Выслушав оглушительную исповедь, Тэхён схватил Намджуна за грудки и высказался ошеломительно хладнокровно, звонко чеканя предложения.

— Если бы такое случилось со мной, я бы никогда не пошёл к Чимину за тем, чтобы его насиловать и сделал бы всё, чтобы он был счастлив. У меня бы хватило ебаного мужества поговорить с ним по-человечески, а не размахивать членом, цепляясь за фантазию последнего дня и отчаяния. Ты представить себе не можешь, насколько жалок.

Сплюнув ему под ноги, Тэ почувствовал себя нереально дерзким, его разум прояснился и еще вчерашние сомнения стали таять на фоне нахлынувшего желания немедленно обнять Чимина и попросить прощения.

Он ворвался в клуб на одну из репетиций ослепительно ярким и солнечным, вообразив радугу, букеты цветов и симфонию Моцарта, а наткнулся на мрачные лица Чимина и «Хосока-освободителя», бравирующего на подиуме. Улыбка Тэхёна растворилась в небытии.

— Пиздец, господа! — Чимин скинул туфли и подхватил рукой, нацеливаясь убраться.

— Вы не хотите мне объяснить, что тут происходит? — Тэ неодобрительно покосился на Хосока.

— Воу, ты-то и не в курсе? — Чим присвистнул. — Хосок сказал, что вы вчера пили вместе, после чего принес извинения за то, что поцеловал тебя. Но самое крутое, что он видел, как ты входишь в отель с, блядь, поверить не могу - Намджуном! Замечательно. Сто из десяти возможных баллов в пользу «Тэхёндорра»!

Переговоры не удались: Чимин покинул залу, и Тэхён обреченно выкрикнул, обращаясь к Хосоку:

— Зачем ты рассказал ему?!

Спустившись, Хосок взглянул с запоздалой честностью и коснулся его плеча.

— Потому что люблю тебя, Тэ. Имею полное право.

Империя пошатнулась.

========== 7. no brakes ==========

На разговоры или уловки Чимин реагировать наотрез отказался: сидит себе на барном стуле и болтает ногами, созерцая жалкие попытки Юнги самостоятельно замутить им на пару яичницу после долгой бессонной ночи.

Чимин переехал на пару дней, чтобы успокоить нервы и не видеть Тэхёна. Для Шуги распад «семейки» в эпоху перемен не самое лучшее подспорье, потому он тоже прилично расстроен, еще и каша в голове по поводу Чонгука и всех событий вперемешку. Обоим не до веселья, но чисто символически нужно придерживаться прежнего ритма жизни и держать дружеские подъёбы на уровне выше плинтуса.

— Он думает, что может играть в ту же игру, с какой мы начали. Хосок вернулся, чтобы присобачить нам статус тройственных отношений, — шипит Чимин, доведенный до ручки.

— Тройственного траха, — не постеснялся исправить Юнги. — Я не думаю, что эта дипломатическая миссия может хорошо закончиться. Вы же все на голову ебанутые извращенцы.

— Спасибо за поддержку, — Чимин растянул губы в фальшивой улыбке. — Мне прямо полегчало.

— Не обижайся, я любя. Вообще, странный ты дохуя, Чим, — Юнги подул на загоревшийся краешек бело-жёлтого пятна в сковородке, — квартира твоя, проблемы Тэхёна, а ты взял и съехал, будто самый левый.

— Не левый, а разумный. Я не собираюсь с ним расставаться, мы стояли на краю и из-за причин похуже. А квартира наша, потому что за аренду вместе платим.

Скорчив скучающую рожицу, Шуга пожал плечами.

— Извини, но… Разве Тэхён работает?

— Ему родители деньги присылают, — Чимин поднес две тарелки. — Типа карманные, но их достаточно много.

— Хера. Нам так не жить.

— Ну, хоть у кого-то правильная семья. У меня вон отец продолжает заливаться, на прошлых выходных я замок дома переустанавливал, который он по-пьяни расхерачил.

— Спасибо он тебе точно не сказал.

Они переместились к столу и синхронно сели.

— Ничего не сказал: когда я приезжаю, он обычно в отрубе, что к лучшему, — и Чимин поставил перед собой бокал и бутылку вина, которые подготовил заранее.

— Не понял, — обомлел Юнги. — Что за царские забавы?

— Полезно для пищеварения.

— В десять утра?

— Всегда, — Чимин улыбнулся. — Да не переживай ты, это вовсе не тенденции к развитию наследственного алкоголизма.

