Я покачала головой и уткнулась в плечо Лайонелу. Мне была слишком сомнительна моя способность к рождению множества лордиков. Не с моим коротким сроком жизни, когда каждое утро я просыпалась и чувствовала себя мотыльком-однодневкой.

Тьма в очередной раз сыграла злую шутку, подкинув в сюрпризы беспокойство не только за свою жизнь, но и за жизнь еще не рожденного ребенка.

Пока я душила в себе набегающие слезы и вытирала их о рубашку мужа, решила одно: теперь я вынуждена любыми способами найти и расторгнуть свой кредитный контракт, будь то развод с Лайонелом или снос здания фирмы «Уж замуж невтерпеж» до самого основания.

Но прежде всего я была обязана разобраться, где просчиталась с противозачаточным зельем.

Уже следующим утром, когда Лайонел покинул дом по своим темнолордовским делам, я выпила обязательное снадобье от токсикоза и собралась к колдунье-травнице, с собой предусмотрительно прихватив пузырек с противозачаточным.

Добравшись на экипаже до окраины города, я решительно миновала ухоженную лужайку перед домиком ведьмы. Здесь росли безобидные садовые цветы: розы, флоксы, герберы, которые были лишь маскировкой. Все самые интересные травки знахарка выхаживала в теплицах на заднем дворе. От хищных мухоловок для борьбы с вредителями до волшебных помидоров, повышающих потенцию.

Я дернула за шнурок колокольчика, тотчас же в глубине дома раздался мелодичный звон. Хозяйка открыла быстро и немало удивилась, увидев меня на своем пороге:

– Леди Фрейм? Не ожидала увидеть вас так рано. Неужели ваше противозачаточное закончилось или пузырек случайно разбился? Но вы заходите, заходите.

Вслед за приглашением войти в дом я проскользнула внутрь, отказалась от предложенного чая и, уже сидя в гостиной, протянула колдунье пузырек, который та продала мне два месяца назад.

– Ваше зелье не сработало. Я беременна, – обвинительно выдала я.

Травница нахмурилась и, нацепив на глаза очки-половинки, с прищуром изучила склянку. Посмотрела снадобье на свет, откупорила крышечку, принюхалась, попробовала на вкус и только после этого победно выдала:

– Это не мое зелье. Я вам такой контрафакт продать не могла. Искусная подделка!

– То есть? – возмутилась я.

Внутри меня все вскипало от возмущения. Как же так? Колдунья однозначно виновата, сама где-то ошиблась с рецептурой и теперь еще не хочет признавать собственную вину!

– Это обычная вода, – пожала она плечами. – Только с запахом, как у моего зелья. Но составлял явно очень грамотный парфюмер, аромат в точности как у правильного противозачаточного средства! Так что вынуждена констатировать – этот пузырек куплен не у меня!

Она сказала это так уверенно, что я, пусть и нехотя, была вынуждена поверить. В этом случае выходило, что кто-то тайком подменил настоящее зелье. Да и версия с парфюмером звучала вполне правдоподобно, ведь флакончик всегда маскировался мною под духи, а значит, и заменить его могли в одной из лавок ароматов.

– Быть может, вы знаете, кто из мастеров мог выполнить заказ на такой необычный запах? – напоследок перед уходом полюбопытствовала у колдуньи.

– Ищите среди вампиров или оборотней. Только они обладают настолько чувствительным обонянием, чтобы составить столь точную копию.

Уехав от травницы, первым делом я решила не рыть землю носом и не искать, кто же приложил руку к подмене зелья, а заглянуть в ненавистную кредитную фирму.

За последние пять лет я несколько раз порывалась навестить «виновников моего замужества», но каждый раз, подходя к крыльцу и уже берясь за ручку, передумывала. Мне нечего было им сказать. Оснований требовать прекращения контракта тоже не было. Как не было и возможности показать договор гномам-юристам, чтобы они поискали лазейки в его пунктах.

В соглашении о неразглашении было четко прописано: если я кому-то расскажу о договоре, меня тут же ждет показательный штраф в размере пятидесяти процентов от моей непрожитой жизни. То бишь, если я додумаюсь ляпнуть хоть кому-то словечко, мгновенно рискую свалиться замертво.

Но вчера расклад изменился, и теперь у меня появился повод сказать работникам грабительской конторы все, что я о них думаю.

