- Божечки… - вторил ему Ватсон. – Ночью у парня все пошло как по учебнику.

- А то и еще круче.

Шильке подошел к ним, игнорируя замечания.

- Хлопот никаких не было?

Оба поляка нагло осклабились.

- Никаких. Мы беспокоились лишь об одном: а не замучает ли тебя твоя красотка.

- Ты погляди на эту веточку… - заметил Ватсон. – Поездочка была ого-го. Как отсюда до неба.

Шильке глянул на них с деланым превосходством.

- Ну что, парни? И чего это вы стоите здесь печальные и озабоченные? Так и корни запустите.

- Потому что нас Рита не любит. Кстати, а почему не возвращается с тобой? Не может прийти в себя после безумной ночи?

Все загоготали типично мужским, шовинистическим образом.

- Утром Руди отвез ее в архив. Проверяет все по списку.

- Видал, какая мужская свинья? – Холмс толкнул Ватсона в бок. – Бабу с утра за работу загнал, а сам до полудня вылеживался.

- Нужно было набраться сил, чтобы дотащиться сюда.

- Только не будь таким остроумным. А не то в качестве наказания запишу тебя на тайный курс секса в абвере.

- Ну, если лабораторные проводят молодые эсэсовки, то почему бы и нет, - насмешливо заметил Ватсон. После ареста Канариса в прошлом году, абвер в качестве наказания подчинили СС, под командование Генриха Гиммлера.

- Лабораторные – это мелочь. А вот сдашь экзамены в постели Гиммлера?

Снова они начали смеяться.

- Ну что? Едем в Президиум Полиции?

- Отправляемся со всем отрядом. Там не стреляют.

- Да ну вас. Я же не поверю, будто бы русские охватили иммунитетом полицию и гестапо.

Холмс тряхнул головой.

- Ты подумай сначала, прежде чем чего-нибудь говорить. Зачем русским бомбардировать это замечательное здание, с залами для пыток, с просторными кабинетами, с уже готовыми архивами и расположенной рядом тюрьмой. Русские – они не дураки. Вот где после войны будет вести свои дела НКВД? В палатке? Чтобы им вода за воротник капала?

- Он прав, - подтвердил Ватсон. – Своей будущей штаб-квартиры и тюрьмы они разрушать не станут. Эти дома будут им ой как нужны.

Нелегальный кинотеатр размещался в бункере возле самого Одера, неподалеку от зоопарка. Со стороны набережной он выглядел ну совершенно как другие подобного рода сооружения, незаметный холмик, покрытый тающим снегом и теперь открывающий все большие участки грязи. Но в средине, в помещении величиной с крупный железнодорожный вагон, был поставлен проектор, большие и удобные кресла, а так же хорошо снабженный бар на колесиках. Никакие ограничительные надписи типа "Курить запрещено" не марали стен, обитых мягким плюшем, вентиляция эффективно удаляла избыток табачного дыма. Оборотистый владелец восхвалял новейшие фильмы, понятное дело, исключительно запрещенные и заграничные.

- А ты уверен, что здесь можно поговорить? – с некоторым изумлением качал головой Холмс.

- Можно, - утвердительно кивнул Шильке. – Главный по кино торчит снаружи и отгоняет возможные патрули.

- А если кто-нибудь придет?

- Я выкупил все билеты.

Рита и Ватсон заняли места в глубоких креслах. Неожиданно они открыли, что кофе в термосе, стоящем на баре, вполне даже ничего, а закуски приготовлены из довоенных деликатесов.

- Рекомендую новинки, - склонился над ними хозяин. – "Касабланка" с Хемфри Богартом. Совершеннейший шлягер. Этот фильм, - прибавил он сценическим шепотом, - войдет в историю кинематографии!

- А вот что-нибудь такое, что позволило бы забыть о войне? – спросила Рита.

- Ну конечно же, фройляйн. Ведь именно для этого я здесь и есть. – Он склонился над полкой с катушками кинопленки. – Вот, "Вне закона", фильм с Джейн Рассел, снятый эксцентричным миллионером Говардом Хьюзом. Та полная версия, которой мы располагаем, запрещена даже в США! Слишком много секса.

- О! Это может быть любопытно.

- Ну а романтическая любовь? – подтрунил над девушкой Ватсон.

Рита рассмеялась, качая головой, после чего положила руку поляку на плечо. Но у владельца имелось кое-что, что могло бы их помирить.

