— Кр-р-руть, — прошептал Станислав и поцеловал в ответ. Его поцелуй был наполнен страстью и желанием.

Ночью, укладываясь спать, парни уже не старались уместиться по краям кровати, а, обнявшись, уместились в центральном провале, лаская друг друга и целуясь. Они были счастливы.

— Я тебя люблю, — тихо вымолвил Вадим в ночной тиши.

Больше всего он боялся в этот момент ставшего привычным «круть» или какого-нибудь жестокого «сфигали?». Уж лучше тогда вообще ничего не услышать. Тогда можно было бы по-прежнему верить.

Станислав шумно заворочался и натужно запыхтел от напряжения. А после, чуть заикаясь от непривычных слов, сказал:

— Упырёнок, я тебя люблю, — потом чуть помедлил и добавил из своего привычного словарного запаса. — На века!

На этом заканчивается эта история. Пусть криворук и рукожоп так и не починили крышу, а домик к концу недели вообще перестал существовать, но зато они обрели друг друга, нашли свою любовь. Каких только чудес порой не происходит на даче, особенно во время ремонта.

Я уже закончил рассказывать, а Илья всё молчал, о чём-то глубоко задумавшись. Я даже на секунду подумал, уж не уснул ли он. Но открытые глаза свидетельствовали об обратном.

— Ладно, я понял, что ты криворук и не готов делать ремонт, — наконец выдал Илья, — мог бы прямо сказать, а не целую историю сочинять.

— Значит, ремонта не будет? — с надеждой переспросил я.

— Пока не будет, — уверенно заявил мой любимый, а после расплылся в улыбке и добавил, — у меня теперь другая идея есть.

К счастью к теме ремонта мы больше не возвращались, зато через несколько дней, когда у моего любимого обнаружился приступ бессонницы, он нагло заявил:

— Рассказывай, давай, свою сказку!

— Какую ещё сказку? — удивился я, застигнутый этой просьбой-приказом врасплох. Я ведь ничего такого и не готовил, да и провинностей никаких за собой не чувствовал.

— Интересную! И именно сказку, а не твой философский бред. Про принцев там и чудовищ. Не видишь я уснуть не могу. Главное что-нибудь сказочное.

— Ладно, — легко согласился я, собираясь с мыслями, — будет тебе сказка о сказке.

========== 16. Сказка о сказке ==========

Гоблины — не злодеи, у них просто высокий уровень коррупции.

Дж. Р. Р. Толкин

В земле была нора, а в норе жил хоббит. Нора была довольно сырая и совсем небольшая, всего на две крохотные комнатки и кухню, даже для кладовки места не нашлось. Но на большее Гарри Рейнбоу, хозяин сего жилища, вряд ли мог бы рассчитывать.

Кто такие хоббиты, благодаря Профессору, сейчас не знает только ленивый, так что я, пожалуй, уклонюсь от излишних объяснений. Скажу лишь, что наш герой совершенно не походил на своих соплеменников. Он был высокий, худой и с абсолютно голыми, безволосыми ногами, за что получал насмешки не только от маленьких хоббитят, но и от добропорядочных хоббитов, находящих сей внешний вид попросту неприличным. А ещё он был мечтателем и фантазёром. Если бы не крайняя стеснённость в средствах, он давно бы отправился путешествовать, стал заниматься музыкой, живописью или ещё чем-нибудь творческим.

Его ровесники давно уже связали себя узами брака, а некоторые даже успели обзавестись парой-тройкой визжащих ребятишек, но вот Гарри никак не мог обрести себя. Пышные формы дам его совершенно не прельщали, впрочем, как и круглые пивные животики, вошедшие с недавних пор в моду как женской, так и мужской части населения. Ему, если разобраться, вообще никто не нравился. Даже прекрасные эльфы, время от времени захаживающие в деревню, вызывали лишь любопытство и не более.

Гарри целые дни отдавал нелюбимой работе, которая заключалась в преподавании счёта и письма маленьким хоббитятам. Платили за это сущие гроши, но заниматься чем-то другим наш герой не умел. Да и деловой хватки у него не было, даже в торговлю не пойдёшь.

