- Да бляха муха, - бубнил спросонья воин, усаживаясь на кровать сникнув с головы капюшон, защищающий спящие глаза от солнечного света.

- По делу или как? - поинтересовался дежурный, внимательно всматриваясь в новехонький паспорт гражданина края, с черным вороном на эфесе и республиканским флагом на аверсе, а также на им же подобные оттиски и штемпеля на страницах документа Данилы.

- Я по делу, к жене и сыну еду, в Бутинском дворце живут, а парнишка турист.

- На него документы есть? - все так же рассматривая паспорт нового образца словно держит подобный впервые или же ища какой-то подвох спросил старший сержант.

- Да он у нас дурачок местный, совсем не говорит парень, жалко его, вот решил ему Большой Город показать, - произнес Данила, после чего военный моментально перенес взгляд на Васю, все так же сидевшим на заднем сиденье окутанный инеем и наблюдавший за происходящим в щель ДОТа, больше напоминающего черепаховый панцирь.

- Ладно мужики, проезжайте, туристы мля, - зевнул дежурный, поправив повязку на руке улегся на кровать, и засыпая сонным голосом отвернувшись к бетонной стене, снаружи которая была усеянная тоновой динамической защитой, все так же сонно продолжил, - Три дня гуляйте, а парнишку можешь в стройку устроить, а пока, гуляйте ребята, гуляйте, всего вам...- храпнув вскочил как ошпаренный кипятком.

- Макса, колонна едет?!

- Нету, спи Колян.

Внутри форта, напоминающий гигантский термитник со снующими, туда-сюда разодетыми военными в "Горках" и обшарпанных деревенских казаках во "Флоре", было до жути людно и как-то однообразно. Не то что бы "Цифру" никто не любил. Еще как любили, и каждый ее любил по-своему. Один ею свой табельный пистолет Макарова прочистит, другой залезет с ней прощать его величество Т-72. Ибо для других нужд камуфляж, отвратительного качества, сшитый абы как зэками в лагерях, не годился.

Да и расположенные остатки расформированных воинских частей по всему краю, служивые в которых позже стали регулярным войском Города, создав тем самым альянс из солдат самого разного сорта и вида, а также рода службы, располагало наличием огромных складов, упитанных "Флорой", а также новехоньких "Горок". Строительство и укрепление стен, а также ремонт развороченных от взрывов снарядов и бомб зданий, не прекращалось ни на час, словно увешанный лесами и лестницами Город, танцевал вальс кирпича и железобетона, а также застелив всюду свои паркеты асфальтом.

Наличие гладкого асфальта подарило желание Данилу разогнать свой мотоцикл, но вспомнив местные порядки, и что за подобное его тут по головке не погладят, резко зажал рычаг тормоза, почувствовав толчок инерции Василия в спину. Тот посмотрел на него обиженными и разочарованными глазами.

- Тут так не принято. Здесь вообще другие порядки - чем больше деревня или город, тем больше умов, так что гляди как бы тебя тут не надули. Вон видишь какую махину отгрохали? В прошлом году ее не было, только одна внешняя стена была, а это еще строилась тогда.

Данила показал рукой на новый барьер стены, стоящей прямо по середине города утыканную пулеметными вышками, правда в меньших масштабах и только по четырем концам света. Остальное прикрывали пожилые зенитные орудия, хоть и старые, а местами уродливые, все же способные разворотить в мясо легкобронированную технику. Всего было два кольца обороны, хотя еще на въезде в город, Данила заметил начало строительства третьего кольца. В самом Городе практически не осталось деревянных построек, замененные кирпичными одноэтажными бараками - брус шел на укрепление противотанковых рвов, а также заграждений с юга-восточной и восточной стороны Города, упиравшиеся прямиком кольями в сторону степи, от чего из-за всего этого деревенское сердце обливалось кровью - все же деревня есть деревня.

Так, что сами ворота, находившееся со стороны восхода небесного светила, а также южная железнодорожная однопутная линия жизни, и северная трасса, через которую заезжали Данила с Василием, были полностью свободны от ограждения, разделенные разве что массивными воротами на двигательном движке, да рельсовом шлагбаумом на путях.

