- Есть! – В голосе явно звучало возбуждение. – Сейф открыт!
- Тише, придурок! - Холмс первым спрыгнул в раскоп. – Только не по-польски!
Шильке спускался уже осторожнее.
- И что?
- Холера ясна!... Вот это да! – прозвучало в темноте.
- Ты чего-нибудь видишь?
Кто-то из поляков зажег химический факел. Все в радиусе взгляда завибрировало в призрачном магниевом свете. Ватсон вытаскивал из сейфа коробочки, этюи, папки с документами. Все горячечно распаковывали обмотанные шнурком пакеты. Несколько рулонов связанных резинками долларов упали на землю.
- Ну, ну… - Холмс повесил себе на шею громадное ожерелье, переливающееся цветными камнями.
- У вдовушки от мошенника был неплохой вкус.
- В рюкзаки, - подгонял Ватсон. – Все в рюкзаки!
- Бриллианты имеются?
- Есть. – Кто-то бросил Шильке тяжеленький, набитый чем-то мешочек из замши. – К тому же они имеются в украшениях. Тебе выколупать?
- Все в рюкзаки. – Холмс прицепил к ушам тяжелые клипсы[30]. – Потом будем сортировать.
Ватсон подал ему еще и приличных размеров диадему, помог закрепить ее на голове.
- Вот теперь красота, - буркнул он. – Тебя мы тоже рассортируем по рюкзакам.
- Ладно, - сказал Шильке, - скажу водителю, чтобы приготовил грузовик.
- Если только тот чертов древесный газ не…
Его перебил одинокий выстрел.
- Что там, черт подери, - рявкнул кто-то из поляков. – Опять деды видят привидения в темноте?
- Все готово?
Когда они подтвердили кивками, Холмс неспешно стал подниматься. Остальные за ним. Они услыхали второй выстрел, потом пулеметную очередь.
- Дай-ка этим ветеранам хорошенько по шее.
- Нет проблем!
Шильке открыл дверь и сделал шаг вперед. Он не мог двинуться дальше ни на сантиметр, когда увидел в нескольких метрах бегущих боком к нему русских солдат. Холмс, который хотел только выглянуть, споткнулся и налетел на него. Двое русских на момент задержалось с раскрытыми от изумления ртами.
- Я русский шпион, - начал было Холмс, но, к счастью, Ватсон схватил обоих за воротники и рванул назад. И правда, мужик в ожерелье, диадеме и клипсах не совсем походил на советского агента. Во всяком случае, не с первого взгляда. Автоматная очередь расщепила доски у них над головами.
- Назад! – Ватсон пинком ударил по двери, чтобы та закрылась. – Все на рампу!
Вокруг свистели рикошетящие пули, но, к счастью, русские взломали дверь лишь тогда, когда группа выбралась наружу по деревянной наклонной плоскости. Кто-то из поляков зажег очередной магниевый факел и бросил назад, чтобы ослепить русских. Холмс в последний момент успел снять с себя украшения, прежде чем все добрались до первых германских постов.
- Герр капитан! – закричал Хайни, увидав их. – Танки, танки!
- Где танки, черт подери!
Шильке боялся выставить голову из окопа. Но грохота двигателей он не слышал. Из-за пальбы он сразу же оглох. Хайни вырвал из-за пояса ракетницу и выпалил заряд.
- Вон там!
- Господи, парень, - простонал кто-то из стоящих рядом старичков. – Ты им выдал нашу позицию.
- Да успокойтесь, это всего лишь разведка, - выкрикнул Холмс.
Какая-то граната разорвалась прямо посреди дороги. Дуновение взрыва сорвало временное затемнение с окон виллы, подвал которой они только что грабили. По причине горящих внутри магниевых свечей, вилла мгновенно сделалась единственной прекрасно видимой целью в радиусе нескольких десятков метров. И тут же кто-то неподалеку выстрелил из пушки. Крыша виллы, а точнее ее остатки, тут же завалилась. Вспыхнул быстро распространяющийся пожар. И только в его свете немцы увидали в нескольких десятках метров далее тень советского танка. Его пушка выстрелила еще раз в сторону виллы, после чего башня повернулась. "Хе-хе, а ведь танк скрыл все следы нашей деятельности", - иррационально подумал Шильке. Потом он уже повторял про себя лишь: "О, Боже! О, Боже! О. Боже!".
