— Почему только сейчас сказал? — у Тэхёна затряслись руки. — Почему молчал?!

За минутную тишину Тэхён сорвался и крепко вмазал ему. Нож отлетел. Чонгук сплюнул кровь. Получил ещё один удар. Они свалились на пол, и он наконец охрипло заговорил.

— Вообще-то, я сам только что догнал. Может быть, ошибаюсь, но вряд ли. Методы мне известны. К тому же, ещё при мне пихали в телестудии соратников и ворошили твоё генеалогическое древо по самые ебеня. Они и меня обдурили. По идее, я должен был довести тебя до этого пункта. Но потом, как и оговаривалось - уйти без шума. Нам бы хватило бабла на всю оставшуюся жизнь, Тэхён!…

Тэхён держал его за лацканы расстёгнутой рубашки, склонился к губам.

— Дальше что?

— Сегодня утром, когда я возвращался на виллу из борделя, наткнулся на дохлую собаку, порезанную на фарш. На нашем языке это знаковая подпись, — Чонгук громко вздохнул. — Вроде как - всё предрешено. Я не сказал тебе, потому что это расстраивает. И потому, что мы не можем ничего изменить. Полчаса назад, когда мы постреляли на сцене, я заметил среди гостей тех, кого в братстве именуют мясниками. Их никогда не посылают на мелкие события, знаешь ли. Неверный шаг - и нам конец, не говоря уже о тех, кого ты ценишь.

— Ты же разобрался с ними, Чонгук, — процедил сквозь зубы Тэхён.

Он тихо и затравленно рассмеялся.

— Очнись. Кто я такой, чтобы снести головы всей секте?…

— Что ещё? — Тэхён закрыл глаза, слушая, как отбивается эхом звучащая наверху музыка.

— Нас не должны были подставить. После разрухи все бы поделили остров пополам. Коза-Ностра, правда, уже не та будет, но что сделаешь. Версия, где мы двое - главные преступники страны, как запасной ход. На случай, если Ватикан нарушит соглашение и выкинет финт. Мы изначально под их защитой. Вернее, одной группы, созданной Марко, конечно. Он позаботился о том, чтобы Ринцивилло однажды вышли сухими из воды. Но кое-что, Тэхён… Кое-что помешало соглашению отработать гладко, и теперь Стидду ничто не сдерживает.

Догадавшись, Тэхён вздрогнул. Чонгуку необязательно было произносить вслух.

— Чимин. Чимин убил Анжело. Меньше всего там ожидали, что робкий мальчик сорвётся. Как и я.

— Почему ты не подумал об этом раньше, когда мы только нашли его?! — Тэхён ухватил его за волосы.

— Я надеялся, что они закроют на это глаза, записав на мой счёт. Что одна оплошность сигналом не послужит. Но факты говорят за себя. Им бы и искры хватило.

Судорожно вздыхая, Тэхён уткнулся в шею Чонгука. Он думал, как им выбраться, но наверху уже поджидали, а снаружи их ожидала участь и того хуже. Он чувствовал тяжесть в затылке.

— Я люблю тебя, — Чонгук приник с поцелуем, и вкус запекшейся крови остался на языке.

И это то, с чем ты не можешь поспорить и чему не можешь противостоять. Тэхён ослаб.

— Так ты хочешь, чтобы мы закончили в этом треклятом клубе, как два бесполезных червя?

— Ну, фактически они не в курсе, что у нас столько информации. И будут дожидаться, пока приедет Юнги с Эльмазом. Так что… — Чонгук велел подняться. — Мы просто начнём немного раньше. И гораздо раньше закончим.

После того, как они вывернули конфорки на кухне, последнее, что помнил Тэхён - дуга, описанная в воздухе монтировкой. Очнувшись, он обнаружил одну из рук прикованной к трубе, а себя голым - угадывалось по быстро охладевающим дрожащим конечностям. Обступила липкая, беспросветная темнота. Плотный полиэтилен мешал ему дышать. В панике у Чонгука, вероятно, случился приступ, забрасывать седативными который он не собирался. Или уже не мог справиться. Тэхён узнал его по частому рваному дыханию.

— Чонгук, ты здесь?

— Конечно, — он прикоснулся губами к его плечу, показался уменьшенным в несколько раз.

— Что ты делаешь?

— Ничего. Скажи, ты жалеешь о чём-нибудь? Да нет, было хорошо. Столько лет ждали и вот тебе, пожалуйста.

— Мы должны выбираться!

— Нет, мы никуда не поедем. Это опасно, Тэхён. Они уже готовят выпуски новостей. Я не хочу, чтобы ты тащил на себе чужую вину. Не хочу, чтобы мучился ещё больше. Пусть мы умрём здесь, но, по крайней мере, всё ещё людьми.

