Тэ едва успел озвучить место, куда им следует идти, как грянул обезумевший гром, и поднялся ветер, разошлась вовсе не сентябрьская стихия. С разрешения Вожака Чимин набросил на Тэхёна свой плащ, чтобы защитить его от хлынувшего дождя. Он нечаянно глянул в ведьмовские глубокие глаза и пропал в них, слыша, как отчаянно забарабанило сердце…

По указаниям Тэхёна добрались до такой же плиты с рунами, что встретилась раньше, она залегла промеж двух вековых дубов. Следы пребывания чужаков ощущались теперь всеми. Что Чонгук, что Чимин, одинаково воротят носы от магии, но оба натолкнулись на ухищренное исключение, читающее под ливнем заклинание на своем языке.

— Неужто тут не нашли ничего? — громко удивился Чонгук. — Очевидно странное место, мимо такого не пройдешь.

— Нашли, но не вскрыли, — поправил Чимин. — Тэхён произносит надписи задом-наперед. Я читал, что есть такая обратная шифровка, а вот скорочтением на ней владеет далеко не каждый.

То, с каким восхищением Чимин отзывается о Тэхёне, как любострастно смотрит, Чонгуку встряло костью в глотке. Он сжал челюсти и подумал, что подчинить Чимина придется волей-неволей, чтоб не путался под ногами и выказывал послушание.

— Всё, — Тэхён прихлопнул в ладоши.

Непогода разом стихла, ветер упал до штиля. Но ландшафт не менялся, вопреки ожиданиям волков, земля не разверзлась и не раздался небесный горн.

— Там, глупенькие, — улыбнулся Тэхён, указывая вперед.

За спинами волков просела почва, примялась трава. Чонгук вдарил по ней ногой, и сухая, точно бумажная, толща обвалилась вниз, открывая проход. Сырая черная лестница вела под землю. И как только троица спустилась – проход затянулся, хрустя сплетающимися корневищами.

— Только вот что, господа звери, в отличие от вас, я в темноте без зелий ни черта не вижу, — Тэхён обхватил обоих за руки. — Поэтому давайте держаться вместе.

Ведьму тянули из стороны в сторону с рвением до тех пор, пока Чонгук попросту не взял ее на руки и не зарычал на Чимина. Робко проскулив, Чим больше не посмел идти наперекор. Запутанные подземельные коридоры заполнились неизвестностью и давящей тишиной, перебивающейся шорохами грызунов и насекомых. Тэхён плотнее прижался к Чонгуку и поцеловал его аккурат меж ключиц, шепнул ему, чтоб не злился, он чувствует: Чимину уже можно доверять. Ему хочется, чтобы у Чонгука появилось как можно больше верных союзников.

========== 6. ==========

Не приобщенный к альфе, Чимин всю дорогу так и норовил попортить ему кровь, то попадаясь ненароком под ноги, то путая дорогу. А между тем, непроглядно-черные коридоры не имели ни конца, ни края. Тэхён так и просидел на руках Чонгука, робко прижавшись к его груди и слушая биение бесстрашного сердца. Продавленная теплой сыростью земля петляла то вверх, то вниз, это Тэхён чувствовал по перепадам температур.

Насекомые и прочие твари не доставляли ни малейших неудобств, и так и не стали причиной чьих-нибудь страхов. Почти. Только единожды Чимин, впутавшись носом в паучью липкую сеть, заскулил и тихо попросил о помощи. Чонгуку помогать показалось делом низким, поэтому пришлось опустить Тэхёна, а тому на ощупь снять мохнатое членистоногое с макушки молодого волка. Заливистый ведьмин смех запал Чимину в душу, но он решил – больше не попадет впросак, а уж тем паче, не станет поводом для насмешек со стороны Чонгука, чей саркастический оскал прописался минутой позже.

Зверей влек опыт и осторожные подсказки Тэхёна, что вовремя выводил из тупиков, упрямо говоря: «Не сюда». В конце концов, когда он абсолютно уверен в правильности выбора, их встречает сплошная каменная преграда.

— Вот вам и пожалуйста, — ворчит Чимин, — пришли.

— Не возмущайся, будь добр, — просит Тэхён. Никаких признаков былой силы нет и в помине. А между тем, по его расчетам, они как раз под руинами первого волчьего города. — Не понимаю. Как только мы вошли, я был уверен, что остаточная магия ведет прямо сюда.

