— Большое вам спасибо, товарищи! Микола, надо подбросить людей домой. Не топать же им назад пешком!

Федос остался у костра. Два мотоцикла, один из которых был явно перегружен, отчаянно рыча моторами и щедро разбрасывая яркий свет фар, врезались во мрак.

Федос обошел шалаш. Ему совсем не было страшно. Потому что всюду вокруг — своя земля, свои, добрые, всегда готовые прийти на помощь друг другу люди.

Вскоре вернулись Микола и Антон Филиппович. Утомленные тревогами этой ночи, они снова улеглись в шалаше, чтобы хоть немного вздремнуть перед рассветом.

Проснулся Федос поздно. Рядом никого: все куда-то ушли. Вылез из шалаша.

Было теплое солнечное утро. По луговине озабоченно расхаживали скворцы.

Федос отправился искать своих и нашел Миколу у воды, на вчерашнем месте.

— Встал? Порядок. Сделай зарядку и умойся. Там, где вчера купался, у самого берега, на мелком месте.

— Не-ет! Сейчас я рыбу ловить должен. Ты обещал.

— Сделаешь, что сказано, дам удочку.

На траве капельки росы. Они сверкают, переливаются в лучах солнца, как бисер.

Федос проделал несколько упражнений и помчался умываться. Вода была холодная, не то что вчера вечером. Но умыться пришлось.

— Готов? Чист? Рыба тебя чураться не станет? — прищурив правый глаз, Микола придирчиво осмотрел брата. — Ну, тогда за дело! Вот тебе удочка укороченная, а вот горох. Забрасывать не спеши. Присмотрись сперва, что к чему.

С этими словами Микола надел набрякшую вареную горошину на свой крючок и взмахнул удилищем.

Прошла минута-другая. Внезапно белый шарик поплавка качнулся, от него пошли по воде круги, и он исчез в глубине. Микола повел удочкой в сторону, проворно подсек, и в воздухе затрепетала, словно танцуя, серебряная плотвичка.

— Здо́рово! — Федос весь так и засветился.

— А, мелочь! — сказал Микола. Он снял рыбешку с крючка и небрежно швырнул ее в ведерко.

Федос заглянул туда.

— Ого-го! Много уже!

— Кое-что. Ну, понял теперь, как ловят?

— Ага.

— Тогда бери удочку, наживку в жестянке и дуй вон за тот кустик.

Федос сидел с полчаса. А рыба все не ловилась. Хотел было в другое место перейти, как вдруг поплавок завертело, закрутило, повело вниз. Дернул Федос удочку и выбросил на берег небольшую красноперку.

— Поймал! Поймал! — завопил он.

— Поймал, и ладно, — сказал Микола. — Не кричи. Если ты рыбак, сиди тихо, лови следующую.

Но «следующая» почему-то не шла. Подошел Микола.

— Где улов, кандидат? Показывай.

Кандидат принялся искать глазами свою красноперку. Но ее нигде не было.

— Я ведь в руках ее держал… С крючка снимал, — растерянно бормотал Федос.

— Адреса у нее не спросил?

— Она была, была!.. Не веришь?! — На глазах Федоса появились слезы.

— Верю: поймал. Но положил на траву, у самой воды. Вот она и ушла. Бывало такое и со мной на первом курсе рыбацкой академии.

— Жалко, такая красивая рыбка была…

— Какая?

— Красноперка.

— Не жалей. У тебя все еще впереди. А пока воткни удочку в землю и сбегай вон туда, где сосна, Антона Филипповича позови. Пора о завтраке подумать.

Когда Федос подбежал к Антону Филипповичу, тот уже сам складывал снасти.

— Привет сплавщику чужой одежды! Микола прислал?

— Да. Завтракать.

— Иду. Ранний клев кончился. Ну, как мой улов?

— Ого! — восторженно воскликнул Федос, заглянув в ведерко, до половины заполненное рыбой.

— Внушительно, а? И учти: без всякой тени и каких-либо других достижений техники, счеты без костяшек!

…Огонь разложили на том самом месте, где и вчера. Антон Филиппович чистил рыбу, Микола готовил приправу. Федосу было поручено собрать хворост.

— Проголодался? — Микола положил брату на плечо свою сильную руку. — Другой раз, поди, на рыбалку не станешь проситься? Зато уха будет — пальчики оближешь, да что там оближешь — вместе с ложкой проглотишь. Кстати, удочка твоя где? Оставил в воде? Э, нет, так негоже. Сбегай принеси, а то и ее унесет, как ту одежду.

