Стряхнув с себя Тэхёна с беспредельной грубостью, Чонгук кончил ему на лицо, обмазал головку о дрожащие ресницы, а те, будто искусственные, не могут не нравиться. Не раскрывая век, Тэхён по наитию потянулся выше, и Чонгук слизал собственное семя, замуровывая в объятиях.

Измазанные в липкое, они довольно улыбались, ласкаясь, пока тишина легонько не треснула надвое.

Приложив ладонь ко рту Тэхёна, Чонгук настороженно глянул в сторону, напрягаясь всем телом, переходя на внимание нечеловеческое. Мучительная одышка Тэхёна перекрывала доступ к требуемой тишине, и Чонгук, приказав молчать, поднялся и быстро натянул джинсы, схватил пистолет и нож. Выглянув в окно, вернулся и ударом приклада о висок ненадолго выбил из Тэхёна сознание. Ради его же блага.

***

Чимин подозревал, что ему аукнется рано или поздно. За годы верной псиной службы. Службы хранителя и агнца. За благие намерения. В конце концов, чувства - это поезд, которым управляешь не ты.

Его переехало. Если не взаправду, то так он ощущал своё новоприбывшее в реальность тело. Связанный, он валялся на каких-то жёстких мешках и щупал пальцами промокшие бинты, трясся в ознобе, зажмурившись и выискивая в тёмной комнате признаки чужого присутствия. Он потерял много крови, и тошнота, ставшая верной спутницей, словно заменила органы. Чимину хотелось выплюнуть себя обратно, пока в висках колотилась оголтелая мысль держаться. Даже если ему оторвут ноги, выдерут ногти, зубы, отрежут пальцы. Тэхён как-то говорил, что шок служит жертве пыток защитой, а самая страшная часть начинается уже после. Разложения, смирения с отсутствующими конечностями, встречи с ошеломляющей болью.

Он не был уверен, оказали ему надлежащую медицинскую помощь или нет, вытащили пули или оставили их гнить, держали ради выкупа или цели отыграться. Интуитивно прикинул, что с минуты ранения прошло не так много.

Армандо мог солгать и ввести в заблуждение, действуя по указке Чонгука, но Чимин не видел в том смысла. У него не могло быть причин для мести. Заполучив Тэхёна, он автоматически получал желаемое. Оставалось верить Армандо, в пресловутую сказку о том, что кто-то обязательно должен отвечать за проступки. Они всегда были втроём, но именно Чимин брал на себя вину за любые хулиганства, он приносил извинения. Он превращался в предмет мебели, становясь краеугольным, неудобным и неуместным в превосходных развалинах для двоих. История повторялась, раскрутившись по спирали.

Тем не менее, удержаться на плаву Чимину давала отнюдь не обнадёживающая мыслишка о том, что Тэхён жив и находится под защитой Чонгука. Пусть так. Счастье, как есть. Но крепила разыгравшаяся злоба на третьих лиц, решающих, кому и куда встать на шахматной доске. Чимин не пластилиновая игрушка. И он не планировал ею оставаться. К Тэхёну он шёл тем, кем стал для него. Одним из самых сильных.

Проболтавшись на грани бреда с полчаса, а то и больше, Чимин услышал звуки шагов, увидел фигуру.

— Привет, смазливый.

Чимин вздрогнул и сглотнул. Чересчур часто стали оживать мёртвые. Не к добру.

Это ублюдочное обращение он не слышал уже много лет. Последний раз оно нагнетало его в поместье Баретти, где старший сынок выражал своё презрение (то есть, симпатию) весьма странными способами. Попытками унизить Чимина и доказать прелесть собственного высокого положения. Он бил пяткой в грудь, изливаясь о том, как мерзко - прислуживать и как ужасно быть похожим на девчонку. Между ними пряталось семь лет разницы и какой-никакой закон. И всего один случай, трагичному исходу которого помешал Тэхён. Анжело едва не надругался над Чимином, затащив в свою комнату, и только Тэхён, забеспокоившийся о внезапной задержке у хозяев, рванул его искать.

Тот же густой шёпот, во мраке прорубивший до кости:

— Те годы, когда ты работал на нас, были прекрасными, правда? — Анжело, чьё лицо спрятано под маской, вежливо убрал прядь со лба Чимина, наклонился к его уху. — Получше, чем сейчас, полагаю.

