Рыбкин тем временем сошел с главной дороги на тропинку и подошел к одному из столов, за которым сидело трое мужчин весьма потрепанного вида, один из них даже был одет в грязную тюремную форму. Прекрасно, подумал Воронцова, мало ему было живых уголовников на допросах в РУВД, теперь еще и с мертвыми контакт налаживать придется. Этих-то ведь лишней неделей в камере запугать не получится!

Завидев Рыбкина, компания обернулась в их сторону:

- Э, Толян! Ты где шляешься? Мы тебя уже два часа ждем!

- И кого это ты с собой привел? – мужик в тюремной форме прищурился. – Они что… живые что ли?

Воронцов решил взять ситуацию под свой контроль и вытащил удостоверение из кармана куртки:

- Капитан Воронцов, убойный отдел. У меня есть к вам пара вопросов.

Зэк сплюнул себе под ноги:

- Тьфу ты, он еще и мент!

- Эй, Петя, ты полегче. Слова выбирай! – вступился Рыбкин. – Мне благодаря ему срок нехило скостили. Помните, я вам про него рассказывал. Он медиум, наш человек.

Петр молча отвернулся в сторону, давая понять, что данный факт не изменит его отношения ни к правоохранительным органам вообще, ни к Лёне в частности. Однако двое других «африканцев», услышав волшебное слово «медиум», тут же оживились и настроились на общение.

- Задавайте свой вопросы, товарищ капитан. Чем можем – тем поможем.

Лёня вкратце рассказал им о цели своего визита. Жмурики согласно закивали:

- Да, мы их видели. Каждую неделю сюда наведываются, иногда даже по два раза. Все молодые, лет двадцать – двадцать пять, и главный их – мужик постарше, лет пятидесяти.

- Одеты они как?

- Нормально. Темные костюмы.

- Если Вы думаете, что они из неформалов, то вряд ли. – добавил второй. – Никаких черепов или крестов у них нету. Только лица мрачные.

- И куда они ходят?

- А на другой конец кладбища, там склепик небольшой есть, старый, вот в нем и исчезают. Могу поводить.

Лёня кивнул и, попрощавшись с погрустневшим Рыбкиным, направился вслед за его другом, попутно пересказывая Мише полученную информацию. Когда они подошли к другому краю кладбища, Старжевский первый заметил в метрах двухстах от них огни жилых домов, мигающие сквозь качающиеся на ветру ветки деревьев. Только теперь, оглядевшись, Лёня понял, что находились они на Похоровском кладбище у Рябовского шоссе, а в одном из домов напротив сейчас наверняка почивала крепким сном «барабашнутая» Нина Никифоровна.

Склеп действительно оказался небольшим и, судя по изношенности, построенным еще в позапрошлом веке. Убедившись, что зарядки у фонариков хватит еще надолго, Воронцов заверил их проводника, что дальше они справятся сами, и они со Старжевским осторожно спустились вниз по рассыпающейся лестнице. Лёня осветил фонариком стены в ожидании увидеть ряды гробов и скелетов, однако ничего подобного здесь не оказалось. Здесь вообще ничего не оказалось. Пустая каменная комната с дверью напротив входа. Воронцов подошел к ней, дернул на себя ручку и дверь, заскрипев, медленно открылась. Перед ними вытянулся вдаль длинный черный коридор. Даже луча фонарика не хватило, чтобы осветить то, что находилось на другом его конце, утопающем в темноте неизвестности. Лёня оглянулся на стажера:

- Ну что, Индиана Джонс, пошли!

Старжевский вытащил из кобуры пистолет и, подражая герою какого-то боевика, решительным движением подставил его под фонарик. Лёня оставил свое оружие висеть на плече, его чувство опасности пока молчало, и он решил зазря не театральничать.

Коридор оказался действительно длинным. Продвигаясь вперед, капитан молча думал о том, смог бы он вообще дойти до сюда, если бы у него не было экстрасенсорных способностей, если бы он расследовал это дело как самый обычный милиционер. Допустим, появлению головы и смерти Гриши он и так попрепятствовать бы не смог, зато без спиритического сеанса времени на поиски Гришиного тела ушло бы намного больше. И в лесу дежурить им пришлось бы не один день, пока они, наконец, не дождались бы этих мажоров-сатанистов и не узнали, где те собираются. Все-таки, как ни стыдно ему это было признавать, но в этом деле его способности действительно сыграли большую роль, чем его профессионализм. Ну, по крайней мере, времени они Лёне сэкономили действительно уйму. И при этом расследование еще не было закончено…

Наконец, луч фонарика уперся в очередную дверь. Она тоже оказалась не заперта – видимо, эти «мрачные» типы не считали нужным устанавливать засовы в месте, в которое любой нормальный человек никогда не вошел бы добровольно. Но они не учли, что их с Мишкой вряд ли можно было отнести к разряду нормальных людей.

