Григорий отчего-то недолюбливал этого посетителя в своем гинекологическом отделении. Нет, как врач и акушер-гинеколог он был толерантен ко всем, но вот младший брат Марины Андреевны, пациентки, что лежала на сохранении, его не то чтобы раздражал, а заставлял от того сахара, что источал этот парень, тихо скрежетать зубами. Его вечно улыбающееся лицо, большие наивные голубые глаза, светлые волосы до лопаток, заплетенные в аккуратную французскую косу, из которой не выбивалась ни одна прядь, худенькое тельце и невысокий рост, а в особенности то, как он постоянно трясся над своей родной сестрой - здорово примелькалось всему персоналу. Вечные тормозки*, бульончики, фрукты и постоянные вопросы о здоровье Марины и малыша доконали Григория до белого каления, и он уже вполне серьезно намеревался убить мальчишку, но продолжал стойко терпеть его расспросы и цедить ответы сквозь зубы.

Григорий очень любил детей, всей душой и только поэтому в свои сорок до сих пор находился на этой должности заведующего и действующего врача. А как иначе? Ведь он сам не мог иметь ребенка, потому как вместо нормального мужского полового органа между ног, природа наградила его членом с узлом! Сейчас в мире его раса уже практически выродилась и поэтому ему ничего не оставалось, как закопать свои мечты о большой дружной семье в глубокую выгребную яму.

- Григорий Олегович, Григорий Олегович, - донеслось до него в коридоре, знакомый голос заставил скрипнуть зубами и, нацепив милую улыбку, резко повернуться. - Григорий Олегович, там, у Марины живот тянет, - произнес, запыхавшийся парнишка, согнувшись пополам и упирая руки в колени.

- Павел Андреевич, успокойтесь, на восьмом месяце ложные схватки естественны, - как можно спокойней ответил врач.

- А может, вы посмотрите все же? – в его глазах вот-вот готовы были появиться слезы. – Я очень переживаю, а муж Маринки еще две недели в командировке по делам фирмы будет, я не могу допустить, чтобы с ней и ребеночком что-то случилось.

- Пошли, - Григорий крепко схватил парня за плечо и грубо потащил в сторону палаты.

Сегодня у альфы выдался сложный день – беспокойное дежурство, два кесарева и одни роды – вымотали его, а сейчас еще и этот… Господи, что же это за мужик такой? Хуже истеричной девицы крашеной. Зайдя в одноместную вип-палату, врач снял с шеи стетоскоп и присел на краешек кровати пациентки. Марина мило улыбнулась и произнесла:

- Григорий Олегович, извините, но Павлуша не хочет меня слушать совсем, ему везде мерещится выкидыш и преждевременные роды, - скривила она лицо, пародируя братца.

Павлуша стоял у выхода и смущенно пялился в потолок. Григорий быстро осмотрел Марину и устало сообщил, что причин для беспокойства нет.

- Павлуш, сходи, пожалуйста, в буфет, мне шоколадки захотелось, - сморщила она нос и посмотрела на Павла, тот только быстро кивнул и метнулся к двери. – Извините его, Григорий Олегович, - продолжила она, ненавязчиво выпроводив своего опекуна. – Моего брата можно понять, он, наверное, сильнее всех нас вместе взятых ожидает появление этого ребенка, не удивлюсь, если после рождения малыша, я буду брать его на руки только для кормления, - в её голосе не было раздражения, только теплота. – Ребенок – это его несбыточная мечта.

- Странный он у вас, - почесав бровь, пробормотал Григорий.

- Инстинкты берут свое, - пожала плечами Марина.

- В смысле, отцовские?

- Не-а, - рассмеялась девушка, - материнские.

- Смешно, - врач и сам улыбнулся. – По-моему, вашему брату пора самому обзаводиться семьей и делать своего ребенка, но мне жаль его жену – опеку такого ненормального папаши мало кто психологически выдержит.

Лицо Марины резко посмурнело, отчего Григорий насторожился.

- Только Вы ему, пожалуйста, не говорите об этом. Это его больная тема. Он очень хочет детей, но понимает, что ему это не светит.

- Проблемы с репродуктивностью? Но сейчас много платных клиник, что легко решают такие проблемы, а с деньгами вашей семьи…

- О, нет, - перебила Марина. – Тут дело не в деньгах, да и у Павлуши с этим все в порядке, просто… - девушка замялась, - подходящей пары нет.

