Моника извинилась и выскочила за дверь. Она пыталась понять, о какой силе, душевных проблемах и хвосте они говорили. Вбегая вверх по лестнице, она пару раз запнулась, выругала саму себя и не сбавляя темпа бежала по коридору и через несколько секунд оказалась в своей комнате. Моника порадовалась, что не разбудила Джули, та сладко спала и видела красивые сны, а она смогла заснуть только под утро.

***

Прошло две недели жизни Моники в «куполе». Потихоньку начала вырабатываться привычка ходить на все занятия от безделья, посещать приемы пищи по расписанию, чем раньше Моника никогда не занималась. Раньше каждый день был спонтанным и не распланированным. Пришлось вписаться в график посещения и уборки ванной комнаты, которая была у них одна на пятерых девчонок. Она стала задаваться меньшим количеством вопросов.

Постоянно осмысляя, где ей пришлось побывать в ту ночь, она сделала вывод, что скорее всего это место обитания так называемых надзирателей. В чем ей пришлось убедиться и что она теперь точно знала, это невыдуманное существование тех людей, которых все страшились. Да и сама она пока не собиралась рисковать и приближаться к их жилью. Фиа достаточно напугал её, а в голове картина ночи так и не смогла связаться с логикой. Все казалось абсурдом. Откуда не возьмись появились Флора и Адонис. Когда Фиа наклонился к Монике, она отчетливо видела, как его глаза стали чернее черного. Как Флора могла ему помешать, если даже с места не сдвигалась. Все это интересовала ее не меньше, чем пугало.

Сегодняшней ночью ей снился Андрей, по которому она очень скучала. Размышляла, что он мог подумать случилось, когда она не пришла к нему на встречу, а потом и вовсе пропала. Как будто в черную дыру провалилась. Жила она последний год и так одна и не к кому было пойти, чтобы что-то разузнать про нее. Раз, и нет больше такой девочки и вообще такая семья стерлась с лица земли. И тут она подумала, а что, если воспоминания про Андрея и про жизнь до «купола» вовсе не ее воспоминания. Что если в одну ночь, какой-то волшебник, отвечающий за такую вещь как память, взял и нечаянно перепутал воспоминания Моники и другой девочки. Возможно она с самого детства живет в куполе и тут где-то есть ее семья. Мама, папа и младший братик. Просто они не хотят пока ей говорить о том, что ее воспоминания вовсе не ее воспоминания. Или она вообще жила в другой стране, общалась с другими людьми, беззаботно училась в школе и поступила в колледж, а родители гордились ей. А вдруг ей специально дали воспоминания, что потеряла она маму и папу, что бы не мучилась тут и не переживала за них. Вот так живешь и не задумываешься, что твои воспоминания могут быть не таким уж и правдивыми, как тебе кажется.

Сегодня Моника проснулась раньше обычного и решила пройтись по саду, пока еще никто туда не явился. Она будет наедине со своими мыслями, сама с собой. Будет слышать аромат, оставшийся после вечернего полива, и сравнивать его с запахом маминых духов.

Моника вошла в сад и двигалась по лужайке, проводя ладонью по недавно стриженным кустам самшита. Прошла сначала сквозь одну арку из декоративного винограда, затем и сквозь следующую. Потом по каменистой дорожке двинулась вглубь к хризантемам. Прилегла рядом с ними на травку и вдохнула полной грудью. «И я по тебе скучаю, мам». Это были любимые цветы ее мамы, особенно махровые розово-сиреневые цветки. Как раз такие, по которым сейчас проводит ласково пальцами Моника. «Если бы только сейчас ты была со мной». Шелест листьев, которые начинали желтеть на деревьях, в связи с наступлением осени, успокаивал ее. Приводил в какую-то безмятежность, давая понять, что несмотря на то, что происходит с ней, есть смысл попытаться начать здесь жить, потихоньку привыкая к обстановке и людям. Лишь бы только это не был самообман. Веки тяжелели, и она начала ощущать невесомость своего тела.

Моника вздрогнула, услышав какой-то шум. Она аккуратно приподнялась и выглянула из-за цветов.