За дверью оказалась большая квадратная комната, погруженная в темноту. Однако в отличие от склепа тут явно виднелись следы недавнего пребывания людей. У стен стояло два небольших столика, заставленных разными предметами, рядом с одним из них находилось высокое кожаное кресло.

В первую очередь Лёнино внимание привлек огромный вентилятор, занимающий почти всю левую стену. Затем его взгляд упал на рисунок красной краской, сделанный на полу. Посередине этого рисунка лежал какой-то темный продолговатый предмет. Осветив фонариком пол, Воронцов различил козлиный череп, располагавшийся в центре пятиконечной звезды, заключенной в круг.

- Вот блин, накаркал. – тихо прошептал он.

Миша тем временем начал исследовать ассортимент, расставленный на одном из столов:

- Леонид Сергеевич, посмотрите…

Капитан подошел к стажеру и взглянул на банки, которые тот освещал фонариком, уже поняв, куда попал, и не удивляясь их малоаппетитному содержимому. Банки были разного размера, каждая из них наполнена немного мутноватой жидкостью, в которой плавали различные органы. Оглядев все три ряда, Воронцов убедился, что здесь было всё, начиная от печени и пальцев ног и заканчивая ушами, носами и глазными яблоками. Где-то среди этого разнообразия наверняка находился и Гришин язык.

- Они что, Франкенштейна собрать хотят, что ли? – с отвращением поморщился Старжевский.

- Ага, как конструктор «Лего». – Лёня перешел ко второму столу, явно принадлежащему главному «адепту» этого собрания и содержащему всяческие побрякушки для проведения разного рода и степени жестокости ритуалов: кровь в литровой колбе, чьи-то мелкие косточки и перья, колюще-режущие инструменты, многие из которых Лёне до этого приходилось видеть только на столе у Баркина, черные и белые мелки, свечи. Лишь увидев несколько черных свечей на краю стола, Лёня снова вспомнил свой сон. Надо же, а точно, про ту черную свечку, подружку грецкого ореха, он совсем забыл. Думал, она в его кошмаре просто так, для мистической атмосферы стояла.

В центре стола лежала старая потрепанная книга с таким же узором звезды, как на полу. Лишь открыв первую страницу, Лёня почувствовал, как от фолианта потянуло чем-то плохим и неприятным, в воздухе даже гнилью запахло, да так сильно, что к его горлу подступила тошнота. Воронцов захлопнул книгу и вытер руку об куртку – эта стопка макулатуры вызвала у него даже большее отвращение, чем миниатюрная кунсткамера на соседнем столе. Оставаться в этом месте капитану больше не хотелось.

- Ладно, сегодня мы здесь уже ничего не поймаем. Надо будет спросить у Рыбкина…

Договорить Лёня не успел. В коридоре вдруг вспыхнул луч фонарика, издалека послышались чьи-то шаги и приглушенные голоса.

Михаил застыл на месте, беспомощно оглядываясь по сторонам – другого выхода из комнаты не было. Лёня бросил взгляд на вентилятор – за ним виднелось темное пустое пространство. Потянув за собой лейтенанта, он пролез между лопастями и спрятался за выступ. Они выключили фонарики и затаились в пыльной темноте.

С каждой секундой голоса становились громче, и теперь можно было понять, что все они принадлежат мужчинам. Когда сатанисты вошли в комнату и один из них поставил на стол светящуюся лампу, Леонид осторожно выглянул из своего укрытия. Дружок Рыбкина их действительно не обманул. Первому ночному посетителю было на вид лет пятьдесят, одет он был в строгий шерстяной костюм темно-серого цвета. Усевшись в кресло, он повернулся к двум своим спутникам примерно Мишкиного возраста, также одетых в темное. Один из них явно чувствовал себя здесь, как дома. Он по-хозяйски оглядел банки с органами и протер некоторые своим носовым платком, поднял с пола забытый череп и убрал его в ящик одного из столов – в общем, домохозяйка из него вышла бы классная.