Федос подошел к своему кусту. Удочка оказалась на месте, а вот поплавок исчез.

«Неужели рыба на крючке?..» — Федос с силой рванул удочку на себя. В воздухе блеснула красноперка. Но она оказалась снулой, а изо рта у нее что-то торчало. Федос снял рыбешку с крючка и вытащил из рыбьего рта какую-то бумажонку. Развернул. Это была… записка! Написанная простым карандашом. Бумага не успела еще размокнуть.

«Прости меня, Федос, за то, что я от тебя убежала: очень хотелось в воду. Знаешь, говорят: «Как рыба в воде». А я где? Но ты хороший мальчик, и поэтому я решила вернуться к тебе. Чтобы ты мог получить звание рыбака. В ухе буду я самой вкусной. Будь здоров!»

Федос сразу догадался: Миколина работа!

— Федос, хочешь лимонаду? — спросил Сергей.

— Хочу. А где его взять?

— В магазине сколько хочешь. Только привезли. Свежий.

— Так ведь деньги нужны.

— А у тебя нету?

— Были. Я тете отдал.

— Ворона.

— Сам ты ворона.

— Ладно, не сердись. Можно и без денег обойтись.

— Как?

— Яйца сдать.

— Какие яйца?

— У тебя, я вижу, в голове самой главной кнопки не хватает, чих на нее.

— Но-но! Поосторожней, а то дочихаешься.

— Да ты слушай! В магазине яйца принимают куриные. На заготовки. Хочешь — два, хочешь — двадцать десятков.

— Да ну?

— И платят за них деньгами. Вот тебе и ну. А за деньги можно и лимонаду купить. Теперь понял?

— Так я ведь не курица.

— Зато у твоей тетки несушек полный сарай.

— Ты что — хочешь, чтобы я вором стал?!

— Чудак ты — каким вором? Что, земля перевернется, если десяток яиц возьмешь? Куры-то каждый день новые несут.

— А вот посмотрим, перевернется или нет, — Федос размахнулся и саданул Сергею кулаком в подбородок — приемом, который показал как-то Микола.

Сергей не устоял — упал в крапиву. Но тут же вскочил и отбежал в сторону, крича:

— Ну, погоди! Я хлопцев подговорю, тогда узнаешь, куда солнце заходит, чих на тебя!

Настроение было испорчено. Енот Дутик подбежал, повертелся у ног Федоса, ожидая угощения. Но Федос оттолкнул его ногой и пошел в хату.

После обеда тетя Настя послала Федоса в магазин. За солью и сахаром. На улице он носом к носу столкнулся с Леной. Она ехала на велосипеде, а Сергей бежал сбоку, придерживая его.

Настроение у Федоса испортилось.

— Смотри, как я уже катаюсь! — закричала Лена издалека.

— Хорошо! — засмеялся Федос. — Жалко, что два колеса, а не три. На трех ты бы сразу чемпионкой стала.

— Научусь сама, потом и тебя научу, ладно?

— Учительница! Ты хоть на столб не наткнись!

— Какой ты колючий сегодня! — Лена остановила велосипед, спрыгнула на землю. — А у нас с Сергеем лимонад есть. Хочешь — угостим.

— Сама пей… со своим Сергеем!

— Вот ты какой! А я думала, ты умный, добрый… Ну и не надо! Подумаешь!

— Какой есть, такой есть! Хвостом за тобой бегать не стану!

— А тебя и не зовут. Поехали, Сергей.

— Катитесь, катитесь! Лимонад ваш выдохнется. Снова придется по куриным гнездам шнырять!

Сергей молчал, словно то, что говорилось, трогало его не больше, чем прошлогодний снег.

— Марыля, научи меня на велосипеде кататься!

— Отстань, Федос. Некогда мне. Ты что, не видишь, что в хате делается?

— Ну, Марылечка!..

— Вот нытик! Так вот приспичило?

— Очень-очень!

— Тогда бери тряпочку, протирай мебель. А я пол буду мыть. Порядок наведем — поучу.

— Хорошо.

Тетя Настя только руками всплеснула, когда дверь открыла:

— Федос, маленький мой! Слабенький! Кто это тебя работать заставил? Марыля, как не стыдно!