Правда западная сторона, являющаяся одной на побережье реки, по одноименному названию которой казаки первопроходцы и дали название городу, беспокоила Данилу.

Проехав до центра новой столицы края, хотя некогда он и являлся ею вполне обоснованно, Данила остановил мотоцикл у нового КПП с новыми воротами, еще больше и обширнее первых, чего прежде как опять же и самой стены еще год назад не было и в помине.

- Здорова служивые, как служба? - произнес зазубренную фразу Данила, вытаскивая из-за пазухи внутреннего кармана бушлата пакет с документами и протягивая их дежурному по посту.

- Солдат спит, служба идет, - сухо произнес ефрейтор, глядя на своего подопечного дрыхнущего товарища, досматривающего сны о мирном времени. Контрольно-пропускной пункт ничем не отличался от предыдущего, все та же долговременная огневая точка облепленная, все так же динамическая защита, снятая с побитых танков, находившихся сейчас в ремонте на танковом ремонтном заводе, мимо которого проехал Данил с своим другом при въезде в город, разве что вместо ПКМ (пулемет Калашникова модернизированный) стоял РПК (ручной пулемет Калашникова). Да и сам стрелок не довольный судьбой, а также опостылевшей службой на контрольном пункте, был равнодушен к оружию, так что оно стояло в углу, упиравшись прикладом в пол.

- Документы в порядке, как у деда на грядке, а он что? - быстро осмотрев паспорт Данилы бросил свой взгляд военный человек на Василия.

- Брат мой двоюродный, - соврал для окраски Данила, - Он дурак, так-то, но нормальный, просто говорить не может, а документов на него нету.

- Ладно под твою фамилию запишу и твою же ответственность пропускаю. Кто там сегодня дежурит? - зевнув и растянувшись руками в разные стороны и изогнувшись в спине, подобно порванной гитарной струне спросил ефрейтор.

- Колян с Максом. - ответил Данила, упаковывая в полиэтиленовый пакет документы и пропуск.

- Колян вышел? Небось трое суток разрешил воли, гад недобитый. Я тебе неделю прописал, так что семь дней у вас есть, гуляйте. Эй Санчес, подъем мать твою за ногу!

- Я как встану так ты ляжешь.

- Я и собираюсь ложиться балда. Давай подъем, форма одежды любая!

- Разкомандовался тут, был во приличном звании, а так хуже дочери проститутки.

- Поговори мне еще тут, - буркнул ефрейтор на рядового солдата, уже принявшегося оборудовать пулеметное гнедо, а сам укрывшись в спальнике в одежде заснул крепким сном.

По какой-то иронии судьбы лагерь для беженцев был расположен в краевом музее, превосходивший по великолепию все окружные здания, хотя жителям Города было в те времена не до смеха. Сам Бутинский дворец, а если быть вернее краеведческий музей имени М.Д. Бутина, располагался в центре города. Затиснутый в объятья мешков с песком со всех сторон закрывающие даже окна первого этажа, да так, что даже солнечный свет не проходил, дворец напоминал пупырчатую гусеницу, нагло развалившись посредине Города. На крыше музея, прямо над третьим этажом был установлен пулемет, с бессменным расчетом во главе. Облепленный станковый пулемет, спрятавшись за противогранатной сеткой, издали напоминал здоровенного комара, высасывающего сок из гусеницы. Рядом стоящий монументальный забор, подпирающий небосвод, был обтянут колючей проволокой и его края задевали саму купеческую усадьбу. Внутри же не осталось и следа, от былого убранства музея - все экспонаты, за исключением фрески в раме на которой был изображен св. Георгий Победоносец, пронзающий змия сатану, и здоровенные зеркала, практически в один этаж ростом, которые М.Д. Бутин купил на спор во Франции и через Северный Ледовитый океан, а также по мелким речушкам приволок сюда, вглубь забайкальских степей, были убраны на хранение в Свято-Воскресенской собор. В самом здании собора, а точнее на колокольне вольготно устроилась парочка снайперов, просматривающая окрестности Города.