— Я и не переживаю. Ты просто жирно подчеркиваешь накатывающий депрессняк, а я человек непьющий.

— Хочешь сказать, действую, как искуситель?

— Как раздражитель. Впрочем, ладно. Ты мой друг. Наверное, тебе можно.

— Что-то сверх того можно теперь не только мне, правда? — ухмыльнувшись, Чимин с чистой совестью выпил бокал и старательно разжевал брошенный в рот кусок пересоленной яичницы.

С его стороны это не звучит язвой, но Юнги всё равно обижается, болезненно переживая то, чему позволил случиться. Когда он впускал гостя-мальчика в качестве друга, способного помочь пережить трудные времена, у него и в мыслях не было, что они преступят пороги к телу. Будучи на редкость деликатным в подобных вопросах, Чимин и слова поперек не сказал на рассказанное Юнги. Он его понимает и даже пробует наставить на путь истинный после очередного звонка Чонгука, который Шуга пропускает и откидывает телефон на соседнее кресло.

— Никто не скажет тебе, как поступить правильно, дружище, — Чимин приобнял его. — Решать тебе. Намджун вряд ли в твоих глазах выглядит монстром, и я понимаю, почему. Мы все немного мазохисты, правда? Сделай со мной то же самое Тэхён, и спустя какое-то время я бы не был уверен в том, что он само зло. Я бы засомневался из-за собственных чувств. Но если ты отложишь в сторону прошлое и оставишь настоящее, можешь ли сказать, кто для тебя Намджун?

Едва не заехав Чимину по лбу за высокопарную нотацию, Юнги насупился и тяжело выдохнул, потирая колени.

— Да не знаю я. Намджун есть Намджун…

— Видишь? До и после, а человек один и тот же. Значит, он всегда был таким. Конечно, он сволочь.

— Сволочь? — удивился Юнги. — Нет. Оно и так понятно. Он как тиски. Постоянно пытался меня исправить, согнуть на свой лад, чтобы я принял удобную форму, ему всегда что-то не нравилось. Но он и не давал обещаний о вечной любви и венчании под звон колоколов.

Чимин затаил дыхание и заглянул Юнги в глаза.

— Поэтому ты и не можешь выкинуть его из головы. Одно из двух: либо он тебя источит изнутри, как паршивый термит, либо ты выдерешь его с кровью. Тогда-то тебе и понадобится бальзам.

Называть бальзам по имени он не стал: во-первых, по телеку началось вечернее шоу, а во-вторых, Шуга должен разобраться самостоятельно и без учета сторонних пожеланий. По секрету, Чимину хотелось бы, чтобы хён был под крылом не менее сильного человека.

***

Когда-то они уже играли в испорченный телефон, только на этот раз Юнги передавал послания для Чимина через раз, а возвращал ответы и того реже, да обязательно с какой-нибудь колючкой вроде: «К вам послание от князя, сир» или «Я ушел на попятную, а вы ставьте запятую». В общем, прежняя ладная беседа с ним не складывалась, и это Тэхёну не претило, поскольку вина и ответственность за внезапный поворот целиком и полностью лежит на нём.

Шуга в амплуа адвоката Чимина вполне приемлемо смотрится и рекомендует не дурить и завязывать с игрулями в жертву, разруливать всё как можно быстрее, потому что таких, как Чимин, днём с огнем не сыскать. Тэхён и так старается, но общаться с Хосоком он не в состоянии, открыто презирает его за подлянку, о причинах которой даже думать не желает.

— Он меня любит… Херня, правда? — Тэхён размазывает соус по тарелке.

В шашлычной густо пахнет дымком и мясом, пряностями. Хён поглощен процессом принятия пищи, как буддист молитвой.

— Почему херня? Может, для тебя тогда и был тупо трах, а у Хосока всё время сердце болело. И на тройничок он пошел не из-за Чимина, балда.

— Я знаю.

— А чё тогда выёбываешься, как муха на стекле? — Шуга отодвинул опустевшее блюдо и поковырялся зубочисткой в зубах. — Выразил человек чувства, признался, красавчик. Если бы реально его целью стояло ваше разлучение, то стал бы он как баба действовать? Из вашей троицы он второй по крепости яиц после Чимина.

— Вот спасибо, — прошипел Тэхён.

— Пожалуйста, — козырнул Шуга. — Да, он мудак, что Чимину слил, но с другой стороны, ты бы сам рассказал, что ли? А потом бы всплыло как-нибудь в ореоле подробностей, которых не было в реале.