— Выяснить, кто же первый! — не стерпел Чим.

— Точно. Эта отчаянно глупая идея, высказанная вслух, дала толчок сомнениям представителю каждого клана и дошла даже до глав отдельных стай. А чтобы зажечь пламя раздора, как известно, достаточно иногда подбросить в нужные щели угля, чем и была та уловка. Далеко не сразу, но между волками тоже разошлась идеология «первенства». Кто-то из тамошних научных умов гнул линию вполне мирно, кто-то начал враждовать в схватках. В общем, каждая лягушка хвалит своё болото, и в этих условиях внутренних распрей, люди стали вытеснять отвлеченных покровителей прочь из городов и поселений, устраивали восстания и призвали к помощи магов – единственному запрещенному и действенному орудию.

В какой-то из моментов шаткое перемирие треснуло, и началась война. Не многие в то время понимали, во имя чего размахивают мечами. Под гласы: «За людей!», собирались целые армии. Вероятно, у кого-то и были причины ненавидеть волков за их постоянное вмешательство, за то, что они подавляют страхом и авторитетом. Годами накапливаемый ужас стал катализатором, пробудившим фанатиков и безумцев, религиозных идеологов и агрессоров, управляющих толпами. Но эта война ни в коем случае не стоила стольких невинных жизней.

Намджун перевел дух и попросил Чимина подкинуть ему яблоко, которое по мановению магии развалилось ровно пополам.

— Таким образом, больше не осталось точек соприкосновения, — вторую половинку Намджун отдал Хосоку. — Люди повсеместно нарушали Соглашение, тем же отвечали и волки, а самые ожесточившиеся, в попытке защитить и накормить родных не брезговали и человеческим мясом. Оттуда отдельная сказка о волках-людоедах.

Колдуны же стали востребованными, как никогда, их чествовали и уважали до тех пор, пока они не прибегли к вражде и между собой, гоняясь за званиями лучших. Короче говоря, если был повод повоевать - использовался повсеместно, отношения рас использовались фоновым мотивом. Но да, люди загорелись целью изничтожить волчье племя, а те, в свою очередь, с особым рвением старались истребить людей. Конечно же, не все следовали общепринятому шаблону поведения, но стихийные явления тем и опасны – не видно им ни конца, ни края, ни правых, ни виноватых…

Устав разглядывать карты и плохо разбираемый почерк, Хосок уселся по-турецки на кровать и обнял подушку, а Чим взялся за недоеденный пирог. Чонгук же сидел неподвижно и напряженно.

— Наверное, вы уже догадались, что в те тяжелые годы и должны были явиться миру Альфа и Альта̀ра, подходил их час, зрела их кровь. И они были, молодые, страстные, встретившиеся случайно и не совсем. Они могли изменить ход войны, могли в союзе влиять на сознания, очищать мысли, только так и не поспели до затмения… Альфа происходил как раз из северных, а нареченный муж его проживал на юге и тут был проездом. Укрываясь от соплеменников, ненавидящих людских «выродков», Альфа отправился на юг, где его приютила одна стая, и укрывала так долго, как могла. Оттуда и та самая причина ненависти северных к южным. В то время, как другие волки пытались объединяться против людей, эти покрывали одну из самых важных людских фигур, ни во что не ставя прошлые заслуги клана. Конечно, их выследили спустя время. Скрыться было уже невозможно, над ними висел дамоклов меч, и Альфа после совместно проведенной ночи убил любимого, не пожелав ему участи быть выпотрошенным сородичами, а затем покончил с собой – перерезав глотку и улегшись в постель к уже мертвому мужу.

Непонятные звуки. Это Хосок захлюпал носом, и Чимину пришлось к нему подсесть, чтобы утешить и дать приложиться лбом к груди.

— Что ж так грустно-то?… — взвыл он.

— Таков был его выбор, Хосок. Ну чего ты, боже, такой чувствительный? — Чимин принялся гладить его по голове.

Чонгук почти никак не отреагировал, только прикусил щеку, и Намджун заговорил вновь.