Так бы прошла жизнь нашего героя в череде рутинных дел и забот, но в один из дней в деревню пришла страшная новость. На страну напало неведомое чудище. По деревням и хуторам спешно скакали гонцы, начался экстренный сбор армии. На быстро организованной деревенской сходке единогласно, при одном протестующем, было принято решение: от деревни отправить в армию Гарри. При этом звучало много обидных слов, среди которых самыми цензурными были: «неумеха», «разгильдяй» и «всё равно такого малохольного никто не хватится».

В итоге участь Гарри была предрешена. Через день ему пришлось заколотить входную дверь своей норы, спешно проститься с обучаемыми ребятишками и немногочисленными знакомыми, да, закинув дорожный узелок за плечо, отбыть в ближайший город, куда и стекались все новобранцы с окрестных деревень и хуторов.

Город пребывал в необычайном оживлении. По многочисленным трактирам гуляли байки одна страшнее другой. Упоминалось о трёх сожранных подчистую сёлах на границе, о пропавшем караване, который вёз самоё лучшее пиво из Южного четверика, а также, уже шёпотом, добавлялось, что скоро чудище доберётся до города, заляжет в ближайшем лесу и будет требовать ежедневную дань — по паре упитанных хоббитов на завтрак, обед и ужин.

На главной площади города уже маршировал первый отряд ополчения, собранный из местных молодых хоббитов. Они печатали шаг по мостовой, бодро размахивали блестящими мечами и всем своим видом демонстрировали желание сражаться с чудищем не на жизнь, а на смерть. Элита!

Гарри в этот отряд не попал. Для таких как он, без роду и племени, был создан отдельный, особый отряд. Туда собрали всех хилых, слабых, худых, безродных, короче, — «мясо». Маршировать их никто не заставлял, из оружия дали по сучковатой палке и пообещали, что им предстоит миссия особой важности — отвлекать чудище на себя пока в дело не вступит элитный отряд.

Таких как Гарри набралось две дюжины, за что местные острословы тут же окрестили их — «Набор на 4 дня», подчёркивая тем самым, насколько именно отряда хватит чудовищу на прокорм. По мнению добрых обывателей, на большее эти доходяги всё равно не годились. То ли дело элитный отряд — краса и гордость города.

А между тем новости стекались всё более страшные. С востока повалили беженцы, бедные измождённые хоббиты, бросившие всё, лишь бы спастись от неведомого чудища. Среди живых никто монстра в глаза не видел, что только увеличивало панические настроения.

Элитный отряд ответил на панику увеличением маршевой подготовки на площади с двух, до четырёх часов в день. Были привлечены даже участники второго отряда, которые должны были организовывать оцепление, чтобы страждущие горожане от радости и благоговения не кидались к своим будущим спасителям и не портили им бравый вид. А то того и гляди мундиры на ленточки для сувениров растащат.

— Хоть кормят каждый день, и то ладно, — думал про себя Гарри, давно смирившийся со своей незавидной участью и мечтающий только об одном, чтобы всё это побыстрей закончилось. Смерть в пасти чудовища — так смерть.

22 сентября по случаю праздника все жители города собрались возле памятника Фродо Девятипалому. Бронзовая статуя героя древности взирала на развернувшийся митинг с явным неодобрением. С трибуны звучали громкие лозунги:

— Не позволим поганому чудищу питаться хоббитами!

— Скажем твёрдое «Нет!» узурпаторам и монстрам!

— Хоббит это вам не три-четыре пуда диетического, легкоусвояемого мяса и ценный ножной мех, а прежде всего личность!

— Ответим на военные неурядицы увеличением производства пива и табака на треть!

В самый разгар праздничного митинга со стороны восточных ворот появился запыхавшийся, весь покрытый пылью и грязью хоббит. Он с трудом передвигал своими мохнатыми ногами, так и норовя упасть.

— Чудовище рядом! Залегло в ближнем лесу! — выпалил он, тут же картинно схватился руками за сердце и повалился на землю.