— Тэхён…
Намджун переглянулся с Вольваном.
— Причастили, значит. Надо торопиться, — рыкнул тот.
Все жители, от мала до велика, одетые в черные накидки, битком набили Храм и площадь перед ним, замерев в тесном единении. Чонгуку велели оголить торс, дали испить вина и, уложив на алтарь, немедля приковали. В отблеске зажженных факелов он влажными глазами смотрел на знакомые лица: испуганного Чимина, Хосока, суровых и сосредоточенных дядю и Намджуна.
После предисловия на древнем языке, прогремели барабаны, подбираясь под фоновый монотонный ритм. Очертания поплыли, закололо мышцы. Грянул раскат голоса Намджуна, блеснуло лезвие, и Храм наполнился отчаянным вскриком боли, тенью вскинувшегося тела. В животе Чонгука по самую рукоять оказался раскаленный кинжал.
Чим было кинулся вперед, но его задержал Хосок, тревожным взглядом объясняя, что так и надо. Волки волнами опустились на колени, притянуло и Чимина. Хосок перенял у одного из волков бубен, Надмжун зачитывал заклинание, перекрикивая Чонгука, кидающегося от облика волка к человеческому, от рычания к крику. Звенели цепи. Его кровью Намджун обмазал лоб Чимина, дал слизать с пальцев и лишил сознания.
…Чонгук бежал по лесам лапами предков, смотрел их глазами и видел, как погибают сотни, как горят в огне, распадаясь в пепел. Он становился частью одной общей доли, носителем памяти, его тело разрывалось и сшивалось заново, втискиваясь в узкие переходы и переливаясь из сосуда в сосуд. И так по нескольку раз, пока обессиленный разум не накрыло чернотой, допустив до синеватых чертогов безболезненного течения. Там не было ничего, кроме водопадов, стекающих в самые ребра. Чонгук перестал бояться, наблюдая за тем, как отскакивают от воды камешки… и сквозь эту воду он увидел лицо Тэхёна, увидел цветущий сад и чужака, прикасающегося к нему, чужака, берущего его в ложе и замыкающего руки на резных лопатках, тонущего между сладких бедер и срывающего с алого рта поцелуи.
И Чонгук увидел войны, полыхающие города из прошлого, но рядом с ним вдруг предстал Чимин, а это значило, что у подножия – будущее. Рассвирепевший Чонгук истреблял людей, ведя за собой Ночных, собирая племя в одно целое. А напротив застыла фигура предателя, стремящегося изничтожить волков, и толпы людей и волшебников шли за ним, а впереди развевались белые одежды, и слезными озерами застыли ласковые глаза.
Тэхён. За что…?
Он не смог спросить, подав мечом вперед и вспоров ему живот. Рубиновая струйка, стекшая по подбородку, знаменовала улыбку, полную облегчения.
…Новый мир встретил Чонгука с криком, севшим до хрипа и шепота, он отчетливо расслышал:
— Так примите же нового Альфу!
И подземелье точно сотрясло вулканической мощью синхронного «Да!».
Как и ожидалось, не осталось и шрама, а изменения Чонгуку приглянулись: левое плечо напрочь покрылось орнаментом татуировки, да и взгляд стал серьезнее и глубже. Видна стать, порода, сила. Теперь это самый настоящий Альфа. Не понравилось ему только одно - видение во время инициации, видение-зло.
Намджун так и застал его перед зеркалом вполоборота.
— Любуешься?
— Было бы чем… — махнул рукой Чонгук и набросил рубаху. — Ты ведь знаешь, о чем я скажу.
— Знаю. Каждый, кто через это проходит, может заглянуть в будущее, но оно вовсе не обязано исполниться. Всё поддается изменению.
— И тем не менее, неприятно, — поежился Чонгук. — До затмения еще два месяца. Храм - единственное место, где можно провести бракосочетание. Враг вряд ли сунется к нам без тщательной подготовки. Мы ведь оба понимаем, что они забрали Тэхёна не для шантажа, и что о нас они не знать не могут. Нам нужен план, но прежде всего – исчерпывающая информация о тех, против кого мы боремся.
— Выясним, будет сделано, — прищелкнул пальцами Намджун. — Я зачем зашел-то…? Тебе бы народ поприветствовать, так положено. А потом за трапезой всё и обсудим.
Одевшись и приготовившись, Чонгук вышел из Храма. Ослепительный свет псевдо-солнца, которое заменял кристалл, ударил в глаза. На площади смиренно ожидали люди, а рядом пританцовывал Чимин и благородный Вольван, встретившие поклоном.