– Флора? – шепнула Моника.

«Она же поет песню». Моника решила подкрасться поближе и послушать ее. Такая легкая, успокаивающая. Прекрасный, нежный голосок. Цветы будто понимали ее, и их бутоны медленно покачивались в такт пению. Монике захотелось на миг стать одним из цветков и, ни о чем не думая, поддаться этому забвению. Она как будто оказалась под крылом, под вечной защитой этой пронизывающей до самых костей мелодии. Моника была бы только рада убаюкаться прямо здесь этой лилейностью.

– Ты что-то хотела? – Флора разрушила тесный мирок, только что созданный Моникой.

– Э-э-э…Ты только не подумай, я не хотела тебя пугать, – затараторила Моника, подходя ближе – я просто услышала чей-то голос и…

– Правда растения прекрасны? – Флора так и не обернулась к Монике.

– И вправду. Что это за цветы? Ты пела им песню?

– Георгины, точнее низкорослые анемоновидные георгины, – Флора начала говорить с воодушевлением, было понятно, что Моника одна из тех немногих людей, которые когда-либо интересовались тем, что по-настоящему имеет для нее значение. – Этот сорт называется… – не успев начать она замолчала.

– Я внимательно слушаю тебя, как называется этот сорт?

– Говорят, что они не пахнут, но я отчетливо ощущаю запах, запах моего дома. И слышу, о чем они шепчутся.

Моника обошла георгины и присела напротив Флоры.

– Флора!

Флора подняла голову, и Моника взглянула ей в глаза. Та чему-то удивилась, сразу отвела взгляд и немного покраснела. Моника расхохоталась, а она одарила ее своей улыбкой.

– Ты улыбаешься!

Флора резко опустила голову.

– Нет, нет, пожалуйста, не переставай этого делать. У тебя обворожительная улыбка, честное слово.

Моника хотела сказать, что ее пение превосходно, но не нашла подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Они просидели молча друг на против друга больше получаса. Моника ощутила знакомое душе тепло.

– Ой, скоро же начнутся занятия! – Моника вскочила и уже хотела бежать и тут ее осенило – Флора, как я могу увидеться с Андреем?

– Отсюда нет выхода.

– Это я уже слышала. Но я просто обязана его увидеть! Прошло уже достаточно времени, а от меня ни слуха, ни духа. Он даже не может точно знать жива ли я. К кому он пойдет, чтобы хоть что-то разузнать? Представляешь, что творится у него в душе? Нельзя так издеваться над человеком. А я? Надо мной можно?

– Здесь живут дети, у которых, в отличии от тебя, есть родители, которые возможно места себе не находят. Мы забираем у них детей, пытаясь внушить доверие. Конечно, таких совсем немного, но все же. Даже если они якобы в интернате, как по мне, для них лучше бы было с семьей. А потом Джон говорит о какой-то счастливой атмосфере в «куполе».

– Откуда ты знаешь, что у меня нет родителей? – Монику охватила паника.

Флора промолчала.

– Мою маму убили, ты что-то знаешь об этом?

– Знаю не больше тебя. У меня нет права тебе помогать. Нет права лишний раз с тобой разговаривать. Тебе пора идти.

Моника недоумевающе посмотрела на Флору, в душе обидевшись на нее, встала и направилась к выходу из сада. Она решила, что еще вернется к этой теме и попытается выяснить, что она знает.

– Спасибо, Моника, – тихо сказала Флора, но та ее не услышала.

Вернувшись в свою комнату Моника обнаружила, что Джули уже ушла.

– Блин, опаздываю! – вскрикнула она, ринувшись к ящику на двери.

В ящике должно было быть новое расписание, докладывающие ей, как придется прожить следующие две недели в «куполе». Засунув руку в ящик, она нащупала только малюсенький конвертик. В нем прочла следующее: «Мисс, Моника, спешу сообщить, что вам выпала честь отправиться на ваше первое задание за пределы «купола». Более подробная информация ждет вас в кабинете номер три, который сможете найти в этом же коридоре. Явиться необходимо немедленно. С уважением, ваша Марта». В углу письма стояла красиво вырисованная буква «В».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».