— Согласен? Или боишься проиграть?

— Согласен! Только при условии, что города крупные и находятся в странах, где за ночь с парнем нет риска оказаться за решёткой, — продемонстрировал Генрих типично немецкую предусмотрительность.

— Хорошо, — легко согласился Андреа. — Называем города по очереди. Лион!

— Лягушатники, — брезгливо поморщился Генрих, — не люблю французов. Ладно, тогда ты добивайся мужика в юбке — Эдинбург.

— Ты меня балуешь, — рассмеялся итальянец. — Палермо!

— Думаешь, не найду согласного итальянского гида? Вы, макаронники, слишком падки на деньги. Ванкувер!

— Ой-ой-ой, ты хочешь меня заморозить! Стамбул!

— Ты хотел погорячее? Рио-де-Жанейро, — быстро ответил Генрих, стараясь разбрасывать города так, чтобы Андреа потратил как можно больше времени на дорогу.

— Совсем ты меня не жалеешь, — притворно сокрушался итальянец, — знаешь же, как плохо я переношу перелёты. Мумбай!

— Путь тоже не близкий, — ответил Генрих, размышляя, что он знает об Индии и том, как там обстоят дела с геями. По всему выходило, что ничего. Придётся разбираться на месте. — Кейптаун.

— Ох, не бережёшь ты меня, — расплылся в приторной улыбке Андреа, после чего подмигнул и веско произнёс. — Гомск!

— Это ещё где? — переспросил Генрих, чувствуя подвох. Сам он о таком городе никогда не слышал.

— Это на твоей бывшей родине, — охотно пояснил Андреа. — Готовься проиграть.

— Город должен быть крупным!

— В Гомске больше миллиона жителей — условия соблюдены. Или отказываешься?

— Нет! — резко ответил Генрих. Меньше всего он любил, когда его пытались взять на «слабо». Гомск, так Гомск. Что он там гида-гея не найдёт, или просто гида? Сделать его геем не проблема. После чего мстительно произнёс, — Окленд!

— Да туда ж только добираться несколько суток. Издеваешься? — взбеленился Андреа, понимая в какую даль его посылают.

— Отказываешься? — ехидно уточнил немец.

— Нет! По рукам!

Спор был заключён и уже вечером оба парня разлетались разными рейсами, один в Лион, другой в Эдинбург. Каждый из них полностью уверенный в своих силах и готовый прибегать к любым средствам, чтобы достичь желаемого.

*

Для Генриха поначалу всё складывалось удачно. Самый известный сайт по поиску гидов выдал ему более пятидесяти подходящих по полу и возрасту кандидатов в Лионе, из которых удалось выбрать одного не слишком страшного парня. Звали его Пьер. Это был типичный француз — говорливый, утончённый, приторно любезный с друзьями и взрывной по характеру с недругами.

Экскурсия продолжалась уже около часа, за которые немец в сопровождении гида едва успел посмотреть один из кварталов Старого города, когда события начали развиваться.

Генрих только начинал подумывать о том, как вечером перевести знакомство в горизонтальную плоскость. В голове формировался проверенный временем план «ресторан-прогулка-поздний кофе в гостинице-кровать». Но, завернув в очередную подворотню, чтобы посмотреть на «очень интересный участок средневековой мостовой», парень оказался втянут в жаркий поцелуй. Гид, как и всякий француз, считал себя неотразимым и действовал на опережение.

Через час Андреа было отправлено победное сообщение: «Лион пройден — догоняй. Фотографию не отправляю — до гостиницы не добрались». Итальянец, в это время осматривающий Эдинбургский замок лишь усмехнулся. Он-то никуда не спешил, зная, что легко успеет наверстать отставание.

*

В Палермо количество возможных гидов перевалило за цифру сто. Все как на подбор знойные южные красавцы, выбрать из которых воистину непосильная задача. Правда по предыдущим поездкам в Италию Генрих хорошо знал, что найти среди них пассива будет не просто. Поэтому после долгих раздумий он остановился на молоденьком парне по имени Рико. Ему, судя по анкете на сайте поиска гидов, было восемнадцать — тот возраст, когда ещё можно добиться от итальянца чего-то уговорами.