- О, это верно, девушки нынче не хотят себя обременять материнством, - рассмеялся Григорий.

- Вы опять не правильно поняли, - смутилась Марина. – Павлуша никогда не сможет завести ребенка с девушкой.

- Я не понимаю в чем проблема, - покачал головой альфа. – Если у него все в порядке, то…

- У нас с Павлушей оба родителя мужчины, понимаете? - Марина подалась вперед.

- В смысле? – нервно сглотнул Григорий.

- Ну, отец – альфа, а папа – омега, я родилась обычной девочкой, а Павлуше не повезло, он унаследовал папины гены и родился омегой, - Марина, произнеся это, удовлетворенно откинулась на подушку, наслаждаясь произведенным эффектом.

- Что?! - Григория будто обухом по голове шмякнуло. Сердце перевернулось и забилось часто-часто, тугой узел скрутил низ живота, а во рту пересохло.

- А вот и я, - весело раздалось у дверей. Павлик посмотрел на хмурого доктора, в глазах которого загорелся хищный огонек, и улыбка спала с его лица. – Что у вас тут произошло? Что-то с ребенком?!

- Павлуш, успокойся, с твоим племянником все в порядке, - ласково ответила девушка и погладила свой живот.

Григорий сидел как изваяние и не мог поверить, ему нужны были подтверждение сказанного, либо опровержение. Немного придя в себя, он постарался успокоиться и взять себя в руки. Пришла пора выпустить на волю заныканные в дальний угол инстинкты. Впервые за последние несколько лет, он отпустил на волю свою сущность и глубоко вдохнул. Он старался этого избегать, потому, как людские запахи не всегда были приятны. Сногсшибающий аромат вишни и малины точно бы подкосил его ноги, если бы он не сидел. Стараясь дышать через раз, он медленно поднялся и пошел на выход. Мозг уже порядком туманило и напряжение в штанах стало неимоверным, ему срочно нужно было удалиться, пока он не наделал глупостей.

«Омега, омега, пометить, мой!» - билась одна единственная мысль в его голове.

Задержав дыхание и пройдя мимо Павлуши, он даже не посмотрел в его сторону. Протянул руку и, уже хотел было нажать ручку, чтобы выйти, но дрожащий голос заставил замереть:

- Григорий Олегович, а откуда у Вас такой вкусный парфюм? Дорогой наверное? Странно, я его раньше не ощущал, - смущенно пролепетал парень.

Григорий посмотрел в ошарашенные голубые глаза и громко рыкнув, вылетел из палаты. Павлуша испуганно прижался к стене, прижимая к груди шоколадку.

- Марин, а что сейчас было? – Павел на негнущихся ногах присел в кресло, отчего-то ему сейчас было нехорошо. Терпкий древесный аромат сбивал с мысли, а еще, почему-то появился каменный стояк.

- Хм… глупый. Он тебе нравится? – в лоб спросила девушка.

Павлуша замялся и опустил голову.

- Марин, ты же понимаешь, что…

- Это ты ни хрена не понимаешь, я смотрю, и дальше своего носа не видишь! У тебя что, нюх отбило? Спасибо скажи отцу, что мне достались его гены, и я вместо тебя учуяла альфу.

- Что?! – изумленная мордочка Павлуши рассмешила Маринку.

- «Что-что», - передразнила она. – Григорий Олегович – альфа, которого ты почуял, и свидетельство этому – твоя топорщаяся ширинка.

- Я не… - Павлуша был такой испуганный и рассеянный, девушке оставалось только выдохнуть.

- Я могу чуять альф и омег, если ты забыл, но только если ароматы сильные. Вчера у Григория Олеговича был сложный день, и он на несколько минут, видно, отпустил свою сущность альфы из-под контроля, пока отдыхал в ординаторской, я туда зашла за рекомендациями и неожиданно почувствовала. А ты, глупый дурак, сегодня забегался со мной и забыл выпить свои чертовы подавители, поэтому тоже среагировал. А насчет Григория Олеговича, то я ему до твоего прихода раскрыла твой пол, поэтому он вылетел отсюда как ошпаренный, когда принюхался.

- Ты хочешь сказать… что он на меня среагировал? Он правда альфа? – глаза Павлуши загорелись маньячным блеском.