– Я требую расторгнуть договор! – почти рявкнула я на давнюю знакомую.

Демонесса, ни капли не изменившаяся за годы, даже бровью не повела, лишь лениво ткнула пальцем на табличку, висящую на двери: «Не входить. Совещание».

– И с кем же, простите, вы тут совещаетесь? – не менее громко продолжила я. – Кроме меня и вас, здесь никого нет.

Никого действительно не было. Все тот же стол, заваленный бумагами, почти пустые стены, разве что рамок с благодарностями от бывших клиентов прибавилось.

«Фальшивые!» – подумалось мне, ибо я не понимала, кто может быть благодарен за подобную кабалу.

Я перевела взгляд на демонессу и зло вперилась в нее глазами:

– Хватит юлить! Расторгай договор, сейчас же.

Мне было стопроцентно понятно: рогатая зараза меня узнала и теперь ломает комедию.

– А вы уже условия выполнили? – насмешливо удивилась она. – Развелись или умерли? На умертвие вы не очень похожи!

Пришлось в сердцах стукнуть кулаком по столу.

– Хуже. Я беременна!

Бровь демонессы скептически изогнулась:

– Очень за вас рада, но я-то здесь при чем?

Я ненавидяще уставилась на красноглазую гадюку. Она издевалась.

– Нет, ну а чего вы хотели? – притворно изумилась она. – Что вломитесь сюда, разоретесь и я побегу рвать договор на клочки? Леди Фрейм, пять лет назад я вас несколько раз предупредила прочесть и подумать, что именно подписываете. Так что или разводитесь, или смиритесь со своей участью. – Она равнодушно скользнула по мне кислым взглядом, пока не уперлась в живот. На ее лице отразилось ликование. – Все, что я могу вам предложить, – это новый договор, на легкую беременность и роды. Оплата всего лишь пять лет из жизни нерожденного ребенка. Конкретно вы ничем не рискуете!

Я с грохотом отодвинула стул, на котором сидела, от стола, и, не контролируя себя, схватила в руки чернильницу и плеснула ею в лицо гадине демонессе.

– Вот тебе, а не договор! – рыкнула я и, круто развернувшись на каблуках, выбежала из офиса, прячущегося на окраине города, в одном из самых неблагополучных районов.

Внутри меня все кипело. Ишь ты, чего захотела. Пару годиков у еще нерожденного дитятки украсть. Да я бы не простила себе никогда, если бы подписала такое. И все же что-то меня смутило в словах этой дряни. Уж слишком она облизывалась, предлагая новый контракт. Словно знала о чем-то, чего не знала я.

Страх и беспокойство неуютно заворочались во мне, заставляя тревожиться за будущее чадо.

Весь вечер мои нервы были натянуты, словно тетива лука, я ждала Лайонела, чтобы завести старую песню о главном. Мне был необходим развод. Вот только его ответ я знала заранее. Строгое и уверенное «нет». Поэтому остаток вечера провела, подбирая нужные слова.

В ожидании мужа я незаметно уснула в кресле у окна, чтобы проснуться от резкой боли внизу живота.

Скручивало просто адски, словно кто-то втыкал иголки и медленно вращал ими. Не понимая, что происходит, я сумела лишь позвать служанок и выдавить просьбу позвать мэтра Люциуса.

Меня переложили на кровать, пока я тихо скулила от боли и пыталась сжаться калачиком.

Гном, слава Бездне, явился очень быстро, после недолгого осмотра он серьезно взглянул на меня и строго спросил:

– Леди Фрейм, расскажите честно, пока здесь нет вашего мужа, – в его глазах читалась обеспокоенность, – до беременности вы принимали противозачаточные снадобья?

Мне пришлось, морщась от боли, сдавленно кивнуть. Тон грома мне не понравился.

– Я так и знал, – опустив руки, сообщил он. – И сколько лет это продолжалось?

– Пять, – пискнула я и вновь сжалась в комок.

Гном схватился за голову:

– О чем вы только думали, леди Фрейм?! Уму непостижимо! – Люциус нервно теребил ручки врачебного чемоданчика, словно сомневаясь, пока не извлек оттуда колбу с субстанцией ярко-малинового цвета. – Вот, выпейте. Это поддерживающее зелье.