Клуб затихает под утро.

Мы проснулись в 8.30. Наш подъем прошел в одиночестве, т. к. остальные еще отсыпались. Пима, совершив утреннюю прогулку, поведала о своей готовности к встрече нового дня радостным повизгиванием. Сосед из роскошного «Шевроле» приоткрыл окошко и попросил шепнуть ей пару слов. Пима поняла без переводчика. Она повернулась к нему спиной, села и замолчала, обидевшись (за время нашего путешествия она получала только комплименты). Оценив ее поведение, сосед стал извиняться перед ней за свою бестактность. Она, как истинная женщина, дала понять, что его простила, помахав ему хвостиком, но затаила обиду, оставшись сидеть к нему спиной.

Завтрак на веранде привлек к нашему столу народ. Солнце печет, и бассейн завлекает своей голубизной. Решили переждать жару у бассейна, утоляя жажду дыней, привезенной из Питера.

В пять выезжаем на своем транспорте посмотреть Ригу. По совету местных яхтсменов направляемся в Лидо.

Лидо – детский городок со множеством баров, стоек с едой, сувенирных лавок, игровых площадок, эстрадой и танцплощадкой.

Так как собак сюда не пускают, Пиму оставляем на вахте в машине. Она не согласна с нашим решением и бросается грудью на торпеду. Сработавшая сигнализация на Дэо пробуждает стоящие рядом машины, и те долго передаиваются с ней сигнализациями, настроенными на разные лады.

Пиму несколько смущает такое пристальное внимание к ее особе со стороны техники, и она перестает метаться, укладывается спать.

А мы получаем возможность посетить страну сказок.

Заказав шашлык в пещере мамонта и посидев на звериных шкурах, мы идем знакомиться с «Лидо» дальше. Обойдя витрины со сказочными персонажами, оформленные механическими игрушками, на вельветовой и плюшевой природе (среди ковралиновых трав струится, на вид, натуральная вода в ручье и в фонтанах), мы останавливаемся у эстрады, с которой конферансье объявляет выступление детских хореографических коллективов. Т. к. это часть моей профессии, я останавливаюсь у танцевальной площадки, на которую выскакивают одетые в национальные одежды ребятки 7–8 лет и начинают отплясывать задорную латышскую польку. Коллектив сменяет коллектив, и все исполняют слаженно, чудесно.

Поймав одного из участников, узнаю, кто руководитель, и знакомлюсь с ней, обмениваюсь адресами. Она (Татьяна) обещает выслать мне описания движений.

Проникаем внутрь трехэтажного бревенчатого здания с мельницей на крыше, проходим по лабиринтам уютных уголков с креслами и столиками, за каждым уголком ждет нас своя сказка: вот полянка с тремя поросятками, вот сидит под деревом Карабас Барабас и выслушивает объяснения Буратино, а за ними из-за дерева наблюдает кот Базилио. А вот у ручья склонилась красивая молодая девушка и ласкает лежащего на ее коленях тигренка, а тигрица сидит рядом, оберегая их покой.

Мы спускаемся на первый этаж. В центре круглым баром огорожены стойки с различными кушаньями: по-разному приготовленное мясо, рыба, креветки, устрицы, различные соусы, фруктами со взбитыми сливками и пр. Все это можно себе накладывать в тарелку, а потом у кассы это взвешивается и идет по одной цене.

Естественно, пройти мимо нет сил, и мы запихиваем себе в рот все подряд, пока нам не становится плохо.

Чтобы компенсировать Пиме прогулку по Лидо, покупаем ей пирожное. Пима ест с охотой, но как-то странно обнюхивает каждый кусок. Я облизываю пальцы, которыми держала пирожное и понимаю – оно пропитано ромом. Но пирожное уже съедено.

Остаток дня Пима спит как убитая.

Мы выбираемся из Лидо и думаем: ехать нам осматривать город или ехать отдыхать в клуб? Решаем – отдыхать! Но не пришлось: знаки уводят нас через вантовый мост, и мы, описав круг вокруг города, делаем вторую попытку попасть в яхт-клуб. Опять терпим неудачу. После четвертой неудачи мы обращаемся к местному населению, и одна пара соглашается показать нам дорогу, проехав с нами в нашем автобусе.

«Дома» нас встречает директор клуба и предлагает с утра вместе позавтракать, заодно и познакомиться ближе (в приличном смысле этого слова). Очевидно, я вызвала у него интерес своими постоянными записями.