— Вещай, Вожак.
Он взобрался на ступени повыше. Раньше Чонгук и двух слов бы не связал, но сейчас сам себе диву дается: речь чистая, сложная, правильная и выразительная. Он рад видеть всех и каждого, рад вести за собой. Ночные вознесли Альфе дары в виде добычи, цветов, всяких рукоделий и вещиц для быта. Церемония затянулась, а потому обед у дяди стал более, чем долгожданным.
Малыш Тай просидел несколько минут с открытым ртом, любуясь братом, и Хосоку, сидевшему рядом, пришлось самостоятельно его закрывать, указав на остывающую еду.
Поделившись опасениями и догадками, Чонгук каждому дал слово, выслушав ответные предложения. В том, что Ведающие расположились на Юге – сомнений нет, это подтверждает и Намджун.
— Стремиться туда мы, естественно, не будем, — Чонгук перенял у Чимина принесенную карту. — Телепортироваться незаметно посредством магии Намджуна может только небольшая группа, верно?
— К сожалению, и Квин не всесильны, живут по порядкам мироздания, — кивнул старик. — Так что, да.
— И выкрасть Тэхёна у нас вряд ли получится, — вздохнул Чим.
— Все и не может быть так просто, — согласился Чонгук и, взявшись рассматривать карту, накрепко задумался. — Стоит ожидать нападения на своей территории, а это значит, что нужно будет увести женщин, детей и стариков.
Совет в кругу верных товарищей решили провести вечером, когда успокоился город, и утихомирились домашние. Первым делом Чонгук поблагодарил присутствующих за то, что они остаются рядом. Перемены в его характере всем еще в новинку. Из мальчика в мужчину за пару суток – не шутки.
— Итак. Как мы уяснили ранее, соваться в логово – себе дороже. Прежде всего, мне нужно узнать, как тот сукин сын - Юнги, который идет на поводу у Ведающих, может быть Альфой. Есть варианты?
— Полагаю, что с самого рождения он был ими избран в качестве экспериментальной игрушки, — поведал Намджун, подняв руку.
— Не стоит соблюдать такой официоз, старик, — рассмеялся Чонгук, — я хоть и стал серьезнее, но не настолько же. И да, я с тобой согласен. Понятия не имею, как они того добились, но задумка удалась. Зачем им в таком случае Тэхён?
— Полноценно раскрывшийся Альта́ра, как представитель от людей – имеет свойство влиять на образ их мыслей и контролировать бессознательное, — без запинки выдал Хосок. — Полагаю, в качестве управляющего инструмента Тэхён попросту не имеет аналогов. Извини за сравнение…
— Допускаю, — Чонгук прошелся по комнате и взглянул на Чимина, улыбнулся ему. — Таким образом, можем ли мы предположить, что Ведающие на этот раз столь изощренно пытаются столкнуть людей и волков, используя детскую травму некоего полуволка?
— Вполне, — Вольван почесал бороду. — Одним выстрелом двух зайцев. Тэхён, как заложник, чтобы держать нас под контролем, и он же как порох, способный поджечь устоявшийся мир, стоит только свести его с королевскими особами… Однако ж, не слишком ли глупо с их стороны сталкивать предназначенных…?
Намджун, долго думавший над тем, стоит ли высказываться на предмет постигших его домыслов, всё-таки не выдержал и, выйдя вперед, развел руками.
— Они никогда и ничего не делают просто так и из прихоти. И если додумались до того, чтобы уготовить полуволку участь Альфы, давя его мотивацией мести за испорченное детство, то наверняка подточили под него и другие части истории. Фактически, Альта̀ра не может принадлежать никому, кроме своего Альфы, ни один из волков не имеет права владеть им, но наш псевдо-герой идет вразрез с правилами.
Может быть показалось, но у Чонгука заскрипели от злости зубы. На удивление, он спокойно поинтересовался, чего ожидать в том случае, завладей Тэхёном Юнги.
— Близость на уровне кровной, в принципе, не даст сбоев: там гораздо интереснее, как кровь повлияет на Юнги, но если состоится… — он откашлялся и затянул паузу. — Если состоится близость физическая, то Тэхён начнет быстро ослабевать, потому что станет отдавать силу, но не получать ничего взамен. И именно потому, что я не думаю, будто истощение Тэхёна входит в планы Ведающих, начинаю подозревать, что у них есть еще какие-то козыри. Столкновение людей и волков может стать лишь ширмой. Им нужна не война, а какие-то весомые результаты.