Возможность уйти почти безболезненно, лишь бы не раздельно и не запачканными. Чонгук не мог позволить Тэхёну прочувствовать на собственной шкуре мощь всемирного потопа, человеческой ненависти.

Закружилась голова. Чуть тухловатый запах продирал горло. Чонгук прижимается к нему, и Тэхён ощущает, как он, ласково целуя в шею, водит зажигалкой по его животу.

— Представь-ка. По легенде, мы отправимся туда, к Баалу. Будем правителями целого мира. Царствовать вечно. Там намного круче, чем тут. Вечное всё. Даже наркота. Я буду любить тебя столько, сколько мы не успели здесь…

— Чонгук, пожалуйста… — У Тэхёна заканчивались аргументы. И кислород.

— Я твой принц. Или ты мой? — засыпая, он поводил ладонью Тэхёна по своему бедру и ласково, совсем как в детстве, засмеялся.

Он тоже обнажён. Они пахнут мускусом. Друг другом. Тэхён взмок. Воздух пропитался газом. Тэхён уже не знал, стремился ли он к смерти с прежней охотой или она, проглотив, пыталась выплюнуть его обратно. Напрасные попытки вырваться. Чонгук явно улыбается им и гладит Тэхёна по спине.

— Босс, передайте моему брату привет, хорошо? Мы наконец-то привели вас на Голгофу.

Тэхён узнал далёкий глухой голос Гаспара, вызванного в последний раз. Оцепенение мешало говорить. Кишки словно кромсали на кусочки. Вода скапливалась в пакете: Тэхён плакал.

— Не надо, Тэхён, — Чонгук держал его за руку и ластился к щеке. — Успокойся. Расслабься и чувствуй. Гаспар, слышишь? Мы почти пришли. Всё будет хорошо.

Появилось ощущение усталости, словно позади недели бессонных ночей. На рвоту не осталось сил. Тэхён закашлялся, покрываясь холодным потом. И тихо умолял Чонгука выпустить его, одуматься. Прижав к себе дрожащее тело, Чонгук прошептал:

— Нет, Тэхён. Хватит с нас, — отстранившись, добавил: — Гаспар, огня.

***

Здание клуба оставалось целым, но на безопасном расстоянии вокруг - оцепление машин экстренных служб. Юнги и Чимину не дали пройти за ограничительную линию: люди в форме оттеснили их назад и приказали не приближаться. Бригада в защитных масках выносила наружу пострадавших на носилках, большинство из них не подавали признаков жизни.

Чимин в ужасе рвался туда, и Юнги едва ли удерживал его одной рукой. Но он всё равно высвободился и побежал, что есть мочи, прорвался через оцепление и ринулся ко входу. Юнги закричал вслед, но с места не сдвинулся, увидел только, что за Чимином кто-то уже отправился. Шатнувшись, Юнги осел на землю и, держась за сердце, завалился на бок.

Без маски внутрь лучше было не заходить. Чимин где-то уже видел всё это. Его затошнило, в глазах помутнело. Охватила непонятно откуда взявшаяся дрожь. Повсюду валяющиеся без дыхания тела, мельтешащие фигуры врачей. Его сердце сделало кульбит и заколотилось так быстро, что он побоялся потерять сознание. На сцене всё ещё сидели трупы, по-кукольному глупо свесив пробитые головы. Он искал их глазами, но нигде не видел. Лёгкие стиснуло огнём, по щекам потекли слёзы.

Ему не дали пройти далеко.

— Кто впустил гражданского, чёрт подери?! Немедленно выведите его отсюда!

Чимина срочно выволокли на улицу, а он в беспамятстве спрашивал о двоих, не видел ли кто-то двоих молодых мужчин в хороших костюмах. Нет, они не видели. Они не слушали его и передали врачам. Он не нуждался в их помощи, просил проверить все помещения, но кто-то огрызнулся, что с минуты на минуту тут может произойти масштабный взрыв, делают, что могут.

Ничего они не делали. Ничего полезного. В панике Чимин заехал одному из докторов по физиономии и, стянув костюм, напялил на себя. Двигаться стало тяжелее, но внутри его уже никто не останавливал. Он чувствовал, что они где-то рядом. Спустился в подвал и прошептал помочь… Именно прошептал: для крика не хватило сил.

Развалившийся у ног хозяев Гаспар выпустил из рук предположительно неисправную зажигалку. Не теряя ни минуты, Чимин сбил цепи наручников лежавшей рядом монтировкой. Концентрация газа велика. Ни на что особо не надеясь, Чимин попробовал обхватить обнажённые тела, но они оказались слишком тяжелы. Он тянул то Тэхёна, то Чонгука - попеременно, дотащил их так до лестницы и, припав к стене, ощутил размягчившиеся, ватные мышцы. Снимать маску, чтобы вырвать - и то не мог.