Я дотягиваюсь до ее руки и веду переодеться. Открываю дверь в раздевалку и застываю. – Эмма, не думаю, что тебе нужно это делать снова. Мне не нравится, что ты позволяешь чужим людям прикасаться к себе. – Я поворачиваю голову и теперь могу видеть ее лицо. Эмма. Она только что обратилась ко мне по имени. Ее глаза ясные, сощуренные от беспокойства, она прочищает горло, привлекая мое внимание к своему рту. Он двигается.

       – Что?

      – Я сказала, что не надо меня заставлять рассказывать об этом твоему папе. Ему бы не понравилось, что ты была голая в присутствии тех людей. Обещай мне, что ты сюда не вернешься. – Открываю свой рот и не могу произнести ни слова. Я моргаю, избавляясь от влажности, скапливающейся в глазах. – Эмма, успокойся. Сегодня я была рядом, но просто не уверена, что такое допустимо. Я проголодалась, пойдем. – Я позволяю Аделаиде увести бабушку и помочь ей одеться; я стою, как вкопанная, на том месте, где срослось мое сердце. Образовавшаяся трещина затянулась, делая его вновь целым.

Когда я, наконец, оделась, ситуация изменилась. Бабушка возбуждена, отказывается разговаривать и близка к полномасштабной истерике. Мы торопимся подвести ее к ожидающей машине, и она не прощается. Это не ранит. Не задевает меня, потому что сегодня на несколько минут я была Эммой. Ее Эммой. Я все еще кто-то для нее. Я не потеряна.

Глава 24

Уильям

      В этом году время на сборах пролетело незаметно, возможно, потому что я знал, что мне предстояли три непрерывные недели с Эммой. Первую неделю мы не покидали ее квартиру. Вторую неделю мы провели у меня, поэтому она смогла помочь привести ее в божеский вид. Для меня главное наличие кровати и телевизора, все остальные побрякушки не для меня, но их настойчиво требует моя девушка, а ей отказать я не могу. После дня, проведенного в спа-салоне, она расслаблена; в тот день я был чертовски близок к тому, чтобы упасть на колени, увидев на ее лице слезы счастья. Это было именно то, в чем она нуждалась, чего она безумно хотела и ждала. Неделя, проведенная у меня, пролетела, и, живя вне кампуса, мы смогли избежать стычек с подонками, которых она ненавидит. Для меня это самый большой плюс в проживании в своей собственной квартире. Блейк заедет к нам поесть пиццу, Эмма настояла на этом после того, как он сегодня помог нам с подъемом тяжестей.

      – Я все еще могу сказать ему не приходить? – Надеюсь, она согласится.

      – Прекрати. Он сегодня выручил нас. Нес мебель три лестничных пролета и помог тебе все расставить...

      Я перебиваю ее. – Ты имеешь в виду – расставить ее в пяти разных местах, пока ты просто указывала нам. Мне бы хватило матраса на полу и телевизора на стене.

Она закатывает свои красивые глазки. – Ладно. Ладно. Но все равно он помогал, и пару часов нас не убьют.

      – Ну, если ты так говоришь.

      – Ты - такой ребенок. – Она бросает в меня дурацкую декоративную подушку. Та, в ее представлении, четко подходит по цвету к дивану.

      – Нет, просто пользуюсь возможностью, что ты только моя. Последние несколько лет это время было настолько ограничено, что сейчас я, как карлик на конвенции мини-юбок, и извлекаю из этого выгоду.

      – Уилл, у тебя проблемы. Карлик на конвенции мини-юбок?

      – Лучше так, чем сказать «свинья в дерьме». Я бы не посмел сравнить свою девушку с дерьмом. – Она качает головой в мою сторону, и, проходя мимо, дает мне подзатыльник. Я хватаю ее и вынуждаю упасть ко мне на колени. Атакую ее шею, издавая «пукающий» звук на ее груди и подбородке.

      – Хватит. – Ее хихиканье становится все громче, так как я не останавливаюсь, а продолжаю дурачиться. И только звонок в дверь спасает ее восхитительную попку. Блейк входит так, словно это его жилье, неся упаковку пива и несколько бутылок вина для Эмс. Она не такая уж любительница выпить, и я рад этому, потому что, будучи в нескольких часах от нее, я бы просто возненавидел переживать из-за этого. Я понимаю, почему она выбрала Университет, но надеялся, что она приедет сюда ко мне.

      Еще два года, напоминаю себе. Эти два года будут отличаться от первых двух лет. Не будет месяцев без возможности увидеть друг друга; не надо будет совмещать ее уроки в старшей школе, мои занятия в университете и установленные правила. Мы будем жить, как взрослые, и сможем сами управлять своими жизнями.

      – Чувствуй себя как дома, - подкалываю Блейка.

      – Спасибо, - отвечает он, задирая свои ноги на кофейный столик, купленный по настоянию Эммы в ИКЕЯ.

      – Убери ноги. – Он сбрасывает ноги и ставит пиво на подставку… которая сочетается с ковром. Я очень одомашнен.

      – Блин, словно я опять живу с мамой. – После сказанного эта подставка летит ему в голову и попадает в цель. – Ауч, женщина.

      Эмма грозит ему пальцем и идет заказывать пиццу. – Не зли ее. И ты уходишь через три часа. И ни минутой позже.

      – Расслабься. Я не собираюсь обломать тебе кайф.

      – Ценю это. – Блейк запускает приставку Икс-бокс, и в ожидании пиццы мы сражаемся в гонках.

      Подтрунивая в течение всего вечера, Эмма и Блейк соревнуются друг с другом. Они пытаются втянуть и меня, но я в курсе, что это проигрышное дело, и просто наслаждаюсь, наблюдая за ними. Именно об этом я мечтал с самого начала. О дружбе, одобренной моей девушкой, и друге, на которого можно положиться. Лучше поздно, чем никогда.

***

      Ненавижу уезжать от нее, но занятия начинаются через два дня, а мне еще надо получить книги. И Эмме нужно закончить со своими. Я медлю, наклоняюсь еще за одним поцелуем, и еще одним, и еще. – Так не хочется уезжать, малышка.

      – И я не хочу, чтобы ты уезжал. – Она сильнее сжимает мою футболку. Прижимаюсь своим лбом к ее, вдыхая ее аромат, чувствуя ее кожу… наполняя сердце, чтобы продержаться до следующей встречи. Которая должна состояться через три или четыре недели. Ей хочется встать на ноги, прежде чем уехать на выходные. Мы стремимся, чтобы они совпали с моей неделей отдыха, когда у меня не будет игр, а только тренировки. – Время пролетит незаметно, - я стараюсь убедить не только ее, но и себя.

      – Знаю. – Она отпускает меня и, отступая назад, еще раз целует. – Иди, пока я не передумала.

      – Люблю тебя. – И краду еще один поцелуй.

      – Я тебя тоже люблю. – Эмс дарит мне красивую улыбку, когда я отворачиваюсь, чтобы уйти. Такое ощущение, что проводить больше времени вместе даже тяжелее, чем не видеть друг друга совсем. Прощание - отстой.

***

      С телефонными разговорами, FaceTime, сообщениями время бежит быстро. Мы с Эммой договорились, что поедем домой на День Благодарения и на две недели на Рождество, оставляя последние десять дней только для себя. Скорее всего, мы проведем их в ее квартире, так как та в часе езды от нашего родного городка, по сравнению с моей в четырех-пяти часах.