— Дела таковы, что если когда-либо Альфа кончает самоубийством, род волчий становится обреченным на вымирание на многие десятилетия, потому как проклятие самоубийцы тянется сквозь поколения, не давая волчицам плодоносить вожаками. Волки не хотели этого допустить, но допустили, о чем позже сильно жалели и из-за чего вынужденно начали собираться в мелкие, но стаи, чтобы обеспечить выживаемость. Пусть и так, но обреченные возлюбленные, все же повлияли на ход войны.

Именно поэтому, Чонгук, ты настолько важен, ты знаменуешь конец распрям, новый расцвет, эру. И по той же причине, по какой тебя ждут волки, тебя уж точно не ждут люди, заплесневевшие в налаженном и гниющем мирке, где без волчьего чуткого контроля разлагается всякая мораль. Почему я и склоняюсь к мысли, что моему давнему товарищу из Квин кто-то влиятельный нашептывает действовать супротив тебя и друзей.

— Кстати, а что насчет вашей пятерки? — поинтересовался Чим. — Как вы появились-то вообще?

— Пять больших стран нынешнего Альянса… Мы - посланные ко двору пятеро магов. Учились мы, скажем так, подпольно, в народе считались обычными советниками, но свое дело знали и старались подучиваться знаниям и у волков. В отличие от наших правителей, мы не чурались возможности проводить недели в стаях, пить дождевую воду и есть мясо, которое для нас, как для почетных гостей, даже вкусно готовили. Мы наладили тесный контакт с их жрецами, и именно им обязаны посвящением в волчьи секреты. Вы спросите, кем мы были посланы? Пока я отвечу лишь – Ведающими. Такие есть всегда, во все времена, в любом из миров.

— Что ж, такой ответ меня устроит, — улыбнулся Чимин.

— Говоришь, что волки меня ожидают? — недовольно фыркнул Чонгук. — Что-то я не особенно заметил, пока отбиваюсь от них с малых лет.

— Помни, что везде могут быть свои предатели, Чонгук. И что смерть твоих родителей не обязательно была только от волчьих рук. То могли быть и засланные перебежчики.

В повисшей паузе со смаком затрещал печной огонек.

— Ты не можешь этого знать! — огрызнулся Чон, вскакивая и глядя исподлобья. — Тебя там не было!

— Как скажешь, я просто рассуждаю… А за вожака тебя еще принимать рано, друг мой. Ты не прошел обряд инициации, ты только пока еще пахнешь, как Альфа, но им не являешься.

Чимин засвистел на фоне, и Гук догадался – этот малый знал, но не знал лишь, как преподнести, чтобы остаться целым и невредимым. Против Намджуна Чонгук выступать не решается.

— Плевать мне пока на эти твои россказни, потому что я должен найти Тэхёна.

— Мы должны, — мягко поправил Хосок.

— И найдем, непременно, — успокоил Намджун. — Ты же чуешь, что он жив. Неподготовленным тебе в мир идти нельзя, иначе наломаешь дров больше, чем нарубил их мне сегодня. Между прочим, спасибо.

Насупившись, Чонгук буркнул: «Пожалуйста» и сложил руки на груди.

— Каковы планы тех, кто не хочет моего явления в свет?

— Здесь варианта два. Либо, чтобы ничего не менялось, либо – чтобы изменилось всё. И если у них в руках будут такие удобные инструменты, как вы с Тэхёном, они смогут многое.

— Кто же эти люди…? — вытянул шею Чимин.

— Судя по масштабам разворачивающегося действа, боюсь бросить догадку, что это и есть Ведающие. Узнаю их почерк.

— Чёрт подери! — выдавил Хосок, не то испуганно, не то с энтузиазмом. — Чёрт подери…

Он мог читать о таком только в глубинах взломанных библиотек, в старых книгах, пропахших формалином.

Намджун посмотрел на Чонгука с родительским радушием. Он всё еще горячий, импульсивный, дерзкий… Иными словами, неготовый для больших игрищ волчонок, и дуется на то, что для его великой персоны так мало «можно» и так много «нельзя». И Намджун постарается успеть его подготовить. Он обязан. Это его судьба.

***

Всё тело застилала жгучая боль. Всплеск огня внутри живота, блеснувшие любимые глаза впереди… А сил дотянуться уже нет, как и вздохнуть.

Чья-то могучая челюсть клацнула позади, ухватив Тэхёна за шиворот в самый последний момент, и дальше – дальше настала погрязшая в тишине пропасть.

========== 10. ==========