- "Одержимость" Лукино Висконти[50]. В отличие от других, фильм даже разрешен к показу. Только в наших публичных кинотеатрах вы его не увидите.

- Так ведь у нас и публичных кинотеатров уже нет… - ответила ему девушка.

- В том-то и оно, В том-то и оно, моя дорогая. Спрос есть, а предложения нет, рынок же этого терпеть не может. Потому-то рынок и создал меня!

- А что здесь люди смотрят здесь чаще всего?

- Ой, по-разному. Если быть откровенным, то очень часто выбирают бьющие по нервам сцены, вырезанные из полицейских материалов. Убийства, насилия, иногда – казни.

- А запусти нам что-нибудь по-настоящему крепкое, - перебил его Шильке. – Запрещенные материалы.

- Кинохронику союзников? Как англичане, американцы и русские уничтожают вермахт, после чего гонят наших пенных куда-то на край света?

- Нет, что-нибудь для мазохистов. Что-нибудь такое, чего не найдешь ни в какой кинохронике.

Владелец тайного кинотеатра мялся, переступая с ноги на ногу.

- Хмм, вообще-то у меня имеется кое-что совершенно необычное, - он приложил руку к шее и значаще кашлянул, требуя дополнительной оплаты.

- Что? Горлышко заболело? – с издевкой спросил Шильке. – Так у меня имеются порошки от ангины.

- Да нет… - на сей он потирал пальцами, как будто пересчитывал деньги.

- И пальчики чешутся?

Тем не менее, Шильке сунул хозяину несколько банкнот, принятые с глубоким поклоном.

Владелец зарядил в проектор большую катушку склеенной пленки, проинструктировал, как запустить кино, и незаметно вышел наружу.

- Дитер, кофе? – занялся баром Холмс.

- Пожалуй.

- Его даже пить можно, - Ватсон протянул Холмсу и свою чашку, которую уже успел опорожнить.

- Ну ладно, - не терпелось Рите. – Скажете вы, наконец, чего узнали от того англичанина?

- Конечно. Джулиен Боу был настолько добр, что предоставил нам полный набор материалов.

- Настоящих? – обеспокоилась девушка.

Холмс кивнул.

- Все это бумаги, в основном, касающихся организаций, занятых обеспечением различных сокровищ на Западе. Англичан это интересовало, но вот им было совершенно до лампочки, получат ли русские эти богатства или не получат. К тому, что добудут англо-американцы, русские руки не протянут, а до того, что захватили советы, у союзников руки коротки. Так что никакого конфликта интересов здесь нет.

- И для чего нам нужны западные материалы?

- Потому что это система. Точно такая же, как и тут. Что хуже всего, система надежная, не взламываемая, которую невероятно сложно расколоть.

Рита недоверчиво мотнула головой.

- А знаете что? У меня все время создается впечатление, что мы занимается какими-то глупостями, выслеживанием привидений, причем, в тот самый момент, когда должны позаботиться о себе. Да пускай себе они эти сокровища грабят. Кого это сейчас волнует?

- Волнует директора Колью Кирхоффа, - вмешался Шильке. – А тем самым – Мартина Бормана. А если эти двое рассердятся, то мы можем и не дожить до момента, когда начнем думать о себе.

- Золотые слова, - произнес Холмс и тут же повторил: - Золотые слова. – А теперь давайте займемся кофе и, возможно, посмотрим запрещенное и секретное кино, за которое заплатил Дитер?

Шильке включил проектор.

- Раз это не про любовь и не про войну, так что же мы увидим?

- Что-нибудь о людях.

Поначалу они глядели на обычные снимки, которые до скуки показывали во фронтовых хрониках. Тянущиеся до самого горизонта линии окопов, грязные, кутающиеся в шинели солдаты, снег, снег и снова снег. Вдруг германские солдаты впихнули в кадр русского пленного. Он был уже голый, что-то кричал. Наверняка, что ему холодно. Солдаты в окопах с интересом глядели. А потом пленного стали поливать водой.

Следующая сцена показывала уже другую сторону фронта. Снега не было. Русские прицепили несколько связанных пленных ногами кверху над речкой, а точнее, даже ручьем, таким образом, что голова свободно свисающего человека находилась уже под водой. Но никто и не заставлял пленных висеть по стойке смирно. Они могли поджимать ноги и хватать воздух, могли сгибаться наполовину, могли подтягивать подбородок к грудной клетке. Фильм показывал, как долго человек мог сражаться с собственным весом и земным притяжением. Со всеми подробностями.