Постепенно начало темнеть. Непонятно откуда налетели комары. Первый день на даче близился к завершению. Вадим поднялся с кресла, потянулся и пошёл на розыски проштрафившегося горе-работника. Станислав обнаружился на чердаке. Он крепко спал, свернувшись клубочком. Грязная мордашка выглядывала из-под старого одеяла. Брови были нахмурены, а губы чуть причмокивали о сне. Порядка он так и не навёл, лишь освободил от мусора кровать. Вадим заботливо подоткнул одеяло, как ребёнку, и тихо, на цыпочках покинул чердак, отправляясь спать.

Он ещё долго не мог заснуть, прислушиваясь к каждому шороху, раздающемуся с чердака. Этот непонятный парень что-то разбудил в его душе, заставил заботиться, сопереживать. Вот только природу своего поведения Вадим пока понять не мог, а потому списал всё на элементарную жалость.

Побуждение его было внезапно. Солнце уже пробивалось в занавешенное старой тряпкой окно, вот только звуки, доносящиеся с улицы, рождали самые страшные предположения. Вадим быстро натянул шорты с футболкой, вооружился черенком от лопаты и опасливо выглянул наружу.

Первым, что он увидел, была вытоптанная до земли посадка клубники. Если когда-то там и были редкие, недоспелые ягоды, то сейчас не осталось даже листьев. Что на это скажет бабушка, страшно было даже представить.

Вадим, поудобнее перехватив своё орудие, завернул за угол дома и в немом изумлении уставился на торчащую из зарослей красной смородины задницу в обтягивающих спортивных штанах. Судя по громкому причмокиванию и доносящемуся периодически тихому урчанию «Кр-р-руть», владелец торчащей части тела был хорошо знаком Вадиму.

— Ты что творишь? Она же ещё не поспела, — громко выкрикнул парень, отчего задница испуганно сжалась и дёрнулась в сторону.

Следом появилась перемазанная ягодным соком мордашка Станислава, привычно изображающая раскаяние и с опаской разглядывающая черенок в руках своего работодателя.

— Я тебе вроде вопрос задал? — не унимался Вадим, стараясь не поддаваться на плаксивый вид парня. — Ты зачем клубнику всю сожрал и вытоптал. Зачем тебе только начинающая набирать цвет красная смородина? Совсем мозгов нет?

— Упырёнок, у меня жена и три ребёнка не кормлены, — как можно жалостливее вымолвил юный поедатель ягоды, глаза его наполнились слезами, нос плаксиво шмыгнул.

— Иди в дом, — резко, стараясь подавить приступ жалости, сказал Вадим. — Тебе крышу надо делать! Марш работать. Считай, что свой завтрак ты уже съел.

— Как можно? — тихо, заискивающе проговорил Станислав, понимая, что утреннего приема пищи он теперь безнадёжно лишён.

Пришлось несчастному рукожопу лезть на крышу и с унылым видом обозревать последствия вчерашнего падения. В душе зародилась мысль быстренько сбежать и пусть кто-нибудь другой занимается починкой. Но вот перспектива вновь оказаться без еды и средств к существованию явно не прельщала. К тому же Вадим ему начинал нравиться, прежде всего тем, что в отличие от всех предыдущих работодателей, так ни разу и не поднял на него руки. И даже не пустил в ход черенок от лопаты, чего застигнутый на месте преступления Станислав больше всего боялся.

Солнце взошло. Станислав залез на крышу и принялся снимать последние остатки рубероида. Заделывать провал ему было откровенно неохота, и он оттягивал этот неприятный момент как можно дальше. Вадим вооружился книжкой и вновь занял свой наблюдательный пункт в бабушкином кресле.

Сказочный принц уже окончательно озверел от предбрачных игр своей спутницы и решился на отчаянный шаг, резко изменил направление движения и отправился сдаваться на милость дракона. В глубине души он надеялся, что просто избавится от легкомысленной особы и при следующем побеге не совершит такой глупой ошибки, взяв её с собой. Вот только он не учёл мнение дракона на этот счёт. А вот этот чешуйчатый хмырь всё взвесил правильно и даже не подумал опускать подвесной мост и открывать ворота замка. Он был мудр и руководствовался принципом: сбежал с чокнутой принцессой — теперь это твоя головная боль. Принц как никогда был близок к суициду.