Но вот уже понедельник, нам пора уезжать. Выпив по чашке кофе и сделав несколько совместных снимков, Володя (так зовут директора клуба) вызывается проводить нас до нужного шоссе, чтобы нам больше не петлять по городу, и на прощание (благо по дороге) завозит нас позавтракать опять в Лидо.

Мы покидаем Ригу с приятным чувством духовного обогащения. Песни и танцы этого народа – настоящее искусство!

Но еще несколько слов, пока мы на территории Латвии.

За 10 км до границы меня штрафуют за превышение скорости на 2 (!) км. Никакие убеждения, что ища верную дорогу, я заглянула в атлас и, по-видимому, чуть больше надавила на газ – не помогли. Отдала 150 рублей!

На границе перед нами десятка два машин. На финской границе мы проходим такую очередь за 20 минут. Здесь мы простояли 7 часов. Латыши едут к нам за дешевым бензином, водкой и другими продуктами. Занимают очередь на 10–20 человек. Те подъезжают и встают перед нами. Вот почему на нашей границе наших пропускают без очереди.

В дорогу с собой я брала аккордеон. Он пригодился мне дважды и оба раза на границе. Первый – когда прикрывал собой контрабандную канистру с бензином, а второй – сейчас. Пока стояли в очереди, дали концерт на 1,5 часа. Звучало трио: я пела и играла на аккордеоне, Крис – пела и играла на атласе дорог, как на ударной установке, а Пима свистела в свою игрушку, «сосиску-пикколо». Она была в ударе. Она понравилась больше всех. Впрочем, это и понятно: она моложе нас, и ее мордашка самая смазливая.

Ну что ж, прощай, Латвия, здравствуй, Россия!

11.07.2000 г.

Кронштадт. Мы стоим на форту «Константин».

Мы – это я (Галина), Андрей Березкин (капитан яхты «Былина») и ее остальной экипаж: три кадета англичанина – Мэт, Джейсон и Гэрри, их наставница Викки (англичанка) и двое наших ребят: курсантка Анна и механик Слава из Выборга (как потом выяснилось – председатель федерации парусного спорта г. Выборга и капитан Алькора).

Неделю назад Андрей предложил мне пойти на его лодке на «Cutty Sark» в качестве старпома. Узнав, что на борту будут четверо англичан, не говорящих по-русски, я обрадовалась возможности поиметь неплохую практику в языке и согласилась на его предложение.

Финская виза у меня уже была, Андрей быстро шлепнул шведскую и немецкую. За неделю наполнила яхту продуктами, закупленными на спонсорские деньги и, радуясь чистоте «Былины», в которой Андрей содержит свою любимицу, прыгнула на борт, чмокнув на прощание дочку.

Отошли из ВМФа в 21.20, 10 июля, после интервью многочисленному составу теле- и радиокорреспондентов. Помпа такому плаванию справедлива: раньше интерченч осуществлялся непосредственно перед гонкой или коротким переходом какого-либо из этапов соревнований. Теперь же англичане у нас на борту с самого начала плавания, в основном составе экипажа. Такой поход осуществляется впервые. Так вот. Устав от бесконечной и бесполезной борьбы за чистоту и против постоянного запаха грязных носок на своей яхте, я получала удовольствие от чистоты вымытой палубы, аккуратного, хорошо продуманного дизайнером камбуза, свежеокрашенного подволока, работающего как часы, удобно расположенного шведского двигателя. Но счастье мое длилось недолго: вскоре вещи обитателей яхты начали выползать из своих укромных мест и заполонили всю яхту. Постепенно, один за другим, стали выходить из строя приборы: сначала отказал лаг, затем подсветка компаса, погасли кормовые ходовые огни и, наконец, заглох двигатель. Ну, в общем, началась обычная яхтенная жизнь, как на всякой нормальной яхте.

Впрочем, цивилизация, которая не стоит на месте, помогла решению некоторых наших проблем: по мобильнику наш механик Слава связался со штатным механиком «Былины» в Питере и получил несколько дельных советов по устранению неисправностей яхты по части электрики. Итак, мы прибыли в Кронштадт уже с огнями и с рабочим двигателем. Так как было уже два часа ночи, нас никто не встретил. Мы благополучно ошвартовались у дебаркадера и залегли спать.