Идем дальше. Бронштейн сказал, что в ресторане девушка то и дело смотрела на часы, как будто кого-то ждала. Полагаю, вы уже узнали от официантов, что Элспет поначалу ничего не заказала. Я думаю, она позвонила своему любовнику и назначила ему встречу, коль скоро обычно они не виделись по четвергам.

— Медсестра сообщила, что девушка спрашивала её, где телефон, вставил Лэниган.

Раввин кивнул.

— Должно быть, Норман согласился прийти или пообещал попытаться выбраться, и она отправилась в «Прибой» дожидаться его.

— И, тем не менее, пошла гулять с Бронштейном.

— Вероятно, обиделась, когда Норман не объявился. А может быть, у неё зародилось дурное предчувствие. Бронштейн говорил, что подошел к девушке, лишь когда заметил её нервозность, и предложил всего-навсего отужинать с ним, поскольку не любит есть в одиночестве. Бронштейн гораздо старше, и девушка, естественно, не чувствовала опасности. Кроме того, она была в ресторане, в общественном месте. Во время ужина Элспет, должно быть, убедилась, что Бронштейн — приличный человек, и решила провести с ним вечер. Вероятно, ей очень не хотелось оставаться одной: уж очень было гадко на душе. Бронштейн привез Элспет домой, она собралась спать, сняла платье и вдруг услышала сообщение о помолвке Нормана.

— И, зная о том, что Норман будет звонить с угла Кленовой и Лозовой в час ночи, побежала туда, поскольку было уже без пяти час. Накинула пальто и дождевик, потому что надо было преодолеть несколько кварталов, и помчалась. Так, рабби?

— Думаю, да.

— А что, по-вашему, произошло потом?

— Был дождь, и довольно сильный. Норман увидел возле храма мою машину и, вероятно, предложил Элспет сесть в нее, чтобы поговорить. Они забрались на заднее сиденье, Норман достал сигареты. Какое-то время они беседовали, потом, наверное, поругались, и Элспет пригрозила, что отправится к невесте Нормана. Он схватился за цепочку, которая была на шее девушки, и крутанул. Оставлять тело в машине было нельзя, поскольку Норману, очевидно, полагалось хотя бы бегло осматривать автомобили, стоявшие на улицах по ночам. Если бы труп нашли в машине, патрульному пришлось бы давать объяснения. Поэтому он отнес Элспет на лужайку и уложил за оградой. Сумочка соскользнула с сиденья на пол, и он просто не заметил её.

— Разумеется, вы понимаете, рабби, что у нас нет ни единого доказательства.

Раввин кивнул.

— Хотя все это звучит очень правдоподобно, — задумчиво продолжал Лэниган. — Стоило ей пойти к Рэмси, и помолвка Нормана с Элис была бы разорвана. Я знаю Рэмси, это хорошие люди, но очень гордые. До сих пор я думал, что знаю и Нормана. — Он взглянул на раввина и вопросительно вскинул брови. — Так вы обо всем догадались, а потом пошли к Серафино проверять свою версию?

— Вообще-то нет. У меня были смутные подозрения, но объяснение начало выстраиваться, лишь когда я увидел в комнате девушки радиоприемник. Разумеется, я имел преимущество перед вами, поскольку с самого начала у меня были основания подозревать Нормана.

— То есть?

— Он отрицал, что встретил меня в ту ночь. А я точно знал: Норман меня видел. Так почему же он соврал? Недолюбливать меня он не мог: мы не были знакомы. Признав, что встретил меня, Норман улучшил бы мое положение, но никак не свое. Ведь тогда было бы ясно, что я покинул храм задолго до убийства. Но, если он виновен или причастен к делу, вполне разумно попытаться навлечь подозрение на кого-то другого.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше, рабби?

— Потому что не располагал ничем, кроме догадок. Более того, раввину не так-то легко указать на человека пальцем и заявить, что он убийца.

Лэниган промолчал, и раввин добавил:

— Разумеется, у нас и сейчас нет веских доказательств.

— Добудем. На этот счет я спокоен.

— Как вы намерены действовать?

