Квинлан что-то буркнул и подтолкнул Тайера к столу.

– Садись, – приказал он.

Но Тайер не двинулся с места. Он не смотрел на Эмму, но она инстинктивно отодвинулась подальше, опасаясь, что он опять бросится на нее.

– Полагаю, вы оба не понимаете, зачем я устроил вам это маленькое свидание, – сладким голосом произнес Квинлан. – Я подумал, что, если поговорю с вами обоими сразу, мы сможем кое-что прояснить.

Он достал из кармана еще один целлофановый пакет и поднес его к лицу Тайера. Внутри лежал длинный прямоугольный клочок бумаги.

– Это же твое, Тайер, да? – спросил он, помахивая пакетиком перед носом Тайера. – Я нашел это в машине мисс Мерсер. Потрудись объяснить?

Тайер посмотрел на улику. Но на лице его не отразилось никаких эмоций.

Квинлан достал бумажку из пакета.

– Не валяй дурака, парень. Здесь твое имя.

Он швырнул пакет на стол и ткнул пальцем в листок бумаги. Эмма подалась вперед. Это был билет на автобус с логотипом Greyhound[16] в верхнем углу. Из Сиэтла, штат Вашингтон, в Тусон, штат Аризона. Дата поездки – тридцать первое августа. А внизу маленькими аккуратными буквами было напечатано имя пассажира: «ТАЙЕР ВЕГА».

Квинлан не сводил глаз с Тайера. Голубая жилка пульсировала у него на виске.

– Так ты вернулся в Тусон в августе? Ты хоть знаешь, что пережили твои родители? Каково пришлось всем нам? Я потратил кучу времени и денег на твои поиски, а ты находился здесь, прямо у нас под носом!

– Это не совсем так, – произнес Тайер тихим, ровным, обескураживающим голосом.

Квинлан сложил руки на груди.

– Тогда, может, расскажешь мне? – Не дождавшись ответа, он вздохнул. – Ты можешь что-нибудь рассказать нам про кровь на капоте машины мисс Мерсер? Или о том, как твой билет оказался в ее машине?

Тайер, прихрамывая, доковылял до стула. Сел и положил ладони на стол, переводя взгляд с Эммы на Квинлана. Он открыл рот, словно собирался произнести длинную речь, но потом просто пожал плечами.

– Сожалею. – Его голос был хриплым, как будто он много дней молчал. – Но нет. Мне нечего вам сказать.

Квинлан покачал головой.

– Спасибо за сотрудничество, – пробурчал он. Резко поднявшись из-за стола, он схватил Тайера за руку и потащил из комнаты. Уже в дверях Тайер обернулся и посмотрел на Эмму долгим тяжелым взглядом. Эмма смотрела на него, приоткрыв рот. Она перевела взгляд с лица Тайера на его скованные руки, а потом и на веревочный браслет.

Я подъезжаю к автовокзалу в Тусоне как раз в тот момент, когда автобус, пыхтя, заруливает на стоянку. Опускаю стекло водительского окна, и острые запахи от тележки с хот-догами наполняют салон моего британского спортивного зеленого «вольво 122» 1965 года выпуска. Сегодня днем я вызволила свою малышку со штрафстоянки. Квитанция валяется на «торпеде», с моей подписью внизу и большим красным штампом «31 августа» наверху. Потребовалась не одна неделя, чтобы накопить наличных и заплатить штраф – я не могла провести этот платеж по кредитке, поскольку родители всегда просматривают выписки со счета.

Дверь автобуса со вздохом открывается, и я вытягиваю шею, вглядываясь в пассажиров. Тяжело спускается грузный мужчина с сумкой на поясе; выпрыгивает девочка-подросток, уткнувшись в свой iPod; выползает почтенное семейство, все слегка одуревшие от долгой утомительной поездки, с подушками в руках. Наконец, вниз кувырком катится мальчишка – черные волосы растрепаны, шнурки развязаны. Мое сердце пропускает удар. Тайер теперь выглядит по-другому: неряшливый и заметно исхудавший. Джинсы Tsubi, которые я купила ему перед отъездом, порваны на коленке, лицо кажется более угловатым, даже каким-то повзрослевшим. Я вижу, как он озирается по сторонам, ищет глазами меня. Замечая мою машину, он припускает вперед своим фирменным спринтом футбольной звезды.

– Ты приехала! – кричит он, рывком открывая дверь машины.

– Конечно, а как же иначе.

Он запрыгивает на пассажирское сиденье. Я протягиваю к нему руки и обнимаю за шею. Я жадно целую его, совершенно не беспокоясь о том, что нас могут увидеть – даже Гаррет, мой так называемый бойфренд.

– Тайер, – шепчу я, чувствуя, как его грубая щетина царапает мое лицо.

– Я так скучал по тебе, – говорит Тайер, крепче обнимая меня. Его руки спускаются ниже, его пальцы теребят пояс моих желтых хлопковых шортиков. – Спасибо, что встретилась со мной.

– Ничто не могло бы меня остановить, – отвечаю я, слегка отстраняясь и поглядывая на пластиковые наручные часы с крокодиловым принтом. Обычно я ношу часы Cartier, которые мне подарили родители на шестнадцатилетие, но мои старики не догадываются, что эти дешевые часики нравятся мне гораздо больше. Тайер выиграл их для меня на Тусонской окружной ярмарке накануне своего побега.

– Сколько у нас времени? – шепотом спрашиваю я.

Зеленые глаза Тайера вспыхивают.

– До завтрашней ночи.

– А потом ты превратишься в тыкву? – поддразниваю я. Он задержится дольше обычного, но мне и этого мало. – Останься еще на денек. Уверяю тебя, ты не пожалеешь. – Я перебрасываю волосы через плечо. – Со мной тебе будет веселее, чем там, куда ты сбежал.

Тайер обводит пальцем мой подбородок.

– Саттон…

– Что ж, отлично. – Я отворачиваюсь, сжимаю руль. – Можешь не рассказывать, где ты был. Мне плевать. – Я тянусь к ручке настройки радио и включаю спортивный канал. На полную громкость.

– Не будь такой. – Тайер накрывает мою руку ладонью. Потом его пальцы скользят вверх по моему голому предплечью, замирают у самой шеи и разгибаются. Мне тепло от его прикосновения. Он наклоняется ближе, и я чувствую его дыхание на своем плече. От него пахнет мятой, как будто он всю дорогу жевал резинку. – Я не хочу тратить на ссоры единственный день, когда мы вместе.

Я поворачиваюсь к нему, ненавидя ком, который стоит у меня в горле.

– Мне так трудно здесь без тебя. Прошло уже несколько месяцев. И ты говорил, что на этот раз вернешься насовсем.

– Я вернусь, Саттон, ты должна мне верить. Но время еще не пришло. Я пока не могу.

«Почему?» – хочу я спросить. Но вспоминаю, что обещала не задавать вопросов. Я должна быть счастлива, что он сорвался и приехал повидаться со мной, пусть даже только на сутки. Возвращаться сюда тайком – огромный риск. Ведь его ищут повсюду. И очень многие придут в ярость, если узнают, что он был здесь и не дал о себе знать.

– Поедем в какое-нибудь приятное местечко? – предлагает Тайер, вычерчивая узор на моей ноге. – Хочешь, я сяду за руль?

– Размечтался! – усмехаюсь я, проверяя зеркало заднего вида и заводя мотор. На душе становится легче. Нет смысла терзать себя тем, чего я не знаю, и неопределенностью нашего будущего. Впереди у нас с Тайером двадцать четыре счастливых часа, и только это имеет значение.