Тихо рассмеявшись, Таисс скользнула вниз, к самой земле, отыскивая свой отряд.
Степь дышала тишиной и тяжелыми облаками. Что-то не то было с настроением у Летней богини, что-то печалило ее, заставляло грустить. Может быть, она скорбела о душах тех, кто погиб в Клюве Грифа?
Молчали те, кто ехал обратно в столицу. Тяжело молчали, зло. Они победили, но это не оправдывало опоздания. Каждый винил себя в гибели оазиса, каждый раз за разом прокручивал в голове возможные варианты, где не было сожженных домов и изуродованных трупов.
Может быть, они и не были виноваты.
Может быть, ничего бы не изменилось, поступи они по-другому.
Может быть, так было предначертано с самого начала времен.
Может быть.
Вот только этого "может" не было.
Таисс отметила про себя общий фон эмпатического плана и отбросила его прочь. Порыв горячего ветра обнял за плечи уставшего мага, взъерошил его угольные волосы, поцеловал в щеку. Велен улыбнулся уголком губ, подставляя лицо шаловливой стихии. Он был Хранителем и был счастлив, несмотря на все ошибки и трудности.
– Сколько тебе лет, Велен? - Тегер придержал свою лошадь, поворачиваясь к ведьмаку. - Можешь не отвечать, если не хочешь.
– Это не тайна, - парень аккуратно поправил куртку, сползшую с плеч дриады, которую он держал на руках. - Сто тринадцать.
– Сколько?! Ты шутишь, да?! Я тебе больше двадцати трех не дам!
– Моими предками были эльфы, - Велен не первый раз отвечал на подобные вопросы и уже привык. - Их талант выглядеть на столько, на сколько хочется, перешел с кровью.
– И тебе нравится такой… хм… юный вид? Мне казалось, за сто тринадцать лет пора было бы уже остепениться.
– А зачем? - легкомысленно пожал плечами володаец. - Вот ты мне скажи, зачем мне выглядеть на ваши лет сорок? Что я от этого получу? Знания? Так они от внешности не зависят. Силу? И это туда же. Женщин? А мне никто не нужен, кроме вот этого чуда. И еще не известно, понравился бы ей сорокалетний дяденька. А предыдущие сто тринадцать лет я от женщин бегал. В Лимаре есть даже легион моих поклонниц. Я серьезно! Хуже неотвязки, честное слово! Ты можешь предложить что-нибудь еще?
Шарад задумался.
– Ну… ты выглядел бы серьезнее…
– Я это умею, можешь мне поверить. Только люди имеют дурную привычку умирать от моей серьезности. Мне гораздо больше нравится быть повесой, бродягой без прошлого и будущего, тем, у кого каждый день - сегодняшний. А сорокалетним это, знаешь ли, не к лицу. Вот так вот и получилось…
Таисс вздрогнула, пытаясь осознать настоящий возраст любимого. Получилось на удивление легко, ведь у ветра не бывает проблем и забот.
"Велен… Хороший мой, добрый, любимый… Ты жизнь моя, мое дыхание, моя Сила. Я этот мир спасу для тебя, веришь? Я для них ничего не сделаю, пальцем не пошевелю, потому что они мне жизнь сломали, эти Высокие. Убили маму, отправили меня на верную смерть к шииффам… Нет, Иор не был очередной их ловушкой, он был только моей глупостью, но вот Ранхаша я им не прощу никогда. И тебя не прощу тоже. Да, жестокая, да, злая. Мне сейчас больше всего хочется разнести этот мир до основания просто им назло. Но ведь в этом мире есть ты…
Высокие забыли, что меч остер с обеих сторон, а я не напоминаю. Мы еще поиграем с ними, и я еще выиграю эту партию, будь то крейк или шахматы. А мир спасу только ради тебя.
Хороший мой, ты ведь наверняка уже напридумывал себе триста наших жизней, долгих и счастливых. И чтобы непременно умерли в один день, и чтобы дети… Я же видела, как ты смотрел на меня в Клюве Грифа. Ты представлял себе нашу дочь. Прости меня, ладно? Мне кажется, я тебя предаю. Хотя, почему "кажется"?…
Я ведь и в самом деле тебя предаю. Касаясь губ твоих, тая в твоих руках, зарываясь лицом в шелк волос и засыпая на плече, я думаю даже не о том, что люблю, а о том, как бы незаметно так отправить тебя на Сонсаранг, чтобы ты не успел, не дотянулся, не попытался спасти. Чтобы ты остался жить.
Я себя за это ненавижу.
За то, что сознательно обдумываю, как сделать тебе больно.
За то, что не оставляю тебе шанса сыграть по собственным правилам.
За то, что решаю за тебя.
За то, что тебя люблю.
Ненавижу.
Знаешь, у нашей дочери были бы твои глаза. И твое сердце, потому что мое ты украл уже давно. Да и нет его уже, сердца того. Разорвано, поделено между вампиром и демоном. Но оно бьется для тебя и во имя тебя, Вэл…"
- Это уже никуда не лезет! - Каэсанна с силой стукнула по зеркалу. Мелкой рябь, исказила задумчивое лицо Хранителя. Кариот, сначала имевший сомнительное удовольствие лицезреть картину "Мама, папа, я - может быть семья", а затем еще более сомнительное, подразумевавшее пересказ сестрице разговора с Ахеем, раздраженно отбросил шляпу в сторону. Он был в ярости. Они оба были в ярости.
– Я в кои-то веки с тобой согласен. Это не лезет уже ни в какие порталы и двери. Сначала невесть что творит наш "меч", потом - ее Хранитель, а теперь еще и Ахей! Я не понимаю, в этой битве что, все преследуют только свои собственные интересы?! Хотя да, вопрос глупый…
Богиня резко развернулась к брату, поднимая вверх указательный палец.
– Он что-то задумал. Не стал бы Ахей просто так позволять этой девчонке обретать знание. Он готовит себе замену.
– Кто, Ахей?! Не смеши меня! Зачем?
– На всякий случай. Я надеюсь. Но, возможно, этот демон знает что-то такое, чего не знает никто из богов. Или зачем ему понадобилась доска из кости дракона? Ну да Хаос с Ахеем! Эта безумная парочка беспокоит меня гораздо больше! Нет, ты представляешь? Он начинает задумываться о ребенке! А рожать кому? Он бы еще попробовал девять лун запихнуть в ту дюжину дней, что осталась до полнолуния! - Каэсанна с укоризной покосилась на засмеявшегося бога. - А ты представляешь, что станет с этим миром, если твоя обожаемая Таисс будет страдать тошнотой не только по утрам, а круглые сутки? Ну, что ты ржешь, как дурак?! Нет, я когда-нибудь обязательно заставлю тебя родить!
Кариот резко посерьезнел.
– Знаешь, дело даже не в том, о чем он думает и чего хочет. Дело в том, что она готова эти его дурацкие желания исполнить. Так что мы вполне можем получить новую дриаду за дюжину дней.