Чонгук, до того сохранявший спокойствие, вдруг резко припадает к стене и часто дышит, схватившись за грудь, и Чимин оказывается рядом быстрее, чем Тэхён – на слух, но оба вовремя подхватывают и задают взволнованные вопросы.

— Что?! Что такое?!

Им непонятно, они не видят. А у Чонгука плазменно-белые полосы перед глазами, и кто-то шепчет прямо в ухо, кричит: «Не приближайся», напускает страху в жилы, стучит по легким, как по барабанам. Он цепляется за руки спутников и пережидает бурю, а та не спешит убывать.

Тэхён распознал оттенок защитного заклятья, какие обычно витают вокруг тех мест, что не хотят быть найденными. Но оттенок сложный и горький, и если бы не связь с Чонгуком - он бы не понял, как действует формула. Значит, кто-то опасается равно как ведьм, так и волков. Весьма предупредительно.

Не успел Чимин издать ни единого междометия, как перед его носом случилось нечто особенное: Тэхён подался вперед и припал к губам Чонгука. Невдомек юнцу, что так Альта́ра единит души и читает своего избранника, что так же обезвредит опасное разъедающее заклятье и добьется треска среди долговечного камня, раздавшегося совсем рядом.

И Чонгуку намного легче: он пытается уловить Тэхёна, чтобы продлить мгновение, скользит языком меж его губ, сжимает ягодицы, но тот его одергивает, кивая в сторону Чимина и выдыхая тяжело дающееся: «Нет». Между ними пляшут искры, Чонгук недоволен.

Чимин сжал челюсти и толкнул плечом показавшуюся расщелину. Камни тут же обсыпались вниз, точно пыль, и завиднелись признаки ровного света, расстилающегося по гладким округлым стенам. Ход давнишний.

Убежище старца, все еще теплое святилище, в которое они входят спустя минуту, тем не менее – пустует. В передней овальной комнатушке раскиданы по полу сухоцветы, придвинуты к столу три самодельных стула, на каменной столешнице заплесневели чайные травы в посудинке, и остались огарки свеч в облипших воском подставках. Источник света вовсе не огонь, а кристалл, какие заряжают на солнце и подпитывают магией, они могут гореть годами, а потому неясно, надолго ли покинул хозяин жилище, а главное – когда. Тэхён сообщил об этом, и Чонгук с трудом принял весть о том, что здесь их ничего не ждет.

Чтобы пройти через арочный низкий проем в другую комнату, всем пришлось сгибаться.

— Да какой же он мелкий, этот старик… — возмутился Чимин, который и сам не отличался высоким ростом, но всегда любил найти повод заметить тех, кто его ниже.

— Кто бы говорил, — все-таки не сдержался Чонгук.

— Успокойтесь, как дети малые, — вздохнул Тэхён и огляделся.

Спальня старца представляла собой маленькую комнатушку, обставленную не без причуд: кровать чуть наклонена набок, расставлены по углам горы книг, а карты и рукописи сикось-накось приклеены к стенам, из сундуков торчат туго перевязанные свитки. Пока Чим и Чонгук брезгливо пересматривают по велению ведьмы названные сундуки, сам Тэхён внимательно изучает надписи, водит белым ноготочком по старому пергаменту, перечитывает вслух алхимические заметки. Его не оставляет в покое мысль, что им уготовано послание. Послание, распознать которое способен только тот, кто внимателен.

— Думается мне, что наш ведун либо давно почил и испарился, либо настолько хитер, что мы его и не выследим, — Чимин перестал копаться среди отслуживших оберегов и поднялся с корточек. — Надоело глотать пыль.

Чонгук его неожиданно поддержал, и Чим даже приосанился, выпятив грудь.

— Да, Тэхён. Мы даже не знаем, что ищем, так что толку от пересмотров этих побрякушек маловато…

А Тэхён уже не слушает, а складывает картинку из многочисленных частей. Он отошел в дальний угол комнатушки и посмотрел на выступы и выпуклости, предметы. Неидеальные поначалу линии приобрели особое значение, хаос - специфический порядок.

— Это триграммы… — восклинул Тэхён и захлопал. — Представляете, триграммы! Как же он додумался?!

Волки обрадованы сдвигом с мертвой точки, свели брови и дождались, пока Тэхён выведет черточки графитным стержнем на потемневшем листке. А потом он старается объясниться.