Мальчиком Чимин ответить ему не мог, теперь верил в то, что возможность представится; он боролся со страхом, не разрешая себе впадать в панику и терять контроль. Хуже всего думать о том, как Анжело распорядится его несвободой. Удивляться тому, что он в Стидде? Чимина гораздо больше волновало состояние здоровья, испаряющегося быстрее воды.

— Нам нужно вернуть Чонгука. У него наш названный брат и куча неприятных видеозаписей… Но сейчас не об этом. Я столько лет ждал и представлял, как трахну тебя. Болят ножки?…— Его рука опустилась к паху Чимина. — Будет очень красиво, когда ты не сможешь ходить. Мы будем вместе, как солнце и луна.

Закончив нести пошлую чушь, он зажёг свет: две настенные флуоресцентные лампы. Чимин отыскал мужества посмотреть в его лицо, покрытое отвратительными келоидными шрамами. Чимина стошнило.

***

Ряд звонков по больницам и моргам завершился провалом. Уроборос бы не гнушался кусать себя за хвост так, как Хосок сопротивлялся пришедшему на ум ответу на единственный вопрос об исчезнувшем накануне Чимине. Его машина так и стоит на парковке. Хосок без труда обнаружил её той же злополучной ночью: вспомнил о переговорах, на которые Чимин рассчитывал экономически. Но когда после полуночи сосед по квартире не явился домой, а на звонки стабильно взялся отвечать автоответчик, он взволновался не на шутку. Хосок испугался. В отличие от Юнги этот малый не был приспособлен к показательной выживаемости. Не был беспомощным, но и не тем, кто справится и выберется из любой передряги.

Те, с кем Чимин удачно завершил сделку, поклялись, что отпустили его с миром. Хосоку пришлось поверить на слово, а потом проверить их с Чимином чат в сети. Из-за сбоев Хосок не заходил в интернет и поздно открыл сообщение: «Получилось, к концу недели будет денежка». Чимин отправил это за несколько минут до того, как его перехватил Армандо.

Рассудив, Хосок не мог наводить шум и поднимать на уши мафию, обращаться в полицию тем более. И сомнительно, что ему, зазнавшемуся трансвеститу (как считалось), соизволили бы подчиниться дюжины людей. Он не видел в их глазах преданности или намёков на беспокойство. Пропал Тэхён? Чёрт с ним. Хотя, шеф из него вышел хоть куда. Пропал Чимин? Кто это вообще такой, чтобы чесаться ради него? Многим уже было приятно пританцовывать под распоряжения многообещающего Луиджи.

В отчаянии, пока висел на трубке, Хосок порезал канцелярским ножом обложку тетради для записи расходов. Хорошо, что не подложил руку. Последний раз он чувствовал себя обречённым, когда не успел подать заявку на крупный танцевальный конкурс; по сравнению с сегодняшним безумием эта проблема выглядела не просто смешной, а ничтожной. До той минуты, пока не уехал Юнги, Хосок надеялся, что его отъезд и суровая миссия - единственное, о чём придётся переживать. Не спать ночами и иногда принимать таблетки.

Да, если бы только здесь был Юнги, хотя бы на телефоне! В мгновение ока решилось бы всё на свете. Но нет столпа, остова и нет ничего, что подсказало бы правильный путь. Раньше Хосоку казалось таким простым - взять и сделать шаг вперёд. Но лишь потому, что другие видели, в какую сторону роковых шагов делать не следует. Хосоку предстояло проявить самостоятельность, стойкость, мужество. Не прогнуться. Однако, замерев в одиноком кабинете борделя, он до возмутительного слабо боролся с паникой и зловещими предзнаменованиями. Словно он один на планете, которую вот-вот захватят пришельцы и перед ним на бархатной подкладке револьвер с одной пулей в барабане.

Когда трясучку чуть припекло табаком, Хосок отряхнулся и смог вспомнить, на чью помощь может рассчитывать. Был человек, для которого Чимин не пустой звук, и если не воспользоваться его связями, можно серьёзно опоздать.

Прибегнуть к поддержке Леона - вынужденная необходимость и вовсе не трудность, когда его телефон записан при знакомстве. Ровно через четыре часа после звонка Хосока Леон ворвался в кабинет. Встревоженный и растерянный, как и любой человек, не ждавший удара внезапно. Кажется, они забыли поздороваться и сразу перешли к обсуждению. Хосок не вдавался в чрезвычайные подробности, опасаясь подставиться.