Объектом экскурсии были выбраны катакомбы капуцинов и прилегающие кварталы. Зрелище воистину омерзительное, способное надолго отбить всякое сексуальное желание у любого нормального человека. Рико явно был не нормальным. Всё время экскурсии его шорты заметно топорщились, не оставляя сомнений в истинных желаниях итальянца. Он же первым и предложил проводить гостя до номера в гостинице и рассказать ещё много чего интересного. Генрих охотно согласился, понимая, что самое сложное предстоит, когда они окажутся наедине.

Так и вышло. Первый порыв итальянца загнуть Генриха на пороге был отбит. Второй тоже. А после третьего даже удалось вставить слово и озвучить свою неизменную позицию:

— Я только сверху, — твёрдо заявил немец.

Рико размахивал руками, громко уговаривал, демонстрировал свою мужскую силу и обещал фантастическую ночь. Разгорячённый итальянец был даже готов расстаться с половиной денег, которые ему был должен Генрих за экскурсию, но тот был непреклонен.

— Давай, наоборот. Я заплачу тебе в два раза больше? — сделал встречное предложение немец.

Столкновение похоти и жадности привело итальянца в сильное волнение. Возможность срубить лёгких денег затмила все нравственные устои. Но уступить так сразу он не мог.

— В пять раз больше! — заявил Рико.

— В три, — парировал Генрих. Не то, чтоб ему было жалко денег, но наблюдать за бурей эмоций на лице итальянца оказалось весьма занимательно.

Рико не соглашался, громко и шумно споря. Он торговался как сапожник, то и дело вскрикивая: «Mamma mia». Цену правда не сбавлял, обещая скидку в следующий раз.

Уступить пришлось Генриху. Хотя своего он добился, а вопрос потраченных денег его не сильно волновал.

Этой же ночью, получив от Андреа сообщение «Эдинбург пройден. Лечу в Ванкувер», сопровождаемое фотографией пухленького шотландца с задранной юбкой, Генрих написал в ответ: «В Палермо дела закончил. Отстаёшь!». Сам он сопроводил сообщение фотографией голого, усталого Рико, раскинувшегося на кровати в позе морской звезды.

*

В Стамбуле гида пришлось выбирать долго. Вариантов хоть и без избытка, но хватало, правда почему-то самые симпатичные из тех, к кому Генрих обратился, соглашались работать только с девушками. Да и то, что страна мусульманская, накладывало соответствующий отпечаток.

Только на четвёртый день, с седьмым по счёту гидом Генриху удалось договориться о сексе. К этому моменту от дворца Тапкапы и святой Софии его уже тошнило, турецкий ракы стоял поперёк горла, а от местных сладостей начался запор. Предстоящая поездка в Мумбай казалась спасением от вездесущих турок.

Андреа уже закрыл Ванкувер, прислав фотографию высокого белокурого парня, закутанного в шубу на голое тело, и сейчас предавался радостям жизни в Рио, попав на самый разгар карнавала. По расчётам Генриха раньше, чем дня через три, оттуда он не выбрался бы.

Отправив сообщение «Стамбул! Всё!!!» и сопроводив его фотографией голого турецкого парня-гида, развалившегося на кресле с видом оскорблённого величия, Генрих рванул в аэропорт. Его ждала Индия.

*

Мумбай так же далёк от привычных европейских городков, как мусорная свалка от душистых лугов долины Луары. Причём сравнение со свалкой далеко не случайно. Нет более отвратительного мегаполиса, собравшего все пороки мира на своих улицах. Грязь и полуразвалившиеся хибары соседствуют с современными небоскрёбами, а местные жители сплошь напоминаю актёров какого-нибудь индийского фильма. Гидом тут может выступить каждый второй, но любой из них при случае заведёт тебя в глухой переулок и ограбит. В плане секса и развлечений тоже никаких проблем, имея симпатичную внешность и порядочное количество денег — можно всё. Главное при этом не подхватить какой-нибудь экзотической болячки, передающейся половым путём.