– В чем дело? – Тайер оглядел Эмму, сложив руки на мускулистой груди футболиста. Выражение его лица напомнило ей фотографию с объявления о его пропаже. – Ты меня боишься?

Эмма с трудом перевела дух.

– С ч-чего мне бояться тебя? – спросила она самым твердым голосом, на какой была способна. Такой тон она обычно приберегала для хамоватых приемных братьев, их мамаш с психическими отклонениями и головорезов, которые ошивались в неблагополучных кварталах, где она росла после того, как ее бросила ее родная мать, Бекки. Но это было всего лишь бравадой. Она знала, что сейчас три часа ночи, воскресенье. Подруги Саттон, собравшиеся на пижамную вечеринку после бала выпускников, крепко спят внизу, в гостиной. Как и родители Мерсер. Даже огромный датский дог Дрейк храпел в хозяйской спальне. В жутковатой тишине дома Эмме невольно вспомнилась записка, которую она получила в машине Лорел в свое первое утро в Аризоне: Саттон мертва. Никому ни слова, продолжай игру… или присоединишься к ней. Вспомнились и сильные, страшные руки, которые неделю спустя душили ее в доме Шарлотты цепочкой с медальоном Саттон, и вновь прозвучавшие угрозы расправы, если она проболтается. Вспомнилась большая темная фигура, которую она видела в актовом зале школы сразу после того, как тяжелый прожектор рухнул с потолка, едва не попав ей на голову. Что, если за всем этим стоит Тайер?

Тайер усмехнулся, как будто прочитал ее мысли.

– Я уверен, у тебя есть на то свои причины. – А потом чуть отступил назад и посмотрел на нее так, словно видел ее насквозь – знал, что именно из-за него она оказалась здесь, выдавая себя за умершую сестру.

Эмма огляделась по сторонам, прикидывая, нельзя ли убежать, но Тайер схватил ее за руку, прежде чем она успела сделать хоть шаг. Хватка оказалась крепкой, и Эмма невольно пронзительно вскрикнула. Тайер зажал ей рот ладонью.

– С ума сошла? – прорычал он.

– М-м-м! – стонала Эмма, изо всех сил стараясь ослабить удушающую хватку и глотнуть воздуха. Тайер стоял так близко, что Эмма чувствовала исходивший от него запах жвачки с корицей и видела крошечные веснушки на переносице. Она пыталась вырваться, чувствуя, как в груди нарастает паника, и впилась зубами в его ладонь, почувствовав соленый вкус пота.

Тайер выругался и отдернул руку. Эмма ловко вывернулась и отскочила от него. Тайер задел локтем бирюзовую вазу, стоявшую на книжной полке Саттон; ваза упала и разбилась на мелкие осколки.

В коридоре вспыхнул свет.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – раздался голос. Послышались шаги, и в следующее мгновение в комнату ворвались родители Саттон.

Они кинулись к Эмме – миссис Мерсер, растрепанная, в халате поверх мешковатой желтой ночной сорочки; и мистер Мерсер, с торчащими вихрами тронутых сединой волос, в белой фуфайке, небрежно заправленной в голубые фланелевые пижамные штаны.

Как только родители заметили незваного гостя, у них глаза на лоб полезли. Мистер Мерсер встал между Эммой и Тайером. Миссис Мерсер обняла Эмму за плечи и притянула к себе. Эмма благодарно прижалась к приемной матери Саттон, потирая красный след пятерни, оставленный на коже хваткой Тайера.

– Ты! – рявкнул мистер Мерсер на Тайера. – Как ты смеешь? Как ты сюда попал?

Тайер смотрел на него с еле заметной усмешкой. Мистер Мерсер кипел от злости – его ноздри раздувались, квадратная челюсть напряглась, голубые глаза угрожающе блеснули, на виске вздулась и запульсировала вена. У Эммы промелькнула мысль, не подумал ли мистер Мерсер, будто Саттон пригласила Тайера к себе, и теперь он бесится из-за того, что его дочь в три часа ночи впустила парня в свою комнату. Но тут она заметила, что оба – и мистер Мерсер, и Тайер – словно приготовились к схватке. Казалось, что-то темное, полное ненависти повисло в воздухе между ними, и это не имело никакого отношения к Саттон.

С лестницы донесся топот. Лорел, приемная сестра Саттон, и Мадлен, лучшая подруга Саттон, появились на пороге, прибежав из гостиной, где проходил ночной девичник.

– Что тут происходит? – проворчала заспанная Лорел, потирая глаза. И тут она увидела Тайера. Ее светлые глаза широко распахнулись, и она прижала к губам дрожащие пальцы.