Неожиданно танк двинулся вперед, перемалывая снег гусеницами.
- Господи Иисусе! – завопил кто-то из ветеранов.
- Спокойствие! – орал Холмс. – Танкисты ни черта не видят в свои щелки. Главное, не допускать пехоту!
О чудо, старики, помнящие предыдущую войну, не паниковали прямо уж так, как можно было ожидать. Стреляли они достаточно ровно, покрывая взаимные позиции. Эффективности их огня нельзя было оценить никаким образом, но и русский огонь какой-то особой опасности не представлял. Для опытных солдат это было всего лишь боестолкновением. Только опытных здесь никого не было, если не считать парочки ветеранов из-под Вердена. Опытным нельзя было назвать ни германское командование, состоящее из не случившегося оксфордского доктора Шильке, ни поляков, представляющих совершенно уже не военные профессии, ни подростков-азиатов, призванных в русскую армию, где под конец войны уже не хватало людей, умеющих хотя бы читать или писать[31].
Холмс был прав. Механик, управляющий бронированным средством передвижения, совершенно ничего не видел. Он налетел на какой-то сарай, оббивая угол, разломал сортир и двинулся дальше, не обращая внимания на деревья в саду.
- Ну все, конец. Он прет прямо на нас!
- Зато умрем богатыми! – Ватсон съежился на самом дне окопа, прикрывая голову рюкзаком, в котором находилась добыча. – Лучше уже так, чем сдыхать от нищеты в трущобах.
- У нас какие-нибудь гранаты есть? – спросил кто-то из солдат.
- Гранатой желаешь покончить с собой? – ответил ему другой. – Пальни себе в башку.
- У винтовки ствол слишком длинный.
Танк пер прямиком на полтора десятка пар распахнутых в смертельном ужасе глаз. Кто-то сглотнул слюну. Это было четко слышно, несмотря на звучащие вокруг выстрелы. Поблизости разорвалась граната, обсыпая их комьями мерзлой земли и снежной пылью. Какой-то пенсионер рядом не выдержал. Он отбросил винтовку и даже вскарабкался на заднюю стенку окопа. Не успел он выпрямиться, как тут же получил пулю в спину, очень гадко, под углом, а потом, когда уже летел назад, еще раз: в плечо. Упал он точно на Ватсона, который рявкнул нечто непонятное. Он попытался выползти из-под тела, кровь раненого заливала ему глаза. Холмс пожелал ему помочь, снова споткнулся о Шильке, и все четверо покатились клубком в кровавой неразберихе на дне окопа. Рыкающий на высоких оборотах двигателя танк проехал над ними, практически погребая их всех под грудами земли.
- Чтоб вы все сдохли. – Холмс выполз первым, встав на лежащем ниже Ватсоне. – Есть кто живой?
Сбоку подполз Хайни с каким-то ветераном.
- Герр капитан?! Герр капитан?! – звал он.
Втроем они начали откапывать Шильке. Ватсон сбросил с себя окровавленного старика и даже поднимался на ноги своими силами, истерически оттирая лицо.
- Глядите-ка вон туда, - указал направление Холмс.
Танк въехал на мост и пальнул в какую-то выдуманную цель на другом берегу. Он доехал до противоположного плацдарма и, обнаглев от отсутствия обороны в той точке, неожиданно остановился. Его башня стала медленно поворачиваться.
- О, Господи!
Теперь танкисты могли увидеть нечто конкретное. Все окопы светлели на фоне горящей виллы. Стрелок видел их прямо напротив себя. Несложный, короткий, эффективный выстрел. Ствол как раз снизился. Хайни сделал движение, как бы желая броситься бежать, но даже он понимал, что в данный момент это уже никак не поможет.
- Ну все, нам хана, - простонал ветеран.
Стрельба со всех сторон чуточку притихла, а точнее: ослабела так, как будто бы все поглядели в одну и ту же сторону, ожидая взрыва. И как раз этот момент выбрал "Дедушка", чтобы сдаться. Он выскочил из своего укрытия на самую средину моста, размахивая большим русским[32] флагом.
- Товарищи, не стреляйте! – орал он. – Я честный коммунист!
