? Она так хотела, чтобы он остался частью своей семьи, и она знала, что никогда этого не сделает. И она не могла с Морганом и Сэмми вступить в этот мир, к которому стремился Ли.
Кроме того, подумала она, Сэмми мог бы следовать. В ее мечтах Сэмми все еще мог протянуть руку Ли. Бекки молилась, чтобы это произошло, молился, чтобы Сэмми мог кое-что узнать о Ли, когда его жизнь разыгралась.
В то время как
Бекки передал ключи от машины Ли, но он не решался их взять. «Вы можете отвезти его домой в Грузию». «
Чевис ваш, - сказал Морган. «Если мы поедем домой, мы будем навечно пересекаем страну. На этот раз, - сказал он, ухмыляясь, - я тороплюсь.
Ли бросил ключи в карман, выловил деньги, которые он нарисовал со своего сберегательного счета в Блайт, и подсчитал шестьсот долларов. Морган попытался оттолкнуть его.
«У меня все еще есть пара сотен», - сказал Ли. «Достаточно скоро, я буду катиться наличными, я буду исправлен». Оба они посмотрели на него, но ничего не сказали. Он надеялся, что он прав, надеялся, что украденные деньги все еще там, где он его похоронил. «Я отвезу тебя в аэропорт утром, а потом я пойду».
В маленькой комнате Блейкса Ли и Морган сидели в двух выцветших креслах, Бекки и Сэмми на кровати, прислонившись к темным подушкам. В эту последнюю ночь вместе им было все неудобно, не желая прощаться, зная, что они больше никогда не смогут увидеть друг друга. Ли ненавидел расставания, ненавидел, чтобы выровнять вещи. С их долгим испытанием конец, прощание было труднее, чем он себе представлял. Он продолжал двигаться, и в то же время ему хотелось остаться с ними, отправиться в Грузию, быть со своей семьей и с Сэмми, увидеть, как Сэмми растет. Он не мог объяснить, что, если он останется в США, он может скоро вернуться в сустав. Когда Сэмми соскользнул с кровати и пополз к нему на колени, он подумал о нереалистичном моменте, если он сможет вернуться в Рим и не попасться на почтовую службу. Сэмми прислонился к нему, желая, чтобы он остался. Когда он больше не мог терпеть ее грусти, он встал, обнял ребенка и поставил ее на колени папы. «Нам нужно вставать рано, нужно ехать в аэропорт на шесть. Может быть, мы сможем закусить там завтрак. Не смотря на Сэмми снова, быстро говоря спокойной ночи, он направился в свою комнату.
Ползая в кусковую кровать, он спал с трудом. Он мечтал пересечь пустыню верхом, задыхаясь от пыли, мечтал о жажде, о боевом ранге и о том, чтобы разбить лошадей. Он проснулся и подумал, почему ему это приснилось. В пять тридцать он осыпил, одел и направился к комнате Блэйкс.
Они покинули мотель в темноте, воздух холодный и влажный с туманом. Когда они поспешили через сальный завтрак в крошечном кафе? Рядом с аэропортом небо стало светить, чтобы осветлить грязные окна. В аэропорту, проверив сумку Бекки и вешалку с холстом Моргана, они вышли на асфальт за терминалом, где стоял DC-3, и металлическая лестница свернулась на место четырьмя сонными латиноамериканскими мужчинами.
На холодном рассвете они выдержали последнее, плачет прощание. Ли наблюдал, как они поднимались по металлической лестнице среди дюжины пассажиров. Он ждал, дрожа в холодное утро, пока самолет не опустился, немного поднялся и направился к взлетно-посадочной полосе. Наблюдал за ним такси до дальнего конца полосы, думая, как искусственные птицы помогли сформировать его жизнь. Самолеты еще не придумали, когда он был мальчиком: помогли ему украсть, помочь ему убежать, отнести его в тюрьму и теперь унести ребенка, которого он любил. Вдалеке над полем прорвался двигатель, самолет повернулся в крутом круге, вернулся почти прямо к нему, поднял над ним в небо. Он наблюдал, пока он не исчез среди облаков, а затем отвернулся, тяжелый узел в животе.
Он собрал «Чеви» возле аэропорта и отправился на юг из Лос-Анджелеса, отправился по внутреннему маршруту против зеленых холмов, направляясь к Сан-Бернардино и по направлению к Блайт. Все это время часть его стремилась развернуться и следовать Блейксу обратно в Рим, чтобы жить среди своей семьи. Боль расставания была злой, научилась ухаживать за кем-то, а затем отвернулась от них. Уходит, как будто ему наплевать, когда на самом деле ему потребовалось все, что он должен был сделать. Страдание покинуть Сэмми, так же, как он покинул Мэй, был почти невыносим.
Пройдя через маленькие городки, разделенные апельсиновыми и авокадовыми рощами, он подумал о улыбке Сэмми, так же, как Мэй. Такие жизнерадостные девочки, Сэмми, так наполненные радостью после суда, когда он и Морган были освобождены, - но затем, в аэропорту, Сэмми сердито размазывал слезы, которые она не могла остановить.
Но в темных глазах Сэмми он видел что-то еще. Он увидел силу, которая испугалась, а затем подбадривала его. В тот момент что-то в Сэмми светило так же сильно, как сталь, - она ??родилась из крови Рассела Доббса. Независимо от того, что делает ее жизнь, независимо от того, что произошло в предстоящие годы, Сэмми победит. И, возможно, он снова увидит ее, может быть, как-то он справится с этим. Связи, которые начались с его воспоминаний о Мае, и это привело к Сэмми, эти связи не могли быть нарушены.
