Ее нежные вздохи, ее тело, вжимающееся в мое.

      Время не останавливается и несется с молниеносной скоростью.

      Мысли путаются и все переживания проходят.

      Эмма расслаблена в моих руках, наши губы сцеплены в единое целое, наши сердца бьются в унисон…

***

      Чтобы прервать наш первый поцелуй, мне пришлось собрать всю силу воли, о которой я даже не подозревал. Чтобы довести ее до машины и не наброситься, той силы потребовалось еще больше. Мне удалось довезти нас до пристани с явным стояком, быстрым сердцебиением и потом, застилавшим глаза… за это я заслуживаю что-то вроде медали. Сейчас, сидя на жесткой древесине, болтая ногами, на нашем месте, мне интересно, будет ли когда-нибудь достаточно просто целовать ее. Простое соприкосновение наших губ настолько ново.

      Единение моей души с ее. 

      Безмолвный язык, понятный только нам.

      Поцелуй заменяет тысячу слов, но рассказывает о тысяче эмоций – эмоциях, мне не известных, но достаточно долго испытываемых к ней.

      – Спасибо за сегодняшний вечер. – Так просто, так честно…так похоже на Эмму.

      – У нас будет еще больше… если ты захочешь. – Я заикаюсь от неловкости этой фразы.

      – Это я, не нужно смущаться. Это … ты и я… это все, чего я хочу.

      Я наклоняюсь и касаюсь губами ее губ один раз перед тем, отдать ей подарок. Я нервничаю, потому что видел, что она уже получила цепочку от Люка, и если бы я знал, что он подарит то же самое, я бы выбрал нечто другое. Кого я обманываю? Эта цепочка – мы. Она бережно открывает ее; не торопясь, как делала у себя дома, и это о многом говорит. Она растягивает каждый момент, который ведет к нам. Открывает простую черную коробочку, но ничего не говорит. Ни слова. Ее глаза настолько выразительны, они рассказывают мне все, хоть она ничего и не произносит.

      – Она великолепна.

      – Это ты. Что ты олицетворяешь. Мое начало, мой конец, и все, что между ними. – Простая серебряная цепочка, изящная, хрупкая, как Эмма. Символ бесконечности в круге; у круга нет начала, нет конца, прям как возможности, открывающиеся перед нами.

Ее пальцы отслеживают хрупкий символ, бегая по кругу и повторяя линии.

      – Не наденешь ее на меня? – Она поворачивается ко мне спиной, и я убираю ее волосы, мешающие застегнуть цепочку. Мои руки двигаются сами по себе, непрестанно касаясь нежной кожи ее шеи, мои губы следуют за моими руками. Ощущаю ее дрожь, замечаю, как на ее теле появляются мурашки. Чувства готовы вырваться из моей груди. За одну ночь они трансформировались из тех, что я осознавал, в такие, я даже не уверен, что понимаю. Она поднимает и сцепляет обе цепочки, лицо становится умиротворенным. – Двое моих мужчин рядом с моим сердцем. – Я рассматриваю цепочку, которую подарил ее папа, прокручивая ее, пробегаюсь по ней пальцами. – Он сказал, что это кельтский символ отца и дочери. На самом деле это был подкуп, но сейчас она очень многое для меня значит.

      – Подкуп?

      – Он пытался заставить меня отменить наше свидание. Я сказала ему, никогда и ни за что. Объяснила, что это первое свидание из многих, и что ты – мое будущее, поэтому ему лучше к этому привыкнуть.

      Я опускаю голову к ее затылку и выдыхаю на ее шею. Чувствую, как теплый воздух возвращается на мое уже разгоряченное лицо, и не могу ничего сделать, кроме как обнять ее, сильнее притянув к себе.

      – Уильям, - говорит она дрожащим голосом.

      – Эмс, просто позволь мне минутку подержать тебя.

      – Думаю, что в данную секунду я бы согласилась и на всю жизнь.

Наконец-то беру себя в руки и отпускаю ее.

      – Итак, шикарная квартира в университете?

      – Знаю, можешь в это поверить? Ты уже знаешь, куда собираешься поступать?

      – Мне бы хотелось в Университет Джорджии, так как это близко к тебе, но не думаю, что получу место в их футбольной команде. Возможно, я попаду в Университет Южной Джорджии. – Только от одной мысли, что буду два года вдали от нее, внутри все сжимается.

      – Ты сможешь приезжать домой так же часто?

      – Не во время сезона. Это почти четыре часа.

Ее спина выпрямляется, можно почувствовать решимость, исходящую от нее.

       – Все хорошо. Все будет хорошо.

      – Ты собираешься оставаться со мной, когда я уеду?

      – Глупый вопрос.

      – Так значит, ты по-прежнему собираешься быть моей девушкой?

      – Так долго, как ты захочешь.

      Этой ночью кое-что было решено, и ни один из нас не представлял последствий. Это было прекрасно. 

Это было особенно. 

Это было важно для нас.

Глава 7

Эмма

      Мой первый поцелуй был волшебным. И с практикой они все лучше. Они становятся естественным инстинктом, и хотелось бы, чтобы наши губы могли быть соединены все время. Кажется, что единственное время, когда он в ладу с самим собой, а мой разум прекращает посылать мне предупреждения – когда его губы касаются моих, а язык кружит вокруг моего. Одним простым поцелуем он оставляет меня задыхающейся, но полной жизни.

      Лето подходит к концу, и так как, став парой, мы были затворниками, он уговорил меня пойти на вечеринку с костром с его командой. Начать их выпускной год с дебоша и пива… должно быть весело. Я залезаю в пикап, и меня сразу же окутывает напряжение.

       – Что не так?

      – Ничего. – Его лаконичный ответ нисколько меня не успокаивает.

      – Тогда почему ты сжимаешь челюсти так, словно готов сломать свои зубы? – Я поджимаю губы и жду ответа.

      – Пожалуйста, не начинай спорить с ребятами.

      – Если они не скажут что-нибудь глупое, нам не о чем волноваться.

      – Эмс, ты знаешь, они скажут. Это же они.

      – Но ты не такой. Вот чего я не понимаю.

      Он пожимает плечами, вот и весь ответ. Переключает передачу и сдает назад. Я вздыхаю и откидываюсь на сиденье, морально готовясь к порции глупости, которую собираюсь вытерпеть. Сексуальные намеки, выпивка и, более чем вероятно, кого-то будет тошнить. Господи, почему я не могу принять его звездных друзей? Выпить несколько коктейлей, посмеяться, поддерживать дружеские отношения… я только за, но сегодня вечером я наблюдаю прямо противоположное. Парням нравится выходить за рамки, унижать и принижать людей, которых они считают ниже себя, или которые думают не так, как они. Девушки им это позволяют, так как они – сливки общества в нашей старшей школе; лучшие в кампусе. Если они не хотят, чтобы их задницы щипали, очень жаль, но именно это и случится, и они будут улыбаться в то время, как пальцы на их задницах оставляют синяки. Они не хотят, чтобы их половая жизнь транслировалась? Так вот, это просто позор, потому что еще до того, как презерватив выброшен в мусорку, половина школы уже знает об этом. Не понимаю, почему Уильям зависает с ними помимо того, что они и так все в одной футбольной команде. Не понимаю, почему он не может бросать им мяч во время игры и забывать про них, когда она закончена. Он говорит, для того, чтобы сохранить сплоченность.