Мадлен – в черной фуфайке, с черными волосами, убранными в аккуратный пучок, несмотря на позднюю ночь, – протиснулась между Лорел и миссис Мерсер и открыла рот от изумления. Она схватила Лорел за руку, чтобы не упасть, так она была потрясена.

– Тайер! – пронзительно вскрикнула Мадлен, и на ее лице отразилась странная смесь злости, растерянности и облегчения. – Что ты здесь делаешь? Где ты был? С тобой все в порядке?

Мышцы на руках Тайера дрогнули, когда он сжал кулаки. Как затравленный зверь в поисках спасительной лазейки, он обвел взглядом Лорел, Мадлен, Эмму и Мерсеров и, резко развернувшись, бросился в другую сторону. Промчавшись через всю комнату, он нырнул в окно и соскользнул вниз по раскидистому дубу, который служил Саттон запасным выходом. Эмма, Лорел и Мадлен подскочили к окну и смотрели, как Тайер убегает в темноте. Его походка была неровной – спустившись с дерева, он заметно прихрамывал на левую ногу.

– Вернись! – закричал мистер Мерсер и выбежал из спальни Саттон. Его шаги загрохотали на лестнице. Эмма рванула за ним, а следом поспешили миссис Мерсер, Лорел и Мадлен. Шарлотта и «двойняшки-твиттеряшки», заспанные и растерянные, выползли из гостиной.

Все толпились возле распахнутой двери. Мистер Мерсер добежал до середины двора и остановился, грозя кулаком вслед исчезающим вдали задним фарам.

– Я звоню в полицию! – кричал он. – Вернись, черт тебя подери!

Ответа не последовало. Взвизгнули шины, автомобиль резко свернул за угол. Тайер скрылся.

Мадлен обернулась и посмотрела на Эмму. Слезы стояли в ее голубых глазах, лицо покрылось красными пятнами.

– Это ты пригласила его сюда?

Эмма ахнула.

– Что? Нет!

Но Мадлен выбежала за дверь. Пискнула сигнализация, и свет фар ее внедорожника прорезал темноту.

Лорел метнула на Эмму разъяренный взгляд.

– Полюбуйся, что ты наделала.

– Я ничего не делала! – возразила Эмма.

Лорел посмотрела на подруг, рассчитывая на поддержку. Шарлотта откашлялась. «Двойняшки-твиттеряшки» нервно крутили в руках мобильники – им явно не терпелось разместить «свежатинку» в многочисленных социальных сетях. В глазах Лорел застыли лед и изумление, и Эмма догадывалась, в чем причина. Лорел и Тайер были лучшими друзьями до того, как тот исчез. Лорел сохла по нему, но Тайер даже не обратил на нее внимания, когда она появилась в спальне Саттон. Судя по тому, что Эмме удалось раскопать за несколько недель пребывания в Тусоне, между Саттон и Тайером произошло что-то серьезное, прежде чем он пропал.

– Ничего не делала? – Лорел снова повернулась к Эмме. – Из-за тебя он опять оказался в беде!

Миссис Мерсер провела рукой по лицу.

– Прошу тебя, Лорел. Не сейчас, – она шагнула к Эмме, затягивая пояс розового махрового халата, который успела схватить по пути вниз. – Саттон, ты в порядке?

Лорел закатила глаза.

– Посмотри на нее. Она в полном порядке.

Датский дог Дрейк наконец засеменил вниз по лестнице и ткнулся мокрым носом в руку миссис Мерсер.

– Ты мой сторожевой пес, – пробормотала миссис Мерсер. Она снова повернулась к Эмме, Лорел и остальным девушкам, застывшим в прихожей. – Думаю, вам, девочки, следует разойтись по домам, – устало произнесла она.

Не говоря ни слова, Шарлотта и «двойняшки-твиттеряшки» направились в гостиную – видимо, чтобы собрать свои вещи. У Эммы в голове стоял туман, и не было сил следовать за ними, поэтому она поплелась наверх и заперлась в спальне Саттон, чтобы прийти в себя. В комнате как будто ничего не изменилось: аккуратная стопка старых журналов Vogue на книжной полке; клубки ожерелий на комоде; стопка школьных тетрадей на белом письменном столе; а на экране компьютера мелькают лица Мадлен, Шарлотты, Лорел и Саттон, снятых в обнимку – наверное, после удачного финала очередного эпизода «Игры в ложь». Ничего не пропало. Значит, Тайер забрался сюда не для того, чтобы что-то украсть.