— Пока я не буду спрашивать Нормана, что сказала ему Элспет Блич в тот четверг по телефону и почему он не явился в «Прибой» на встречу с ней. Пусть сначала Силия хорошенько приглядится к нему. Она говорила, что на балу полицейских Элспет почти все время танцевала с одним мужчиной. Если ваша догадка верна, им должен оказаться Норман. А ещё мы допросим Симпсонов, которые живут напротив Серафино. Если Норман и впрямь часто захаживал к девушке, они могли заметить его ночью, — губы Лэнигана растянулись в улыбке. — Когда знаешь, что искать, найти это не так уж трудно, верно, рабби?

Очередное заседание совета директоров было несколько необычным, потому что на нем присутствовал раввин, с радостью и благодарностью принявший приглашение Якова Вассермана.

— Конечно, вы не обязаны, — сказал ему Яков. — И мы не станем вменять вам в вину отказ явиться на собрание, как не стали бы сердиться за это на любого члена совета. Я просто хочу, чтобы вы знали: мы будем рады видеть вас там, если вы пожелаете прийти.

Так раввин попал на первое в своей жизни заседание совета. Он внимательно выслушал секретаря, огласившего протокол предыдущего собрания, и чуть менее внимательно — доклады председателей всевозможных комиссий. Оказывается, главным вопросом повестки дня прошлого заседания было предложение осветить храмовую автостоянку.

Предложение это выдвинул Эл Бекер, который теперь и взял слово.

— Я навел кое-какие справки, — заявил он. — Сходил к тому электрику, который обслуживал нас в прошлом, привез его сюда и попросил составить примерную смету затрат. Электрик говорит, есть два способа сделать эту работу. Либо врыть три фонарных столба по тысяче двести долларов за каждый, либо укрепить прямо на крыше храма шесть прожекторов. Это дешевле, но пострадает внешний вид храма. Прожектора можно приобрести по пять сотен за штуку. Всего три тысячи, а не три шестьсот, как за столбы. Но тогда нам понадобятся часы, чтобы свет включался и выключался автоматически. Это недорого, однако ведь и сама электроэнергия стоит денег. Короче, всю работу можно сделать за пять тысяч долларов.

Участники заседания дружно и слаженно застонали, чем немало раздосадовали Бекера.

— Я и сам знаю, что это большие деньги, но без света нам не обойтись. Я рад, что сегодня здесь присутствует наш раввин. Он лучше других знает, что по ночам стоянку необходимо освещать.

— Но подумай, во что это обойдется, Эл. Сколько надо будет выкладывать каждый год. В прожектор не вставишь лампочку на шестьдесят свечей, а зимой свет должен гореть четырнадцать часов в сутки.

— Ты предпочитаешь, чтобы на стоянке паслись влюбленные или повторилась такая же история, какая была недавно? — парировал Бекер.

— Летом эти прожектора будут привлекать тучи комарья!

— Комарье все будет наверху, возле ламп, разве не так? А внизу, на участке, их не останется. Чем не причина провести свет?

— Нет, не так! Если свет привлекает комаров, они лезут во все щели!

— К тому же, живущим по соседству людям не захочется, чтобы огромная автостоянка всю ночь сияла огнями!

Раввин пробормотал что-то нечленораздельное.

— Что вы сказали, рабби? — спросил Вассерман. — У вас есть предложения по обсуждаемому вопросу?

— Я просто подумал, — застенчиво молвил раввин, — что, раз въезд на стоянку всего один, то можно просто навесить там ворота.

В комнате воцарилось молчание. А мгновение спустя все присутствующие вдруг заговорили в один голос, растолковывая друг дружке преимущества такого решения:

— Конечно, там же асфальт. Кто, кроме автомобилиста, сунется туда?

— А вдоль парадного фасада кусты, значит, остается перекрыть только подъездную дорожку…

— Стенли может запирать их вечером и открывать утром…

— А если его не будет в храме в день собрания, мы можем оставить машины на улице…

Гвалт стих так же резко и внезапно, как поднялся, и все участники собрания с уважением и восхищением посмотрели на своего молодого раввина.

Раввин сидел за письменным столом, склонившись над толстым томом, когда в дверях кабинета появилась Мириам.