Время близилось к обеду. Вадим поднял взор на крышу и невольно залюбовался Станиславом, который вместо работы, высунув язык, гонял по крыше воробьёв, голубей и прочую пернатую живность. При этом он прицельно размахивал молотком, демонстрируя, что это явно не игра, а самая настоящая (пусть и довольно нелепая) охота. При очередном резком вираже рукожоп всё-таки подбил голубя. Птица с поломанным крылом спикировала на землю. Вот только следом за ней с громкий криком полетел и сам охотник, не удержавший равновесия.

Вадим на несколько секунд задержал дыхание, боясь непоправимого. Домик хоть и был невысоким, но внизу валялась целая груда всякого садового инвентаря, о который легко можно было убиться.

Станислав явно родился в рубашке, он растянулся прямо посредине большой клумбы, засаженной любимыми флоксами бабушки. Стоит ли говорить, что осталось от цветов после этого не больше чем от грядок с клубникой. Если бы черенок от лопаты был всё ещё в руках Вадима, ему бы сразу нашлось применение.

Однако орудия убийства под рукой не было и Вадиму пришлось ограничиться очередной гневной тирадой:

— Ты что совсем без мозгов? — орал он на всю дачную аллею. — Ты какого … фига птиц тут гоняешь? Ты крышу должен делать! Крышу!

Станислав же, даже не пытаясь изобразить раскаяние, подхватил трепыхающегося на земле голубя и с блаженной улыбкой протянул его Вадиму.

— Упырёнок, хошь?

От этого нелепого жеста все заготовленные ругательства вмиг застряли в горле.

— Зачем мне этот голубь? — только и смог вымолвить юноша, в очередной раз отказываясь понимать логику этого дикаря.

Станислав вместо ответа поднёс голубя к лицу, демонстративно клацнул зубами и призывно облизнулся, демонстрируя отменный аппетит.

— Ты хочешь, чтоб я его съел? — опешил Вадим.

— Круть! — счастливо закивал в ответ Станислав, ещё раз протягивая перепуганного голубя.

— Отдай сюда птицу, живодёр, — выкрикнул парень, забирая из протянутых рук голубя. — И иди чинить…

Вадим бы ещё много чего смог сказать и весьма нелестного по содержанию, вот только в этот момент раздался громкий хруст и крыша домика начала медленно заваливаться набок. Резко обломилась центральная балка и с грохотом проломила потолок первого этажа. За ней обсыпалась и прочая часть конструкции. Чердака больше не было. «Я — покойник», с горечью подумал парень и безвольно покосился на виновника своих несчастий, размышляя, а не прихватить ли и его на тот свет. Станислав испуганно поглядывал на своего работодателя, раздумывая, бежать ли ему сразу или можно успеть пообедать.

Прошла минута — другая, и Вадим вместо того, чтобы убить поганца, безвольно разрыдался. Силы окончательно оставили его. Он отшвырнул в сторону несчастную птицу и уселся прямо на землю, пряча покрытое слезами лицо в ладонях.

— Упырёнок, спокуха… всё зачётно, — раздалось тихое бормотание Станислава, который как мог пытался приободрить парня. Впервые ему было мучительно стыдно за свою рукожопость. Он даже присел рядом с Вадимом и участливо его приобнял, пытаясь успокоить. А потом, сам не зная почему, наклонился и робко поцеловал в макушку.

Этот поцелуй, хоть и чуть слышный, моментально привёл Вадима в чувства, заставив резко вскочить на ноги и с немым изумлением уставиться на Станислава. Тот же в свою очередь испуганно замер, зажмурив глаза в ожидании удара.

Удара не последовало. Станислав робко приоткрыл один глаз, чтобы оценить обстановку. Вадим стоял в непосредственной близости, растерянно хлопал ртом, но бить вроде не собирался. Это обнадёживало. Станислав открыл второй глаз. Вот в этот момент парня и прорвало.

— Значит так! — быстрым командным голосом начал выговаривать Вадим, понимая, что если он сейчас начнёт задумываться, то станет только хуже. — Сегодня работать больше не будешь. Вымоешься, отдохнёшь, а завтра займёмся ремонтными работами вдвоём. Я буду лично следить за каждым твоим шагом. И если ты сломаешь ещё что-нибудь, то я сам, собственными руками закопаю тебя в выгребной яме. Дошло? Или ты вообще человеческую речь не понимаешь?